С егодня в России — траур, объявленный президентом Владимиром Путиным. Траур по погибшим морякам — экипажу затонувшей субмарине «Курск». Президент России вылетел, наконец, на место трагедии. И даже здесь проявился весь цинизм власти советского покроя. Поскольку родственников погибших моряков туда не допускали. Объяснялось все двумя причинами. Во-первых, плохой погодой, которая, однако, не помешала президенту. А во-вторых — именно визитом президента Путина. Вряд ли после этого у кого-то останутся добрые чувства и к Кремлю, и к флотскому командованию, и к местным властям. Почему-то сразу вспоминается Чернобыль. Тогда вся информация о взрыве старательно скрывалась почти неделю — ее могли получить только те, кто слушал «голоса». И позже люди вынуждены были признать, что врал не Запад, а родная власть. Которая выгнала тогда людей на праздничную первомайскую демонстрацию, старательно выполняя указания Москвы по недопущению паники.
По-видимому, впервые за период путинского правления московская пресса (кроме официальной) резко выступила против президента, власти, командования и Системы. «Новые известия», в частности, писали о периоде «серых людей», который должен закончиться с катастрофой «Курска». Трагедия — и бессмыслица. Все, до боли знакомое из прошедших времен, и непонятное западной прессе.
Мировая реакция на трагедию разделилась на две части. Сочувствие, высказанное и официально — лидерами государств, и менее официально — масс-медиа. И острая критика, уровень которой опять напоминал доперестроечные времена. «Своей бездеятельностью Путин превращает катастрофу в кризис», «Скрытность и ложь Путина вызывают возмущение» — это еще не самые острые заголовки вчерашних западных газет. «Вашингтон Пост» считает, что Россия вернулась к «условным советским стандартам открытости и компетентности» периода «холодной войны».
«Холодной войной» потягивает и с другой стороны — расследование западных журналистов обнаружило, что на момент катастрофы с «Курском» в акватории учений российского Северного флота могли находиться субмарины стран-членов НАТО, как бы это ни опровергали представители штабов НАТО, Великобритании, Соединенных Штатов. Если это правда — то, таким образом, главная версия причин катастрофы, взятая на вооружение Москвой — столкновение «Курска» с мифическим «подводным объектом» — может иметь право на существование. Хотя сейчас эту версию разделяют далеко не все российские флотские эксперты.
О причинах катастрофы, в конечном счете, еще может быть сказано многое. То же, что катастрофа действительно превращается в кризис в обществе — похоже на правду. Путин, который пытался сконцентрировать всю власть в собственных руках, теперь, после взрыва в подземном переходе в центре Москвы и тем более, после трагедии в Баренцевом море будет выглядеть в глазах россиян главным ответственным. Доверие общества к власти никогда не было слишком высоким. Теперь же, после целого ряда непонятных шагов (надменный отказ от зарубежной помощи, выжидание непонятно чего, информационная блокада, запоздалое и невыразительное телеобращение, наконец, задержка с допуском родственников погибших к месту трагедии) — все это может только обозлить среднего россиянина. Неминуемые по советским законам жанра, погромные кадровые перестановки среди высших военных уже ничего не изменят.
Российский флот продемонстрировал, что он отныне может пугать разве что Украину. Российская власть продемонстрировала, что для нее, как и раньше, ничего не стоит главная ценность — жизнь каждого отдельного человека. Однако и то, и другое и раньше ни для кого не было секретом.
