Восстание в Узбекистане можно считать практически подавленным. Вчера около полудня узбекские войска полностью восстановили контроль над городком Кара-Суу, разделенным границей Узбекистана и Кыргызстана. Накануне он был захвачен местными жителями и удерживался под их контролем. В Андижане, где в пятницу войсками была расстреляна демонстрация, также спокойно — улицы города патрулируют солдаты и бронетехника. Количество жертв пятничного столкновения до сих пор точно неизвестно. Узнать что-либо наверняка невозможно, так как город находится в информационной блокаде, журналистов туда также не пускают. Президент Узбекистана Ислам Каримов заявил, что убиты 10 солдат и «намного больше» демонстрантов, однако местные врачи и сотрудники неправительственных организаций говорят о нескольких сотнях погибших. Между тем многие не могут найти тел пропавших родственников, которые исчезли без следа, по городу расползаются слухи о братских могилах, в которые власть приказала закопать убитых демонстрантов.
Однако Ислам Каримов отрицает подобные обвинения, так же как и то, что военным был отдан приказ стрелять по демонстрантам. Он возложил вину за случившееся в Андижане на запрещенную исламистскую радикальную организацию «Хизб ут- Тахрир», цель которой, по его мнению, «свержение конституционного строя и установление мусульманской шариатской власти». Именно она якобы выступила организатором захвата тюрьмы и административных зданий, а демонстрантов использовала в качестве живого щита. Однако очевидцы опровергают подобную трактовку событий.
Международное сообщество крайне обеспокоено ситуацией в Узбекистане. Так, министр иностранных дел Великобритании Джек Стро довольно нелестно высказался по поводу расстрела демонстрантов, генсек НАТО Яап де Хооп Схеффер призвал стороны конфликта «проявить сдержанность». В то же время министр иностранных дел России Сергей Лавров увидел в происходящем «террористский след», однако подчеркнул, что Россия не будет вмешиваться в разрешение ситуации в Узбекистане. В наиболее щекотливом положении оказались США. Проповедуя идею распространения демократии во всем мире, они, тем не менее, сотрудничают с режимом Ислама Каримова, им предоставлена военная база на территории Узбекистана. Белый дом вышел из ситуации общей фразой о том, что США «озабочены (не только. — Ред. ) правами человека в Узбекистане, но и вспышками насилия», и призвал демонстрантов достигать своей цели мирным путем, а власть — избегать насилия.
Взгляды на причины узбекского «восстания» весьма разнообразны: от исламистской версии Каримова — до банально социальной, по которой люди вышли на улицы из-за низкого уровня жизни и нищеты. Однако многие демонстранты выкрикивали требования отставки Ислама Каримова, что дало повод западным журналистам говорить о революции, близкой по духу мирным революциям в Грузии, Украине, Кыргызстане. Насколько такие предположения основательны, «День» поинтересовался у директора Института глобальных стратегий Вадима КАРАСЕВА.
БЛИЦ-ИНТЕРВЬЮ
Вадим КАРАСЕВ, директор Института глобальных стратегий:
— Можно ли говорить о начале демократической революции в Узбекистане? Насколько эти события соотносятся с тем, что произошло в Грузии, Украине, Кыргызстане?
— Под определение «мирная демократическая революция» события в Узбекистане вряд ли подходят. Предусловия узбекских событий и мирных и полумирных революций в Украине, Грузии и Кыргызстане подобны, поскольку во многом являлись реакцией на кризис постсоветских политических режимов, и на их неспособность разрешить проблему передачи власти. Необходимость смены подобных элит, наложенные на электоральный кризис привело к революционной смене политической элиты и утверждению революционных изменений в политике, социальной сфере, экономике. В этом и схожесть узбекских событий с мирными революциями, и различие. В Укзбекистане нет предвыборного фактора, кроме того, местные выступления приобрели характер бунта, и имеют узко региональное происхождение, не захватывая столицу. Признаков кризиса политического режима пока не наблюдается, он контролирует ситуацию. Однако революции в Украине, Грузии и Кыргызстане во многом носили не только демократический характер, но и характер социальный, антикоррупционный и антиолигархический. С этой точки зрения они имеют много общего с бунтом в Андижане, который также антикоррупционный и антиолигархический по своему направлению. Однако социальные факторы локального протеста не трансформировали его в демократическую революцию мирного плана. Последний момент — геополитическая ситуация. Узбекистан — одна из ключевых центрально-азиатских держав, нынешний режим Ислама Каримова важен с точки зрения стабильности в Центральной Азии с учетом угрозы исламского фактора. Именно поэтому, если в событиях в Грузии и Украине один из геополитических игроков не был заинтересован в смене политического режима, в то время как другие были за мирную демократическую революцию, то по отношению к Узбекистану может быть найден геополитический консенсус относительно пролонгации режима Ислама Каримова для сохранения стабильности в регионе и недопущения вторжения в политический процесс исламского фактора, который смог бы разрушить всю систему геостратегической стабильности, выстроенной с 2001 года.
— Может ли сегодняшний бунт привести к гражданской войне в стране?
— Вряд ли, однако сегодняшние события могут привести к тому, что взорвется не только Узбекистан, но вся Центральная Азия, учитывая сложность границ и этнического регионального состава Узбекистана, Кыргызстана и Казахстана. Война между светскими и исламскими силами в Узбекистане безусловно распространится на сопредельные государства. Потому сегодня и США, и Россия заинтересованы в том, чтобы режим Ислама Каримова справился с кризисом и сумел найти мягкие формы ротации элит, чтобы разрешить проблему преемственности власти.
— Таким образом, в этой ситуации США будут поддерживать авторитаризм, а не демократические ценности...
— Среди двух зол — светского авторитаризма либо исламского радикализма — США выберет меньшее. Это сохранение авторитарного режима Каримова. В данном локальном случае интересы Росси и США совпадают, поскольку вариантов для демократизации Узбекистана нет. Здесь возможен либо светский авторитаризм, либо исламская теократия. У США и России нет сил на «совместный Ирак», на создание западных образцов модернизации и либеральной демократии в Узбекистане. Пока что США заняты утверждением подобной демократии в Ираке, а приступать к разработке демократического проекта в Узбекистане они сейчас не могут. Поэтому неформальная конвенция, теневое соглашение между США и Россией относительно сохранения светских политических режимов в Центральной Азии ради недопущения исламизации этого региона скорее всего сохранит режим Ислама Каримова на неопределенное время.
— Можно ли говорить о влиянии украинских и киргизских событий на происходящее в Узбекистане? Насколько оно сильно?
— Разумеется, влияние присутствует. Последние революции — это глобальное телезрелище, виртуальная театрализованная реальность, которая, несмотря на управляемость информационным пространством в Узбекистане, через различные неконтролируемые источники, например интернет, доходят до униженных и обездоленных слоев населения. Но поскольку в стране существует сложное и неустойчивое равновесие между светским и исламским фактором, то предпосылки для смены политических элит выражаются в форме социальных бунтов, подпольных исламских движений, а не демократической мирной революции.
