Статья российского министра иностранных дел Игоря Иванова, иллюстрирующая подходы Москвы к создаваемому на глазах новому мировому порядку, была передана в редакцию «Дня» российским посольством в Украине накануне визита министра в Киев 19 — 20 мая. С одной стороны, статья министра Иванова ясно свидетельствует о том, что Россия отнюдь не считает, что она утратила статус супердержавы. С другой стороны — если одни позиции Москвы могут показаться спорными, то другие — вполне оправданными. В том же, что они так или иначе будут обсуждаться наряду с более конкретными вопросами оформления госграницы во время киевских переговоров, — сомнений нет.
В современных условиях проблемы, связанные с формированием нового мироустройства, имеют не только теоретическое, но и жизненно важное прикладное значение. Тем более это касается России, которая на протяжении последних трех столетий активно влияла и продолжает влиять на развитие международной системы.
Сегодня мы видим, как мир во все большей степени превращается в единый организм. Набирает силу процесс воздействия внешних факторов на внутреннюю социально-экономическую и политическую жизнь государств. И сейчас, когда наша страна сделала стратегический выбор в пользу полномасштабной интеграции в мировую экономическую систему, нам, конечно же, далеко не безразлично, в каких международных условиях мы окажемся в ближайшие годы и десятилетия.
Поэтому вполне закономерно, что Россия добивается формирования такой системы мироустройства, которая в наибольшей степени отвечала бы интересам безопасности и устойчивого социально-экономического развития нашей страны. При этом необходимо не только иметь ясную концепцию будущего мироустройства, но и уже сегодня выстраивать в соответствии с ней свои практические шаги на международной арене.
Все это, разумеется, не только наши проблемы. Перспективы формирования нового мироустройства затрагивают интересы всех без исключения государств. Вот уже несколько лет в мире идет активная дискуссия о том, на каких принципах будет строиться миропорядок XXI века. Последние события вокруг Ирака придали этой дискуссии особую остроту. Вместе с тем совершенно очевидно, что проблемы, которые вышли на первый план в связи с иракским кризисом, появились не сегодня и не вчера. Мы наблюдаем лишь новое драматическое проявление тех противоречий, которые возникли в международных отношениях после окончания холодной войны и до сих пор в значительной мере остаются неразрешенными.
Главное из них состоит в том, что мир, становясь все более взаимозависимым, к сожалению, становится все менее безопасным.
Все мы хорошо помним биполярную систему с ее жесткими, но довольно простыми и понятными принципами взаимного сдерживания и блоковой дисциплины. При всех ее пороках эта система все же позволяла обеспечивать определенный уровень глобальной безопасности.
За последние десять-пятнадцать лет в мире произошли позитивные перемены огромного исторического масштаба. Фактически сведена на нет угроза мирового ядерного конфликта. Резко сократилась опасность обычных войн между государствами, особенно наиболее крупными. Прекращение конфронтации открыло невиданные ранее перспективы решения международных проблем на базе общих ценностей.
Но очевидно и то, что быстрого перехода к новому мироустройству не получилось. Сложилась уникальная по историческим меркам ситуация, когда международные отношения на длительный период утратили системообразующее начало. В частности, не оправдались расчеты на то, что широкое утверждение в мире принципов демократии и рыночной экономики явится новым регулирующим началом международных отношений. На деле оказалось, что сама демократия нуждается в защите от агрессивного натиска политического экстремизма, националистической и религиозной нетерпимости, воинствующего сепаратизма и т.д.
Одним словом, переходный период в международных отношениях принял сложный и затяжной характер, что объясняется целым рядом объективных и субъективных причин.
К числу первых я бы отнес, прежде всего, тот факт, что радикальные перемены в мировой политике по времени совпали с бурным развитием такого сложного и многопланового явления, как глобализация. Под ее воздействием открылись, с одной стороны, беспрецедентные возможности для технологического прогресса, повышения уровня жизни людей и качественного совершенствования международного сотрудничества. Глобализация существенно сблизила различные мировые культуры и цивилизации благодаря новой динамике развития экономических связей, информации, транспорта и коммуникаций. В то же время она резко обострила неравномерность развития «богатых» и «бедных» государств, а также придала качественно новое измерение таким глобальным угрозам, как международный терроризм, наркоторговля, организованная преступность и т.д.
К субъективным причинам следует отнести то, что мировое сообщество далеко не сразу осознало опасность и истинный масштаб новых угроз и вызовов. Превалировавший в начале 90-х годов в западных столицах своего рода «синдром победы в холодной войне» не позволил своевременно приступить к модернизации многосторонних структур и институтов безопасности, таких, как Североатлантический альянс. По существу в течение последнего десятилетия ХХ века НАТО во многом жило по инерции и только в последние годы начало поворачиваться лицом к реальным угрозам безопасности и в этой связи выстраивать новые отношения с Россией.
Террористические акты 11 сентября 2001 года в США со всей остротой продемонстрировали мировому сообществу необходимость совместного ответа на новые вызовы и придания глобальным процессам управляемого характера. По существу впервые в истории формирование системы международных отношений, которое со времен Вестфальского мира носило, как правило, стихийный характер, потребовало сознательных целенаправленных усилий всех государств.
Поскольку Россия одной из первых испытала на себе весь комплекс новых угроз, в первую очередь, со стороны международного терроризма, мы, пожалуй, раньше других начали активно ставить вопрос и призывать к объединению усилий всех государств в интересах справедливого, демократического и безопасного миропорядка. Мы активно работаем над формированием концепции такого миропорядка, в основу которого положены следующие основные принципы.
Во-первых, по нашему убеждению, новое мироустройство должно быть многополярным, отражая реальное существование в мире различных центров влияния. Это потребует, разумеется, серьезных усилий по гармонизации их интересов и выработки общей стратегии решения международных проблем.
Во-вторых, новое мироустройство должно основываться на самом широком многостороннем сотрудничестве. Это предполагает необходимость тесной координации деятельности различных международных структур. Схематически это можно представить в виде пирамиды, вершиной которой является ООН и ее Совет Безопасности — орган, несущий главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности. Следующий уровень — многочисленные региональные организации. Затем — плотная ткань двусторонних отношений.
И, наконец, основа и своего рода цементирующий материал всей конструкции международных отношений — международное право.
Продвигая такую концепцию, мы, конечно, полностью отдаем себе отчет в тех реальных трудностях, которые лежат на пути ее реализации. Демократической модели мироустройства противостоит тенденция к построению однополярной системы, строящейся на логике силы и односторонних действий в обход ООН и международного права.
Тем не менее, мы не считаем нашу концепцию утопической. Более того, видим реальную возможность для ее последовательного продвижения, причем, что очень важно — не путем навязывания кому-то своих точек зрения, а через конструктивный, неконфронтационный диалог.
Следует подчеркнуть, что позицию России по поводу путей формирования нового мироустройства разделяет широкий круг государств мира, которые считают, что многостороннему сотрудничеству и укреплению международного правопорядка при центральной роли ООН в современном мире нет разумной альтернативы. Вопрос лишь в том, как найти практическое решение этой проблемы, которое учитывало бы законные интересы всех государств.
Другое важное обстоятельство состоит в том, что долгосрочные цели противодействия глобальным угрозам и вызовам, которые, в частности, ярко проявились при создании всемирной антитеррористической коалиции, объективно перевешивают односторонние подходы, основанные зачастую на сиюминутных тактических интересах. Приведу лишь один пример. Сегодня ни одно государство не в состоянии в одиночку справиться с международным терроризмом или угрозой распространения оружия массового уничтожения. А в будущем тем более эти вопросы придется решать на коллективной основе.
В настоящее время на международной арене утверждаются новые принципы многостороннего сотрудничества государств, свободного от прежней блоковой дисциплины. Свидетельство тому — тесное взаимодействие большой группы государств в ходе обсуждения иракской проблемы в Совете Безопасности ООН. Такое взаимодействие было обусловлено не принадлежностью к какому-либо формальному союзу или коалиции, а общим видением решения конкретной международной проблемы. Причем сегодня такой проблемой был Ирак, а завтра это может быть совершенно другой вопрос и другой круг участников.
Убежден, что и в наших отношениях с Соединенными Штатами, где накоплен большой позитивный опыт сотрудничества, будущее принадлежит взаимодействию и конструктивному партнерству в интересах обеих стран и международной стабильности в целом. Ведь даже в разгар иракского кризиса мы действовали не друг против друга, а защищали разные подходы к решению весьма сложной международной проблемы. Да и общая заинтересованность в поисках наиболее эффективных ответов на глобальные вызовы объективно способствует сближению точек зрения Москвы и Вашингтона.
Строительство новой системы мироустройства неразрывно связано с необходимостью повышения эффективности существующих многосторонних механизмов и институтов, в первую очередь ООН. Вместе с тем, принципиально важно, чтобы такие сложные вопросы, как реформирование ООН и, в частности, Совета Безопасности, решались на основе общего понимания целей и задач, которые мы ставим перед международными организациями на перспективу. Только в этом случае модернизация ООН и Совета Безопасности будет укреплять, а не подрывать их авторитет и центральную роль в мировых делах. Реформы ради реформ никому не нужны.
То же самое относится и к совершенствованию международного правопорядка. С одной стороны международное право никогда не было и не может быть застывшим, раз и навсегда установленным сводом правил. Вместе с тем, абсолютно необходимо, чтобы оно развивалось на основе согласованных подходов и вело к укреплению, а не к расшатыванию международной законности. В противном случае мы будем сталкиваться с попытками государств обеспечить свою безопасность силовым путем, в том числе за счет приобретения оружия массового уничтожения.
По всем этим вопросам необходим широкий и демократический международный диалог. Причем, наряду с государствами, в нем должны активно участвовать общественные структуры, роль которых в реализации внешней политики любого государства неуклонно возрастает. Продемонстрированная в последнее время способность институтов гражданского общества в короткое время мобилизовать многомиллионные массы людей во всех концах планеты говорит о многом. Безусловно, это новый фактор, который, несомненно, надо учитывать при анализе мировых процессов.
Наконец, важный вклад в осмысление проблематики будущего мироустройства призвано внести международное академическое сообщество. Именно в научных и интеллектуальных центрах рождаются и проходят проверку идеи, которые затем воплощаются в реальную политику. Поэтому мы рады, что в России активно создаются и развиваются различные формы независимой экспертной проработки и обсуждения международной проблематики, и будем и впредь поддерживать и поощрять такие начинания.
