Скромно отметивший свой юбилей Василь Владимирович Быков незаметно для государственных СМИ покинул родину без помпезных жестов и политических заявлений. На вокзале его провожали только самые близкие — писатель попросил журналистов и политиков не делать шоу из его личной драмы. Вместе с тем Быков, в последнее время сторонящийся прессы и публичных высказываний, не скрывал, что устал от давления официальной власти, от безадресных телефонных угроз, от страха за своих близких.
Писатель не просил политического убежища, не менял гражданства, не определял срока своей духовной эмиграции (наверное, так можно назвать его решение, с большой вероятностью предположив, что при нынешней власти он в страну не вернется). Вероятно, более всего Быкова надломило не то, что его вычеркивали из планов государственных издательств или унижали в официальной прессе, — уверовавшему в идеалы демократии начала 90-х и идеи национального возрождения писателю было больно видеть то, что происходит на родине, реставрирующей советский социализм торжествующего большинства.
Первый рассказ, присланный в оппозиционную газету «Народная воля» (Усатый, охраняющий амбар, натаскивает Хвостатого поедать своих собратьев-грызунов), навеян явно не первыми хельсинскими впечатлениями.
Одновременно с публикацией рассказа во всех государственных газетах неожиданно напечатали стенограмму встречи Александра Лукашенко с членами союза писателей, которая прошла более месяца назад. Президент отреагировал на упрек писателей в том, что власти, по сути, выжили национального и мирового классика.
«Его позиция по отношению к президенту Беларуси напрочь абсурдная. Я не понимаю, за что он на меня набросился: «фашизм», «диктатура» и прочее... Но это талантливый человек. И к Быкову мы относимся не хуже, чем к нему относились коммунисты, награждая орденами, медалями и так далее», — сказал Лукашенко.
Последний орден Быкова, полученный к 70-летию, был государственной наградой Российской Федерации. В Беларуси писателя-фронтовика омоновцы не пускали к обелиску Победы за то, что он не хотел идти в колонне, организованной властями, а шел под уже запрещенным бело-красно-белым флагом в рядах организации «Ветераны — за демократию».
«Почему Быков не обратился лично к президенту страны за помощью, если у него были проблемы?» — удивился Лукашенко на встрече с писателями. Действительно, президент щедр и ласков с теми, кто открыто поддерживает его линию, подписывает коллективные письма по нужному поводу. Сейчас, например, Лукашенко озабочен судьбой еще одного белорусского классика — Ивана Шамякина: их трогательная встреча, обставленная признаниями в любви и почтении, широко транслировалась по государственному телевидению. Лукашенко хочет поощрить писателя госсодержанием, однако из щепетильных соображений предлагает, чтобы в группу поддерживаемых вошло еще несколько равнозначный писателей — таковых Совет белорусских писателей пока не смог подобрать.
Лукашенко недвусмысленно выражает свою позицию в отношении «писательского цеха»: «Я буду вас поддерживать, но только на основе взаимности». Лояльные к власти деятели культуры получают шанс на государственное жилье, госдотации и госзаказ.
Государственная газета «Знамя юности» из номера в номер публикует, например, художественно-документальную повесть Владимира Якутова «Александр Лукашенко». Прозаик обезоруживающе просто повествует в классической советской манере «...Беспредельная и бескорыстная любовь к матери-родине Беларуси. Она присуща и Александру Григорьевичу Лукашенко, человеку честному и искреннему, высоконравственному и скромному. У него один критерий — благо народа и польза обществу». Как обнадеживает газета, эта книга скоро выйдет в свет.
