На прошлой неделе в Ватикане состоялась торжественная месса по случаю 25-летия понтификата Иоанна Павла II. Для миллиарда католиков во всем мире это один из самых значимых дней жизни. Не меньшее значение «серебряный юбилей» имел для Польши, родины бывшего краковского архиепископа Кароля Войтылы. Папа Иоанн Павел II, очевидно, является символом миролюбия для любого человека, а для каждого поляка он и олицетворение свободолюбия, и моральный авторитет.
Двадцать пять лет назад весь польский народ был ошеломлен, когда узнал, что их соотечественник, краковский кардинал Кароль Войтыла избран Папой Римским. Кто-то был испуган, кто-то плакал от радости. Это, как сказал один из известных писателей, было «вторым крещением Польши». Но, даже испытывая такую эйфорию, мы не могли представить, насколько сильно новый Папа Римский изменит не только Польшу, но и весь мир.
Его первый визит на родину вскоре после избрания показал всему миру власть нового Папы. Коммунистическая полиция исчезла с главных улиц города, и тем не менее эти улицы стали образцом порядка. После десятилетий бесправия поляки вновь неожиданно обрели способность к самоопределению. Заявив во всеуслышание о том, что «не может быть Европы без независимой Польши», Папа враз разрушил несправедливый послевоенный порядок, подчинявший Польшу Советскому Союзу.
Позже, в Аушвитце, Папа сказал: «Я говорю от имени каждого, чьи права не признаны или нарушены, где бы он ни жил, я говорю, потому что должен, ведь нас всех обязывает правда». На том месте, на той Голгофе современности он призвал поляков, помнивших о тех, кто был отравлен газом в крематориях Аушвитца и заморожен в концлагерях Сибири, к братству и борьбе с даже обоснованными ненавистью и местью.
Кто-то видит в Папе Римском человека, возродившего церковь; другие видят в нем миротворца. Одни видят в нем защитника бедных, другие — критика богословия освобождения. Для народа Польши Иоанн Павел II, избравший права человека главным предметом своих проповедей, навсегда останется человеком, вернувшим нам мужество, надежду и историческую самобытность.
И действительно, главной задачей первого десятилетия правления Папы была его борьба с диктатурой — коммунистической диктатурой в частности. Стратегия, сформулированная Папой перед Католической церковью, и его способность призывать под ее знамена миллионы верующих означала, что никто и никогда больше не повторит вопрос Сталина: «А сколько дивизий у Папы Римского?» Иоанн Павел II доказал, что духовность — это оружие, способное преодолеть даже ялтинский раздел мира.
Возможно, отчасти именно по причине своего ярко выраженного антикоммунизма, Польская церковь и Иоанн Павел II часто считаются «консерваторами». Этот упрек подразумевает, что Церковь не способна найти себе место в мире плюрализма и демократии.
Безусловно, в борьбе с коммунизмом Польская церковь и впрямь была консервативна — и слава Богу! Она была консервативна в своей абсолютной преданности библейским ценностям, истине веры, исторической самобытности. Для системы официального атеизма и узаконенной лжи Церковь была живым упреком.
Впрочем, с уходом коммунистов Иоанн Павел II и его Церковь столкнулись с новым вопросом: как донести библейские ценности до мира, где зло больше никак не связано с политической системой, но живет в душах отдельных людей? Каким быть посланию Папы Римского посткоммунистическому миру, который он помог создать?
Иоанн Павел II сохраняет, конечно, дистанцию и от либеральных экономических идей, и либерального государства, которые он часто обвиняет во вседозволенности и моральном релятивизме. Критика индивидуализма во имя общих ценностей часто звучит в высказываниях Папы.
Он считает, что недостатки либерализма особенно пагубны для посткоммунистических стран. Рыночной экономике, по его мнению, несмотря на ее практическую эффективность, зачастую не хватает искренности и человечности. Рынок, полагает он, — это предпочтение, отдаваемое предпринимательству в ущерб людской солидарности.
Поэтому Иоанн Павел II не является сторонником современной западной цивилизации с ее отмежеванием от мировых ценностей, противопоставляя ей душевность тех обществ, у которых еще свежа память о десятилетиях диктатуры. Как и Александр Солженицын, Папа верит в то, что прежде всего, оказывая сопротивление тоталитаризму, человек смог действительно обрести свободу и сохранить главные ценности цивилизации.
Признаюсь, мое отношение к наследию коммунизма является более скептическим. Давление тоталитаризма действительно породило таких выдающихся людей, как Иоанн Павел II и Александр Солженицын, людей, которым вера в Бога принесла свободу ото лжи и одиночества. Но той же цели добились и Андрей Сахаров с Вацлавом Гавелом, отстаивавшие главные ценности с точки зрения и на языке мирского гуманизма.
Впрочем, у большинства людей жизнь в условиях тоталитарной диктатуры не была достойной; это было скорее ежедневное погружение в ложь, духовный разврат и коррупцию. Именно поэтому посткоммунистические общества не проявляют никакого благородства или беспристрастия, что сильно отличает их от Запада. Крах коммунизма оставил огромную черную дыру в душе общества, заполняемую сегодня национализмом, предрассудками и западным консюмеризмом.
Однако в главном Иоанн Павел II прав: мир после коммунизма — как Запад, так и Восток — пребывает в духовном кризисе, и Папа хочет, чтобы он осознал всю важность главных человеческих ценностей. Действительно, Папа сотрясает устои этого мира словом и делом: мир хочет жить в богатстве и комфорте, а он напоминает нам, что нужно также жить с достоинством.
И наконец, Иоанн Павел II не попадает ни в одну из категорий и часто сочетает в себе противоположности: отрицание компромиссов с экуменизмом, жесткость с теплотой, открытость ума с приверженностью каноническому богословию. Он консерватор, который любит свободу, и «торговец миром», порицающий несправедливость, который напоминает нам, что милосердие важнее справедливости. Этим он воплощает в себе парадокс Христианства: несокрушимые вечные принципы, дополненные пониманием и терпимостью.
Через двадцать пять лет после отъезда Иоанна Павла II в Рим мы, поляки, остаемся благодарными ему за помощь в обретении свободы. Хорошо, что Иоанн Павел II среди нас. Миру, в котором все меняется, нужен хранитель вечных ценностей.
Адам МИХНИК — главный редактор газеты «Gazeta Wyborcza» (Польша).
