Встреча президента Пакистана генерала Первеза Мушаррафа с премьер-министром Индии Аталом Бехари Ваджпайи пройдёт с 14 по 16 июля в городе Агра, где находится Тадж-Махал — знаменитый памятник семнадцатого столетия, эпохи Великих Моголов, воздвигнутый в честь любви. Их встреча призвана смягчить давнюю напряжённость в отношениях между Пакистаном и Индией — напряжённость, принявшую еще более опасный оборот в последнее время, когда обе страны стали ядерными державами.
Как и следовало ожидать, эта встреча породила надежды и вызвала горячее обсуждение на полуострове. С момента пакистанского военного вторжения в мае-июне 1999 года через «Линию контроля» (де-факто границу между странами, проходящую по спорной территории — штату Джамму и Кашмир) близ Каргила, отношения между Индией и Пакистаном переживали самый глубокий спад за последние несколько десятилетий.
Пакистан ввязался в эту авантюру в попытке оживить затухающее этнорелигиозное повстанческое движение коренного населения, опустошавшее индийскую часть Кашмира с 1989 года. Вторжение произошло вскоре после получившей широкую известность попытки Индии улучшить отношения с Пакистаном в феврале 1999 года, когда премьер-министр Ваджпайи посетил Пакистан при открытии новой автобусной линии.
Каргильское вторжение потерпело фиаско, и Пакистан под давлением международной общественности вывел свои войска. Впоследствии генерал Мушарраф, захвативший власть в результате государственного переворота в октябре 1999 года, пытался восполнить урон, нанесённый международному имиджу Пакистана, предлагая Индии провести переговоры «где угодно, в любое время». Индия, напустив на себя вид оскорблённой невинности, до недавнего времени отказывалась от участия в подобных переговорах, выдвигая при этом предварительное требование о прекращении Пакистаном поддержки повстанцев в Кашмире.
После раздела Британской Индии Кашмир стал пограничной территорией между Индией и Пакистаном с тех пор, как индусский монарх, магараджа Хари Сингх, подданные которого были преимущественно мусульманами, присоединился к Индии. Пакистан, создававшийся как предполагаемая родина мусульман Южной Азии, возражал против этого, что привело к первой из трёх индо-пакистанских войн за этот штат. (В четвёртой войне, которая произошла в 1971 году, боевые действия в Кашмире не велись.)
Война 1947—1948 годов и последующее посредничество ООН привели к разделу штата, причём Индии отошло примерно две трети Кашмира, а Пакистану — оставшаяся треть. Тем не менее, каждая из сторон открыто настаивает на том, что она имеет законные права на весь штат. Начиная с 1989 года, восстание в Кашмире унесло более 50 000 жизней. В результате в индо-пакистанском споре за Кашмир появилась третья сторона — кашмирцы. Теперь урегулирование спора между Индией и Пакистаном на двусторонней основе может и не состояться.
Что же произойдёт в Агре (если вообще что-то произойдёт)? Как президент Мушарраф, так и премьер-министр Ваджпайи обратились к высоким фразам об исторической необходимости установления мира. Но для того, чтобы в Кашмир пришёл мир, требуется нечто большее, чем благородные побуждения. Большего, чем высокопарная риторика, достигнуть, по-видимому, будет трудно, поскольку как Мушарраф, так и Ваджпайи сталкиваются с существенными ограничениями.
Президент Мушарраф, исполнявший обязанности «верховного руководителя» Пакистана с момента переворота, и в июне этого года назначивший себя президентом, вынужден иметь дело с многочисленными враждебными группами внутри страны, в том числе с множеством религиозных организаций и политических партий, набравшими силу под покровительством диктатора генерала Мохаммеда Зия-Уль-Хака во время войны, которую Советский Союз вёл в Афганистане. Многие из них остаются непримиримо враждебными по отношению к Индии и предаются фантазиям об её разделе.
Кроме того, президент Мушарраф вынужден иметь дело также со скептически настроенными элементами в его собственной армии, которым выгодно сохранение враждебности по отношению к Индии. Наконец, он, возможно, вынужден подчиняться могущественному «Агентству внешней разведки» Пакистана, — организации, занимающейся контрразведкой и разведывательными операциями, которая по-прежнему контролирует тайные операции Пакистана на индийской территории Кашмира.
Премьер-министр Ваджпайи также не обладает полной свободой действий, хотя он и обладает законной властью, полученной в результате выборов. Он опирается на шаткую парламентскую коалицию, состоящую из 20 с лишним трудноуправляемых политических партий. Поддержание единства в такой коалиции — задача, требующая большой смелости. Более того, он должен убедить враждебные группировки внутри собственной партии Бхаратья Джаната и её различных организаций- союзников, таких, как индусская националистическая организация Раштрийя Свайям Севак Сангх, что улучшение отношений с Пакистаном соответствует интересам Индии.
Премьер-министр также должен справляться со вспышками раздражения со стороны партии «Индийский национальный конгресс», главной оппозиционной партии в парламенте, известной своим непостоянством. Эта взрывоопасная смесь стала бы серьёзным испытанием на политическую проницательность для любого лидера страны, начинающего переговоры с государством, которое является главным противником его нации и находится в историческом противостоянии с ней. Однако трудности Ваджпайи на этом не кончаются, поскольку для того, чтобы добиться прогресса в отношениях с Пакистаном, он должен обратить внимание на настоятельные требования, выдвигаемые кашмирской просепаратистской организацией «Всепартийная конференция Хуррият» (APHC).
Груз взаимных исторических претензий (реальных и воображаемых), разношёрстность и взаимная непримиримость контингентов избирателей, к которым должны обращаться оба лидера, а также острота кашмирского вопроса — всё это указывает на то, что данная встреча на высшем уровне в лучшем случае приведёт к началу процесса консультаций и диалога. Ожидать каких-то более существенных изменений ситуации по Кашмиру нереально.
Самым лучшим из возможных результатов этой встречи было бы согласие Пакистана прекратить официальную и неофициальную поддержку различных повстанческих групп в индийской части Кашмира в обмен на вывод индийских войск из Кашмира, а также расширение диалога между индийскими властями и APHC. Для контроля над соблюдением условий такого соглашения можно было бы обратиться к помощи независимых наблюдателей из нейтральных государств. Хотя это вряд ли является панацеей в отношении кашмирского вопроса, такое решение могло бы открыть путь к более стабильному урегулированию и, возможно, продолжительному миру.
Самит ГАНГУЛИ — автор книг «Пугающая симметрия — объяснение индо-пакистанского конфликта» и «Кризис вокруг Кашмира: предзнаменования войны, надежды на мир».
