Вялотекущий конфликт между врачами университетских и государственных клиник с одной стороны и межземельным объединением работодателей (TdL) с другой длится уже больше трех месяцев. Вяло, потому что время от времени в каких-то регионах врачам приходится приостанавливать забастовку, как недавно в Мюнхене, чтобы сделать накопившиеся плановые операции, оказать другую необходимую помощь больным. Работает «Скорая», родильные отделения и другие авральные службы.
Причина конфликта — новые тарифные соглашения, которых требуют врачи и категорический отказ от каких-либо переговоров по этой теме со стороны работодателей. Дело в том, что совсем недавно закончилась мощная забастовка работников среднего медицинского персонала. В результате продолжительных и тяжелых переговоров были подписаны новые тарифные соглашения между профсоюзом работников сферы услуг ver.di, куда входят, в основном, медицинские работники среднего звена, и работодателями. Последние считают, что договоренности эти должны распространяться и на врачей. Однако те справедливо указывают, что если в ver.di входит в порядке 600 медиков, то свыше 22 тысчяч врачей требуют собственного тарифного соглашения со своим профессиональным объединением — «Марбургским Союзом» (Мегабайт).
Недовольство врачей вызывает то, что при относительно невысоких окладах им практически не оплачиваются сверхурочные, дежурства, работа в выходные и праздничные дни, нет четкой регламентации рабочего времени и потому нагрузки их непомерно высоки.
В доме некоего провинциального врача ночью прорвало водопроводную трубу. Вода прибывала, положение становилось критическим, и врач позвонил сантехнику.
— Как это немедленно! — возмутился тот. — Сейчас — ночь, я в постели, неужели нельзя подождать до утра?
— А вот когда вызывают меня, — сказал врач, — то я не задаю подобных вопросов.
Сантехник приехал, сделал, что требовалось и, прощаясь, сказал: «Будут проблемы — звоните».
Это — шутка, весьма распространенная во врачебной среде. Но проблемы, подтачивающие выверенную, устоявшуюся систему здравоохранения в Германии, действительно, существуют. И не только финансовые, и не только у государственных врачей. Сегодня сотни частных медицинских клиник в новых землях (так здесь называют территорию бывшей ГДР) стоят пустыми. Врачи подались то ли в западные земли, то ли, вообще, в другие страны. В шведских клиниках трудятся сегодня более 200 немецких врачей. Примерно в полутора тысячах медиков нуждается Дания, еще в 1400 — Финляндия.
Александра Энгель, 36-летний врач-анестизиолог, приехала в Швецию отнюдь не из-за высокой зарплаты Получает она здесь примерно столько же, как и дома в Гамбурге — 4500 евро в месяц. Но сверхурочные или участие в научно-исследовательских проектах оплачиваются отдельно. Рабочая неделя — 40 часов, однако организация труда более продумана за счет грамотного распределения обязанностей между коллегами и традиционно коллективным принятием ответственных решений. Все это существенно снижает стрессовые нагрузки, повышает работоспособность.
— У меня даже остается время для ежедневного обеденного перерыва, — признается Александра, — что далеко не всегда получалось дома.
Нравится ей и открытость скандинавского общества, простота в общении между коллегами, что совершенно невозможно в Германии с ее традиционным чинопочитанием и иерархическими предрассудками. В университетской клинике Худдинге в Стокгольме даже к профессорам и главным врачам обращаются по имени.
Распространяется такой либерализм и на молодых врачей. Им больше доверяют, раньше допускают к ответственной работе, что позволяет быстрее расти профессионально и, соответственно, улучшать свое материальное положение.
Большое значение придается социальному аспекту. Так, например, иммигрантам предоставляются бесплатные трехмесячные языковые курсы, проще решаются вопросы с местами для детей в дошкольных учреждениях, многие работодатели помогают с кредитами на строительство дома или в поиске удобной квартиры для съема.
Берлинская клиника Шарите по- прежнему предстает перед посетителями во всем своем блеске. Непосвященным она представляется олицетворением надежности и успешности немецкой системы здравоохранения. Но взгляд изнутри открывает странные вещи. Оказывается, финансовое благополучие, как определили эксперты профессионального медицинского объединения, во многом базируется на тех же ежемесячных 85 тысячах сверхурочных часах, которые врачи отрабатывают бесплатно. Им часто приходится дежурить по 24 часа в сутки, опять-таки, без дополнительной оплаты. В целом рабочая неделя здесь составляет в среднем 60 часов при норме 39,5. Времени для семьи, детей практически не остается. А зарплата 30-летнего врача составляет примерно 1800 евро в месяц чистыми. Если он вступает в брак, полагается небольшая надбавка. Отсюда — постоянно накапливающая усталость, напряженность, стрессы.
При этом больничные кассы, еще недавно находившиеся на грани финансового кризиса, восстановили свои позиции. Страховые взносы работающих выросли с 13 процентов зарплаты до 15. Быстро растет список медикаментов и услуг, не оплачиваемых больничными кассами. Но делиться дополнительными доходами с врачами никто не собирается. Они оказались крайними. И совсем непохожими на тех мудрых и благополучных медиков, постоянно мелькающих в многочисленных сериалах на немецком телевидении.
«Марбургский Союз» требует роста зарплаты врачей на 30 процентов без увеличения рабочей недели. «Журналист не может писать 24 часа в сутки, преподаватель не может учить без перерыва на отдых и восстановление сил. От врачей требуют именно этого, и такой практике давно пора положить конец», — считают эксперты «Союза».
Среди работодателей существует мнение, что рабочую неделю все-таки следует увеличить с 39,5 часов до 42- х. Таким образом тот же объем работы будет выполняться меньшим количеством персонала, и за счет этого повысить зарплату на 24 процента. Медиков такой вариант не устраивает. Переговоры зашли в тупик. Врачи планируют ужесточение забастовочных акций. Света в конце туннеля пока не видно. Самая большая и необычная в истории новой Германии забастовка медиков продолжается, несмотря на начавшийся чемпионат мира по футболу.
