Украина для мира непонятный феномен. Не только для стран ближнего окружения, но и для Европы в целом, для Америки, не говоря уже о других мировых потугах и странах мира, которые, по-видимому, еще не догадываются о ее существовании. Как говорил русский поэт по аналогичному поводу: «На Польшу глядят как в афишу коза…»: то есть откуда это и что это за… геополитические новости.
Россия, как всегда, смотрит на Украину как на «меньшего брата», которому можно дать немного поиграть в независимость, но, понятно, временно.
В Европе с Украиной не знают что делать, как с нею себя вести. Ее поведение вообще выглядит непредвиденно — то она стремится вступить в НАТО, то наоборот желает союза с Россией. Украина якобы является учредителем СНГ, но не является его членом. Она всегда вовлечена в какие-то особые геополитические конструкции типа Балто-Черноморского Альянса или ГУУАМ, легко включается в систему Черноморского сотрудничества и другие международные организации, но получает от этого очень незначительную выгоду. Везде, где возможно она впопыхах утверждает свое участие, декларирует широкие намерения, но все это остается не более чем декларациями, до реальных вещей дело так и не доходит. Стоит только вспомнить феномен многострадального Одесского нефтетерминала и нефтепровода Одесса-Броды, — проекты, которые могли бы вывести Украину из состояния энергетической зависимости, которую мы сейчас так остро ощущаем, и предоставить незаурядные геоэкономические дивиденды, но, как говорится, воз и ныне там.
Следовательно, Украина в значительной степени остается за границами того, что в Германии называли Realpolitik. Складывается впечатление, что Украина вообще не имеет собственной политики, во всяком случае мало кто может четко определить, в чем именно она состоит, если не принимать во внимание, понятно, формальные положения «Закона об основах внешней политики Украины». Никто вам точно не скажет, где именно делается внешняя политика государства (так же как, кстати, и внутренняя). Она состоит из мозаики ряда противоречивых политических курсов, которые с течением времени получают ту или иную конфигурацию как в калейдоскопе и на поверхность выходит то одна, то другая доминанта.
Если же речь идет о реальной политике, то Украина очень легко поддается давлению извне, якобы совсем не понимая собственных интересов, но очень хорошо проникаясь интересами других. Если надавит Россия — пожалуйста, вот вам Черноморский флот, если США — хорошо, откажемся от Бушерского контракта с Ираном. Если давят обе супердержавы — отказываемся от ядерного оружия, даже не требуя соответствующую этому наиболее значительному в истории человечества акту компенсацию.
Декларируя стратегическое партнерство с десятком стран, Украина не имеет ни одного настоящего союзника, на которого можно положиться в трудные времена.
Создается какая-то сугубо постмодернистская ситуация. Политика Украины, а следовательно, и ее имидж — имеют виртуальный характер. Она построена на логике возможностей, когда можно идти по всем направлениям одновременно, даже если они противоположные. Мы продвигаемся по пути реформ и в то же время стремимся вернуть советское прошлое, хотим демократии, но не против авторитаризма и Пиночета. Хотим свободы, но не стремимся ею воспользоваться (или не умеем).
Следовательно, мы такие, какие мы есть. Ничего с этим не поделаешь. Другой Украины нет. Не нужно строить иллюзии относительно скорого вхождения в Европу, но и восстанавливать бывший Союз — напрасное дело. Существующая виртуация (виртуальная ситуация, извините за неологизм!) Украины не позволяет ей окончательно самоопределиться. Во всяком случае — на уровне рационально осознаваемой стратегии движения.
Но есть еще и другая сторона дела — более объективное положение вещей, связанное с реальными интересами страны. Речь идет именно о национальных интересах, а не о формах их искривленного осознания теми или иными политическими элитами или группами населения. Они являются объективными, насколько может быть объективным закон самосохранения, если речь идет о безопасности страны, законе развития — если речь идет о жизненном обеспечении людей, и тому подобное. Все эти законы начинают работать в полной мере, если страна осознает себя в качестве полноценного субъекта международной жизни, взвешенно и толерантно относится к другим, не забывая уважать себя. Это состояние взрослого человека, который ощущает все бремя ответственности за себя, за других, за будущее и за прошлое, состояние — которое решительно отрицает поведение ребенка, не знающего чего хочет, но и ни за что не отвечающего.
Скоро ли мы повзрослеем?
От этого зависит, будем ли мы иметь свое лицо в мире, то есть — имидж.
