«Большинство современных конфликтов являются трансграничными или гибридными. Украина на собственном опыте узнала, что такое асимметричные угрозы, когда против нее был применен террористический элемент гибридной войны». Об этом заявил позавчера министр иностранных дел Украины Павел Климкин во время открытых дебатов СБ ООН на тему «Поддержание международного мира и безопасности: асимметричные угрозы и операции по поддержанию мира». Он напомнил, что согласно докладу Высокого комиссара ООН по правам человека о ситуации в Украине, «гражданское население заплатило большую цену за этот конфликт». В частности, начиная с 2014 года зафиксировано 9640 убитых, включая более 2 тыс. гражданских, и 22431 были ранены.
По словам министра, изменения в природе конфликтов требуют пересмотра способности ООН реагировать вовремя и эффективно на новые вызовы и обстоятельства. Украина, продолжил он, как непостоянный член СБ ООН, поддерживает предоставление миссиям ООН четких мандатов, которые предусматривали бы возможность применения ими силы в случае непосредственной угрозы персоналу или гражданскому населению.
«Миротворческие миссии нуждаются в средствах и ресурсах, необходимых для эффективного мониторинга и верификации прекращения огня, отвода тяжелых вооружений согласно стандартам ООН по разоружению, демобилизации и реинтеграции. Устойчивая деэскалация и имплементация элементов урегулирования конфликта и миротворчества, включая проведение выборов, невозможна без надежного международного безопасностного присутствия, обеспечения и мониторинга имплементации всех связанных с безопасностью условий, пока не будут созданы легитимные правоохранительные институты», — отметил Климкин.
Кроме того, он заметил, что Украина поддерживает необходимость более тесной интеграции современных технологий и разведывательных возможностей в операциях по поддержанию мира. По его словам, важно, чтобы страны-контрибуторы были в полной мере обеспечены оперативной информацией о ситуации в вопросах безопасности на местах.
«С ПРАКТИЧЕСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ, НЕТ НИКАКОЙ ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗРЕШЕНИЯ ЭТОГО КОНФЛИКТА В ООН»
Владимир ОГРЫЗКО, экс-министр иностранных дел Украины:
— Украина не может воспользоваться механизмами ООН для решения конфликта. Ни ООН, ни Совет Безопасности не способны разрешить конфликт, независимо от того, в Украине он или в Гватемале. Когда расходятся мнения постоянных членов СБ ООН, то ни о каких решениях, как мы хорошо знаем, речь идти не может. Поскольку один член Совбеза является агрессором, то очень сложно представить себе, что будет принято общее решение. Поэтому все наши разговоры о каких-то миссиях, вмешательсве ООН, не более чем сказка для тех, кто в этой системе ничего не понимает. Я не вижу никаких возможностей решения проблемы там, где стороной является Российская Федерация. Потому что против себя она принимать никаких решений не будет. Говорить в ООН можно много, но сделать это организация не сможет и не будет, поскольку страна-агрессор является членом важнейшего органа, который должен следить и нести особую ответственность за мир и безопасность во всем мире. Так как этот орган может действовать, если в его составе агрессор.
Если говорить о возможностях Украины, то ее предложение могут быть лишь политического характера с целью попытки держать эту тему на повестке дня, чтобы о ней не забывали, чтобы она обсуждалась, чтобы страны знали о текущей ситуации и о том, что по вине агрессора война не заканчивается. Но не более. Это площадка для информирования мирового сообщества о ситуации. Возможно, площадка для принятия очередной резолюции, которую в Москве переинтерпретируют в свою пользу. К сожалению, с практической точки зрения, нет никакой перспективы решения этого конфликта в ООН.
«У НАС ВОЗНИКНУТ ОПРЕДЕЛЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ В ДОКАЗАТЕЛЬСТВЕ СВЯЗИ АСИММЕТРИЧНЫХ УГРОЗ С «ГИБРИДНОЙ ВОЙНОЙ»
Николай КАПИТОНЕНКО, исполнительный директор Центра исследования международных отношений, Киев:
— Дебаты были посвящены миротворческой деятельности ООН в условиях асимметричных конфликтов, в частности, при существенном росте террористических рисков. Доклад министра иностранных дел Украины вполне уместно осветил те проблемы, которые с этим связаны. Миротворческие операции ООН, очевидно, не должны оставаться на уровне вызовов прошлого века, и Украина — активное государство-участник — готова приобщаться к процессу изменений. Ситуация на востоке Украины — отдельная и сложная тема. С одной стороны, развертывание здесь миротворческой миссии ООН практически невозможно, учитывая право вето России в Совете Безопасности. С другой, у нас возникнут определенные проблемы в доказательстве связи асимметричных угроз, в том числе терроризма, с тем, что у нас так часто и неуместно называют «гибридной войной». Мы настолько привыкли к этому словосочетанию, что не замечаем нюансы. А между тем, ООН — не то место, где можно себе это позволить. Гибридная война — это конфликт, где стерта грань между комбатантами и некомбатантами, и в такой форме это явление имеет давнюю историю. Более того, подавляющее большинство войн за последние семьдесят лет были «гибридными». Никаких новых черт конфликт на Востоке Украины не имеет. В то же время он имеет признаки скрытой агрессии со стороны России. Скрытой Кремлем, но частично признанной мировым содружеством. Именно углубление такого признания, активная работа в международно-правовой плоскости является путем к расширению возможностей любой миротворческой деятельности на территории конфликта. Попытки привязать конфликт в Украине к асимметричным вызовам международной безопасности и поставить знак равенства между «гибридной войной» и терроризмом — это ошибочная стратегия. С точки зрения опыта конфликтов последних десятилетий, отличия слишком велики. К гибридности современных войн все привыкли, а вот терроризм остается актуальным вызовом. На востоке Украины — не террористы, а марионеточные образования, созданные для консервации слабости. Им нет смысла прибегать к террористической тактике, которая приведет к окончательной потере остатка легитимности. Наиболее адекватный термин для них — «бандиты». Вместо того чтобы концентрироваться на убеждении ООН в том, что конфликт в Украине стоит в ряду международно-террористических вызовов, нам следует искать пути привлечения третьих сторон к не только иллюзорной миротворческой деятельности, но и наблюдению и участию во всех его аспектах и проявлениях.
