Какими бы ни были последствия политической нестабильности в Таиланде, они не способствуют демократии в Китае. Изображения демонстрантов, выступающих в поддержку демократии, а также последующее вмешательство военных в деловой части Бангкока были открыто показаны в китайских средствах массовой информации без какой-либо очевидной предвзятости. В действительности, нет никакой необходимости приукрашивать это политическое послание для Китая.
Если относительно зажиточная и религиозная страна, известная как «страна улыбок», может так быстро деградировать в кровавое классовое противостояние, то что может произойти, если коммунистическая партия Китая потеряет свою монополию на власть? Не трудно себе представить восстание «краснорубашечников» в китайском стиле, когда популистские лидеры извергают негодование, а горячая молодежь поджигает символы власти и привилегий в Пекине. Если многопартийная демократия ведет к склонным к насилию и бескомпромиссным избирательным блокам, то наиболее рассудительные люди предпочтут однопартийное правление, которое обеспечивает социальную стабильность.
Тем не менее, было бы ошибкой со стороны китайского правительства рассматривать события в Таиланде как предлог для откладывания политических реформ. Разрыв между богатыми и бедными примерно одинаков в обеих странах, кроме того, в Китае на классовой почве происходят десятки тысяч «незаконных нарушений».
Китайское правительство работает над тем, чтобы в сельскую местность пришли блага социального обеспечения, но оно также должно давать больше институционального выражения социальному недовольству. Это требует более широкого представительства фермеров и рабочих во Всекитайском собрании народных представителей, а также субнациональных законодательных органах, больше свободы журналистам, проявляющим активный интерес к общественному благосостоянию, к расследованию случаев социальной несправедливости, а также наличия гражданских организаций, способных действовать в целях защиты окружающей среды и выражать интересы людей, не получающих выгод от экономических реформ.
Может ли Китай открыться, не переходя к многопартийности? Великий британский политический мыслитель XIX века Джон Стюарт Милль поддерживал идею либерального правительства без многопартийности. В своей классической работе «Размышления о представительном правлении», он осудил «предрассудки партии». В демократии, партия большинства, скорее всего, формируется за счет тех, «кто наиболее цепко держится за исключительные интересы классов».
Вместо многопартийной политики Милль поддерживал демократические выборы, ограничиваемые такими механизмами, как дополнительные голоса для образовательных и институциональных механизмов для защиты прав меньшинств. По мнению Милля, открытое общество, управляемое в основном образованной элитой — это наиболее желательная форма управления.
Следуя похожей тенденции, конфуцианская традиция уже давно подчеркивает политическое значение меритократии. Конфуций подчеркивал сам, что все должны иметь равные возможности для получения образования. Но не все будут обладать одинаковыми способностями принимать обоснованные моральные и политические решения. Следовательно, важной задачей политического процесса является выбор людей с уровнем нравственности и способностей выше среднего. В последующей истории Китая идеал меритократии был институционализирован посредством имперской системы выдачи патентов.
Конфуцианцы не против избирательной демократии, но они утверждают, что она должна быть ограничена меритократически избранными политическими лидерами, которые будут следить за соблюдением интересов неголосующих. Демократии могут преуспеть в представлении интересов избирателей, но никто не представляет интересы неголосующих — в том числе будущих поколений и иностранцев (учитывая глобальное потепление) — которые находятся под влиянием политики правительства. Это должно стать задачей меритократически избранной элиты.
Коммунистическая партия Китая становится все более меритократичной. С 80-х годов все большее число новых кадров имеют высшее образование, также продвижение по службе отчасти зависит от результатов экзаменов. Но выбор образованной элиты — это только часть истории.
Кроме того, элиты должны принимать решения в интересах всех, а также обеспечивать, чтобы их голоса были услышаны. На практике это означает более открытую и представительную политическую систему, но не обязательно многопартийную политику.
Даниель А. БЕЛЛ — профессор теории политики в Университете Цинхуа в Пекине и автор книги «Новое конфуцианство Китая: политика и повседневная жизнь в изменяющемся обществе».
