По моему опыту, если на вас нападают из-за вашей дипломатии и слева и справа, голуби и ястребы, интернационалисты и изоляционисты, то вы, вероятнее всего, делаете все правильно. Среди лавины комментариев по заключенной в этом месяце американcко-российской сделке о химическом оружии Сирии некоторые были готовы назвать ее «трижды выигрышным» результатом для Соединенных Штатов, России и сирийского народа. Однако — по крайней мере до сих пор — что есть, то есть. Президент США Барак Обама и его команда, несмотря на некоторые оплошности, заслуживают бoльшую часть этого одобрения
Список обвинений в адрес Обамы в деле Сирии огромен. Как в нем говорится, Соединенные Штаты не приняли никаких решительных действий, в то время как 100 тыс. сирийцев умирали и не имели стратегии для прекращения конфликта. Обама создал ожидание того, что США будут действовать в случае применения химического оружия, только чтобы тянуть время, когда момент настанет. Потом, когда ответ стал неизбежен, он одновременно угрожал слишком большой и слишком маленькой военной мощью.Cначала он обратил слишком мало, а затем слишком много внимания на внутренних противников интервенции. Что хуже всего, он позволил как никогда циничному Кремлю дипломатически переиграть США.
Однако рассмотрим ограничивающие факторы. На протяжении всего кризиса до момента возникновения проблемы с химическим оружием не было ни единого момента, когда военное вмешательство США в любой его форме могло бы спасти больше жизней, чем поставило бы под угрозу. Растущее влияние джихадистов в рядах повстанцев сделало поддержку полной победы оппозиции нежелательной. Попросту не существовало достаточно веских доказательств использования химического оружия президентом Сирии Башаром аль-Асадом, по крайней мере, до резни в Гуте в августе, чтобы оказать давление на Россию — как и на Совет Безопасности Организации Объединенных Наций или мнение мирового сообщества — и заставить их пересмотреть их рефлекторную поддержку режима.
Более того, в то время как администрация Обамы сохраняла решимость сохранить лидерство США в ответах — с использованием силы в случае необходимости — на массовые преступления (глобальная повестка дня «ответственности по защите»), десятилетние войны в Ираке и Афганистане сделали американцев отчаянно уставшими от войны. Это верно и для Запада в целом, что подтверждается парламентским голосованием в Соединенном Королевстве против участия в любых вмешательствах. Почти для всех «решимость» в стиле Джорджа Буша сделала нерешительность более приемлемым вариантом.
Давайте оценим, чего на этом фоне добился Обама. Падения в ад применения химического оружия удалось избежать, и почти наверняка навсегда: режим Асада понимает, что у него не останется друзей или защитников, стоит ему только еще раз перейти через красную черту. Военного вмешательства, со всеми его проблемами, на данный момент удалось избежать; однако Асад знает, что у США не будет иного выбора, кроме атаки, — вне зависимости от наличия явной поддержки Совета Безопасности и резолюции Конгресса — в случае, если он еще раз организует нечто настолько ужасное.
Прежде всего дипломатическое сотрудничество по химическому оружию наконец открыло путь к переговорному решению основного конфликта в Сирии. И ООН снова — в центре внимания, чего и требует от нее в таких вопросах основанный на законах международный порядок, а ее инспекторы по химическому оружию и Совет Безопасности рассматриваются в качестве центральных фигур в будущих событиях.
Да, были некоторые вещи, которые могли и должны были быть сделаны иначе. Так всегда бывает. Если бы оправдание вторжения в Ливию Соединенных Штатов, Великобритании и Франции позднее не проводилось бы с таким глуховатым безразличием к обеспокоенности России, Китая и развивающихся стран относительно превышения мандата, можно было бы добиться большего единства по вопросу Сирии на заседании Совета Безопасности в 2011 году, когда сплоченное послание могло остановить Асада без применения силы.
Обращение к Конгрессу за одобрением всегда влекло, скорее, к большим рискам, нежели награде. Описание государственным секретарем Джоном Керри запланированного американского вторжения в качестве ответа на резню в Гуте как «невероятно маленького», почти пустило под откос пользу американской угрозы, направленную на концентрацию умов сирийских и российских политиков. И администрация могла бы помочь себе, лучше объясняя, что совместный ответ на использование режимом Асада химического оружия уже давно лежит на столе, и вовсе не является банальным результатом ловкой оппортунистической русской дипломатии в ответ на «мыслепузырь» Керри.
Что перевесило эти ошибки и позволило каждой стороне сосредоточиться на возможностях, а не на оправданиях, так это то, что США и Россия теперь понимают, что у них есть общие интересы в Сирии. Обе стороны не только хотят исключить дальнейшее использование химического оружия режимом Асада, но и найти пути к устойчивому миру в Сирии, а также восстановить авторитет и пользу ООН в таких ситуациях.
Разумеется, оптимизм в данном вопросе должен быть умеренным. В предстоящем периоде многое может пойти не так. Осажденный Асад, как и все более отчаивающаяся оппозиция, могут разрушить сделку. Хрупкое сближение между Россией и США может нарушиться, особенно если США вновь начнут настаивать — нарушая их недавнее плодотворное молчание — на том, что за столом переговоров нет места для Асада.
Однако когда крупные державы сотрудничают в борьбе за правое дело, мир становится более безопасным и разумным местом. Именно там и США, и Россия — а в данном вопросе и Китай — хотят быть. Если осторожность и гибкость Обамы были ключом к тому, чтобы оказаться здесь, давайте воздадим ему должное.
Проект Синдикат для «Дня»
Гарет ЭВАНС — бывший министр иностранных дел Австралии (1988—1996) и почетный президент Международной кризисной группы (2000—2009). В данное время — ректор Австралийского национального университета.
