В последние дни появление российского президента Владимир Путин на публике сопровождается сенсациями. После посещения балета «Эсмеральда» на прошлой неделе хозяин Кремля сообщил о разводе с женой Людмилой. А позавчера вечером в беседе с редакцией российского англоязычного телеканала Russia Today Путин заявил о том, что Россия хочет восстановления отношений с Грузией и готова к сотрудничеству со страной, с которой в августе 2008 года вела войну. При этом он напомнил о снятии ряда барьеров для поставок продовольственных продуктов и пообещал, что правительство будет и дальше действовать в этом направлении. В то же время Путин заявил, что Россия не изменит своей позиции о признании независимости Абхазии и Южной Осетии.
Это заявление прокомментировал грузинским СМИ cекретарь Совета безопасности Грузии Гига Бокерия. «Это — риторика, характерная политической среде РФ и в частности Путину. Все эти годы они любят грузинский народ, но не могут смириться со стремлением разных властей Грузии к свободе, суверенитету, Западу. Это можно перевести по-другому: мы любим грузинский народ, но без государства, как нашу любимую колонию», — сказал он.
«День» попросил грузинского политолога Давида БЕРИТАШВИЛИ прокомментировать значение такого заявления российского президента и дать оценку действиям нынешней грузинской власти в отношениях с Москвой, а также рассказать, как Грузия может все-таки вернуть оккупированные территории.
— Я думаю, что слова Путина, как всегда, ни к чему его не обязывает. Это своего рода привычка, опыт во власти говорить какие-то правильные дипломатические слова и делать по-своему. Сейчас, например, Саакашвили, которого он любезно впервые назвал Михаилом Николаевичем в этом интервью, уже не у власти, и все равно какие-то действия продолжаются. Например передвижение колючей проволоки вглубь Грузии на 300 метров, которое разделило некоторые деревни. Часть крестьянских хозяйств вдруг оказались по ту сторону этой колючей проволоки. Или у кого-то дом оказался с этой стороны, а огород или сад, от которого он кормится, — с другой стороны.
Мне кажется, что это просто пустые слова. Потому что на российской политике это никак не сказывается. Моя характеристика нового состояния этих отношений заключается в следующем: раньше в русско-грузинской повестке дня был один единственный вопрос — выполнение соглашения 12 августа Саркози — Медведева: отойти с войсками на линию, которая была до довоенных действий, освободить эти территории, пустить наблюдателей.
Теперь в этот вопрос грузинская сторона, новая власть, любезно добавила «Киндзмараули», «Мукузани», редиску, кинзу, сельскохозяйственную продукцию. И теперь, если все это сложить, в повестке дня более десяти пунктов. Это создало впечатление, что Россия идет на уступки по редиске, по кинзе, «Мараули», еще по каким-то продуктам. Но основной из одиннадцати вопросов — вопрос относительно 300 тысяч беженцев: должны ли они вернуться; а также — что делать с военными базами, построенными в Абхазии и Южной Осетии. Думаю, сейчас международному сообществу Кремль может ответить: эти грузины просто сумасшедшие, из одиннадцати вопросов десять мы решили положительно. Так же не бывает, чтобы все сразу решить.
Весь этот сельскохозяйственный и винный бизнес, даже если он по максимуму осуществится с Россией, будет составлять не выше двух процентов от грузинского ВВП. Это не является жизненно важным, как об этом заявляет грузинская сторона и Путин.
Кроме того, хочу отметить, что Саакашвили никогда не был русофобом. Число обычных россиян-туристов растет в геометрической прогрессии. Вообще у нас граница открыта для русских. Какая тут русофобия? Мы считаем, что Путин и Медведев что-то не так делают.
Что касается условий Путина относительно введения безвизового режима между двумя странами. Он что-то обещает, а что ему еще делать, если столько шагов угодливых сделано с грузинской стороны. Вот Путину доложили: знаете, грузины уж очень стараются, нам надо послать им какой-то сигнал. Те, кто за сближение с Россией без всяких условий, наверное, в восторге. Вот, смотрите, какой Путин добрый, он наш народ любит.
— А как вы оцените действия правительства Иванишвили в отношениях с Россией?
— К его словам абсолютно невозможно придраться. Потому что, когда он говорит по-написанному, конечно, он безупречен. У него много советников, грамотные дипломаты, которые ему пишут. Но если говорить о его деятельности, то возникает много вопросов. Зачем ему понадобилось разрывать Женевский формат, где, образно говоря, Грузия разговаривает с Россией (условно) в присутствии дворника, милиционера и двух понятых и в Совете Европы, и в ООН, где все действия записываются и протоколируются. А теперь ездит представитель Зураб Абашидзе с Карасиным встречаться, и, как я понимаю, у него нет права поставить вопрос. К примеру, он сказал, давайте обсудим это странное перемещение административной линии — разделяющей проволоки. На что Карасин отвечает, мол, не входит в повестку дня — это надо обсуждать в Женеве, а мы давайте будет говорить о продуктовом обмене, облегчении визового режима. И это в то время, когда Грузия в отношении России полностью сняла визовые ограничения. У нас просто регистрируется въезд российских граждан в Грузию.
— Дорого ли заплатила Грузия за то, чтобы услышать от Путина, что Россия хочет восстановить отношения, или еще надо платить какую-то цену за это?
— В Грузии нечем платить. Все, что можно было отдать, уже отдано. Но еще на 300 метров вглубь территории Грузии продвинутся, когда им захочется. Если можно было раньше говорить, что Саакашвили критиковал их с какой-то трибуны, и они продвигались вперед. То эти новые властители в рот воды набрали. Они стараются любым способом не раздражать. Россия требует, чтобы Грузия модернизировала закон о пересечении границ, отменив уголовную ответственность за пересечение грузинской границы. В Грузии считают, что граница является такой, какой ее признало международное сообщество. Если требование Москвы будет принято грузинским парламентом, то получится, что в Грузии будет два типа границ. Одна граница включает в себя территорию Абхазии и Южной Осетии, а другая — без этих отколовшихся автономий.
— Видите ли вы при власти Иванишвили перспективы возврата оккупированных территорий в состав Грузии?
— Настоящий процесс, по моему мнению, напоминает то, что происходило в Прибалтике. Каждая резолюция, которая принималась предыдущим правительством — потребовать выполнения соглашения Саркози — Медведева, объявить эти автономии оккупированной территорией, — инвестиции в будущее. Как и в случае Прибалтики, которая находилась в границах Советского Союза. Ведь их оккупацию Запад так и не признал, что обернулось свободой для данных республик. Думаю, это длительный процесс. Надо пока на вербальном и письменном уровнях закреплять требование освободить оккупированные территории, и когда-нибудь это сработает.
