Недавно исполнилось сто дней с тех пор, как Махмуд Аббас занял должность президента Палестинской автономии. Когда израильский премьер Ариэль Шарон встретился с президентом США Джорджем Бушем на его ранчо в штате Техас, он использовал те же выражения для характеристики Махмуда Аббаса, которыми он пользовался в «аттестации» Ясира Арафата. Шарон заявил, что новый президент стал «разочарованием».
Публично президент Буш пытался избегать прямых оценок деятельности палестинского руководителя, предпочитая видеть в Аббасе лидера, способного реализовать проект палестинского государства, которое будет жить в мире рядом с Израилем. Конфиденциально он убеждал израильтян действовать таким образом, чтобы усилить позиции Аббаса среди палестинцев и гарантировано продвигаться к подписанию мирного соглашения. Знаменательно, что палестинцы также не видят в Махмуде Аббасе лидера, утратившего свой моральный авторитет, во всяком случае, пока. Однако сто дней его пребывания при власти — это ощущение возрастающего разочарования. Новые настроения в обществе отличаются от того умеренного оптимизма, который доминировал после январских президентских выборов.
Очевидно, что после 100 дней вполне можно попробовать подвести политический баланс президентства Махмуда Аббаса. К позитивам сразу же можно отнести некоторые значительные достижения. В первую очередь, существование самого его режима. Это поразительное отдельно взятое достижение, которое почему-то игнорируется мировым сообществом. Внезапная смерть Ясира Арафата имела все шансы спровоцировать хаос. Однако вместо этого произошел удивительно спокойный переход к новому режиму, и демократические выборы прошли без значительных инцидентов. Вторым позитивом является перемирие, которое стало также поразительным достижением. Вооруженные палестинские организации согласились на перемирие с Израилем. Правда, неофициальное соглашение нарушается иногда палестинцами, иногда израильтянами, но в целом обе стороны соблюдают договоренности намного четче, чем от них этого можно было ожидать. Третий — изменение американского отношения к палестинцам. Возможно, этот фактор основной. Если до сих пор при рассмотрении палестинско-израильского конфликта американцы были стопроцентно на стороне правительства Израиля, то теперь американская поддержка израильского правительства несколько уменьшилась.
Значительную часть этих достижений следует записать на счет личности самого Махмуда Аббаса. Если многолетний палестинский лидер Ясир Арафат был яркой и театральной индивидуальностью, вызывающей у окружающих слепое поклонение или сильную ненависть, то Аббас — полная противоположность ему. Сосредоточенная сама на себе, умеренная личность без ярких особенностей, без лишней суматохи и политической рекламы борющаяся за свои убеждения.
Однако наиболее серьезной его неудачей на национальном уровне стало то, что за первые 100 дней он не получил никаких существенных уступок ни со стороны Израиля, ни со стороны США. Президент Буш действительно хочет помочь ему. Он публично хвалит Аббаса, отклоняет усилия Шарона умалить его роль в мирном процессе, направляет к нему важных эмиссаров. Но от этого для палестинцев практически ничего не изменилось. Наверняка Джордж Буш нуждается в Аббасе не меньше, чем Аббас нуждается в Буше. Американский президент должен доказать своему народу, что его военные шаги создали новый, свободный и демократический Ближний Восток. А поскольку ситуация в Ираке и до сих пор остается неопределенной, демократический режим Махмуда Аббаса является единственным примером, которым Буш может похвастаться. Поэтому крах режима Аббаса стал бы большой потерей и для самого Буша.
То, что ближневосточный мирный процесс снова оказался в патовой ситуации, похоже, сейчас осознают все заинтересованные стороны. Теперь, после месяцев проволочек, палестинский президент, как ожидается, должен посетить Вашингтон. Этот визит намечен на середину мая. Аббас получил приглашение от Буша посетить Белый дом еще в январе. Можно сказать, что в лице Махмуда Аббаса судьба в который раз дает палестинцам исторический шанс на провозглашение своего государства. Пока что неясно: сумеет он им воспользоваться или потеряет, как его предшественник Ясир Арафат?
