Этот год, вероятно, станет худшим для глобальной экономики со времени Второй мировой войны, с ожидаемым падением роста, по оценкам Всемирного банка до 2%. Даже развивающиеся страны, которые все делали правильно — проводили более взвешенную макроэкономическую и регулятивную политику, чем США — ощущают его воздействие. Несмотря на значительное сокращение экспорта, Китай продолжит свой рост, однако более медленными темпами, чем это было за последние годы — 11—12% ежегодно. До тех пор, пока не будут приняты меры, кризис добавит в ряды бедности дополнительно около 200 млн. людей.
Этот глобальный кризис требует глобального реагирования, но, к сожалению, ответственность за эти меры остается на национальном уровне. Каждая страна будет стремиться разработать свой пакет стимулирующих мер, чтобы максимизировать их воздействие на своих собственных граждан — но не глобальное воздействие. При оценке размера стимулирующих мер страны будут балансировать их стоимость относительно собственных бюджетов с получением выгоды в виде более быстрого роста и уровня занятости в своих собственных экономиках. Поскольку некоторые выгоды (большинство из которых относится к маленьким открытым экономикам) получат другие, стимулирующие меры, вероятно, будут меньше и хуже спланированы, чем они могли бы быть. Именно по этой причине необходимо принять скоординированный на глобальном уровне пакет стимулирующих мер.
Это один из наиболее важных вопросов, который должна поставить Экспертная комиссия ООН по глобальному кризису, возглавляемая мной, которая недавно предоставила свой предварительный отчет в ООН.
В этом отчете поддерживаются многие из инициатив G-20, однако он также призывает к более сильным мерам, ориентируемым на развивающиеся страны. Например, по мере того как признается тот факт, что почти всем странам нужно принять пакет стимулирующих мер (сейчас мы все являемся кейнсианцами), у многих развивающихся стран для этого нет ресурсов. Таких средств нет и у существующих международных кредитных учреждений.
Однако если мы хотим избежать очередного долгового кризиса, некоторую сумму, а возможно, даже большое количество денег необходимо предоставлять на безвозмездной основе. В прошлом помощь сопровождалась обширными «условиями», некоторые из которых усиливали ограничительную монетарную и бюджетную политику — как раз обратное тому, что нужно сейчас, а также навязывали финансовое дерегулирование, что стало одной из основных причин текущего кризиса.
Во многих частях мира существует сильный отрицательный образ, связанный с обращением в МВФ, и этому есть объективные причины. Неудовлетворение присутствует не только у заемщиков, но также и у потенциальных поставщиков фондов. Источники ликвидных фондов сегодня находятся в Азии и на Ближнем Востоке, однако зачем этим странам вкладывать деньги в организации, в которых их голос ограничен и которые часто продвигали политику, противоположную их ценностям и вере?
Многие из управленческих реформ, предложенных МВФ и Всемирному банку — затрагивающие, в основном, процедуру избрания их глав — в конце концов поступили на рассмотрение. Однако процесс реформирования протекает медленно, а кризис ждать не будет. Таким образом, крайне важно, чтобы помощь предоставлялась по нескольким каналам, в дополнение или вместо МВФ, включая региональные учреждения. Можно создать новые возможности кредитования, с управленческими структурами, отвечающими в большей степени потребностям ХХІ века. Если это получится сделать быстро (я считаю, что это можно сделать быстро), такие возможности могут стать важным каналом распределения фондов.
На саммите в ноябре 2008 года лидеры G-20 горячо осуждали протекционизм и взяли на себя обязательства не принимать таких мер. К сожалению, исследование Всемирного банка показывает, что 17 из 20 стран фактически приняли новые протекционистские меры, наиболее заметные в США, с условием, включенным в пакет стимулирующих мер, — «покупай американское».
Тем не менее, уже давно признано, что субсидии могут быть столь же деструктивными, как и тарифы, — и даже менее честными, поскольку у богатых стран больше возможностей себе их позволить. Если когда-либо и существовало единое игровое поле в глобальной экономике, то его больше нет: существенные субсидии и спасительные меры со стороны США изменили все, возможно, безвозвратно.
Даже фирмы в развитых индустриальных странах, которые не получили субсидию, имеют несправедливое преимущество. Они, в отличие от других, могут брать на себя риски, зная, что если потерпят неудачу, то смогут получить помощь. И хотя можно понять внутренние политические императивы, которые привели к субсидиям и гарантиям, развитые страны должны осознавать глобальные последствия и предоставлять компенсационную помощь развивающимся странам.
Одной из наиболее важных среднесрочных инициатив, выдвинутых комиссией ООН, стало создание глобального экономического координационного совета, который будет координировать не только экономическую политику, но также будет оценивать мешающие проблемы и институциональные бреши. По мере углубления спада некоторые страны, например, могут встать перед лицом банкротства. Однако до сих пор не существует адекватной структуры для решения такого рода проблем.
Использование доллара США в качестве резервной валюты — главная причина текущего глобального финансового кризиса — исчерпывает себя. Китай выразил озабоченность, и глава центрального банка Китая присоединился к призывам комиссии ООН создать новую глобальную резервную систему. Комиссия ООН считает, что решение этого старого вопроса — поднятого более 75 лет назад Кейнсом — жизненно важно, если мы хотим получить сильный и стабильный восстановительный рост.
Такие реформы не произойдут за одну ночь. Однако они вообще не смогут произойти, если работа над ними не будет начата сейчас.
