Почти синхронно с принятием Верховной Радой Украины очередных изменений к Государственному бюджету Украины касательно повышения социальных стандартов, в Венесуэле прокатилась волна погромов. В этой латиноамериканской стране стабильно социальные стандарты повышались начиная с 2007 года, точнее, они совпали с закреплением во власти Уго Чавеса с его диктаторскими полномочиями и началом массовой национализации собственности зарубежных компаний.
Уже через каких-то девять лет население вышло на улицы с требованиями увеличения материальной и продуктовой помощи, что в конечном результате вылилось в массовые ограбления магазинов, беспорядки и драки, а парламент пытался объявить страну зоной гуманитарной катастрофы. В ответ нынешний президент Николос Мадуро призвал население не пользоваться фенами и утюгами ради уменьшения потребления электроэнергии, экономить воду и сократил рабочую неделю государственных служащих до двух дней.
ЧТО ПРОИЗОШЛО В ВЕНЕСУЭЛЕ ЗА ДОВОЛЬНО КОРОТКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ПЕРИОД?
По уровню социальных расходов Венесуэла стала мировым лидером — почти 64% расходов государственного бюджета, как следствие более половины населения этой страны получает помощь в той или иной мере от государства. Большинство этих расходов легли на бюджет государственной нефтегазовой компании Petroleos de Venezuela. Еще каких-то 10 лет назад эта компания входила в 50 самых крупных компаний мира и была второй в Латинской Америке. Впоследствии состоялась национализация компании вместе с еще около 1,2 тысячи других предприятий. Сегодня Petroleos de Venezuela, как и большинство других национализированных предприятий, на грани банкротства. Дела дошли до абсурдных вещей, компания осуществляет импорт нефти в Венесуэлу из Алжира. При этом правительство обязало компанию заниматься всем: оптовой торговлей, супермаркетами, сельскохозяйственным производством и т.д. Следует учитывать, что эта государственная нефтегазовая компания обеспечивает 90% поступлений государственного бюджета Венесуэлы.
Венесуэльская модель государственного управления, в основе которой лежат марксистские идеи и боливарские революционные движения, хорошо приживается на почве католического мира латиноамериканских государств. Вопрос в том, как остановить и развернуть государственную идеологию в сторону здорового прагматичного компромисса соотношения государственных социальных расходов и реальных возможностей, сохраняя при этом стимулы к труду для большинства населения, создавая и развивая экономику государства.
Знаковым является то, что процесс массового социального популизма сопровождается схожим процессом разложения системы государственного управления и потерей институционной возможности политикума остановить очевидные деградационные процессы. В той же Венесуэле появляются сотни нормативных актов абсурдного и хаотического характера, как уже приводился пример с двухдневной рабочей неделей или отменой вступительных экзаменов для студентов и т.д.
Понятно, что при таких темпах проедания ресурсов, разбалансировке государственных финансов на фоне масштабных патерналистских ожиданий населения крах задекларированной еще Уго Чавесом государственной модели построения боливарского «социализма XXI века» — вопрос уже краткосрочной перспективы.
Примером будущего сценария для Венесуалы может быть еще одно латиноамериканское государство — Аргентина, история которой свидетельствует, что запущенный процесс популизма в государстве может иметь последствия на десятилетия.
До Второй мировой войны Аргентина входила в 10 самых развитых государств мира. Все те же идеи социализма, подхваченные многими лидерами Южной Америки на фоне победы антигитлеровской коалиции во Второй мировой войне с одновременной национализацией зарубежной промышленности, широкими профсоюзными движениями настолько сильно закрепились в этой стране, особенно с приходом к власти Хуана Перона, что ни многочисленные военные перевороты, ни либеральные реформы, которые активно поддерживали США и МВФ и которые закончились дефолтом Аргентины и полным банкротством государства в 2001 году, уже не смогли остановить этот процесс. Структурно экономика Аргентины, как и в случае с Венесуэлой, скатилась до уровня сырьевой, сегодня в структуре экспорта Аргентины 50% составляет продукция сельскохозяйственного производства. Надеяться, что сформированные десятилетиями широкие социально ориентированные прослойки общества при существующей системе общего избирательного права изменят ситуацию, и в обществе возникнет запрос на другие политические элиты, практически напрасно.
Несколько по другому сценарию разворачиваются сегодня события в Бразилии. После широких либеральных реформ 2000-х и активного притока в страну иностранного капитала сначала президент Лула да Силва, а затем и Дилма Руссефф начали внедрение широких программ поддержки бедных слоев населения, сначала это была программа «Нет голоду», потом «Семейный кошелек», нацеленные на поддержку семей, в которых доход меньше прожиточного минимума. Как следствие каждый четвертый гражданин Бразилии стал реципиентом такой помощи. Результаты не заставили себя долго ждать — экономика начала показывать серьезные признаки сначала стагнации и падения, начался отток иностранного капитала, по стране прокатились коррупционные скандалы.
Нужно отдать должное ответственности местной политической элиты, которая, учитывая исторический опыт соседних государств и собственный, остановила процесс скатывания Бразилии в пропасть массового популизма и отстранила Дилму Руссефф от власти через инициирование процедуры импичмента.
ПОЧЕМУ БРАЗИЛИЯ ПОШЛА НА ТАКОЙ ШАГ? ОТВЕТ ТОЖЕ ОЧЕВИДЕН
В отличие от Венесуэлы и Аргентины, в структуре бразильской экономики почти 70% ВНП обеспечивают малые и средние предприятия, которые, в свою очередь, формируют мощный класс национальной буржуазии с широким представительством в нижней и верхних палатах парламента Бразилии.
Украина идет нога в ногу с небольшим историческим отрывом где-то в 20—25 лет по аргентинской либеральной модели реформирования экономики образца начала 80-х с одновременной масштабной социальной поддержкой населения образца сегодняшней Венесуэлы.
С приходом минимальной экономической стабилизации в Украине стартовал процесс политики заигрывания с «электоратом» через повышение социальных стандартов в Украине. Для большинства населения еще жива историческая память модели патерналистского СССР, целые поколения выросли на революционных идеях, а культура частной инициативы отсутствовала почти столетие, поэтому такая политика сразу нашла поддержку миллионов наших граждан.
По схожему, как в Венесуэле и Аргентине, сценарию политики внедряли программы массовой социальной поддержки населения, ресурсом для раздачи помощи населению были средства от приватизации или международная финансовая помощь в обмен на будущие электоральные предпочтения. Очень быстро тема социального популизма стала главным трендом большинства политических партий и основой государственной политики всех быстротечных правительств. Последствия такой политики такие же, как и у наших латиноамериканских коллег, — массовое увеличение социально незащищенного населения, деградация государственного аппарата, вымывание активной части населения из Украины, сырьевая составляющая экономики.
На фоне войны с РФ и технического дефолта самые широкие слои населения были втянуты в этот процесс в последний период. Сегодня более 50% государственных расходов идет на социальные потребности. Внедрение системы субсидий в государстве дало возможность достичь исторического максимума этого процесса, когда 65% домохозяйств получают дотации на коммунальные услуги! Именно по этому показателю Украина почти сравнялась с Венесуэлой.
То есть по уровню зависимости человека от государства Украина занимает плотное место рядом с Венесуэлой со всеми соответствующими последствиями и перспективами, а самое главное по настроениям среди населения, мировоззренческим предпочтениям и уровню предпринимательской активности.
При этом, учитывая, что малый и средний бизнес почти не влияет на формирование политической культуры в Украине, так как только 5% домохозяйств получают доходы от предпринимательства в Украине, говорить о хотя бы попытке остановить этот негативный процесс подражания латиноамериканским сценариям нет оснований. Очевидно, что, скорее всего, сегодняшние пиковые показатели — это уже предел нашей безответственности и государственной близорукости. Понятно, что массовая приватизация уже в прошлом, а кредитных ресурсов нет, поэтому последующее заигрывание с населением путем увеличения «социальных стандартов» будет осуществляться исключительно за счет инфляционных процессов, что еще больше будет давить на экономику и уменьшать добавленную стоимость в ее структуре. Поэтому опыт Венесуэлы, как никакой другой, для нас поучителен. Еще все можно изменить, главное — учиться на очевидных ошибках других... и ничего больше.
