Важность борьбы с финансированием террористов была осознана менее десяти лет назад. Дэвид Ауфхаузер, в прошлом высокопоставленный сотрудник Министерства финансов США (эта структура отвечает за борьбу с финансированием террористов), отмечает: «Мы знаем, что человека с «поясом шахида» невозможно остановить, угрожая ему тюремным заключением. Однако эта тактика срабатывает в отношении финансистов террора».
Хассан Саламе, захваченный израильскими спецслужбами боевик-самоубийца из организации «Хамас», на допросе заявил, что стоимость подготовки одного теракта с участием самоубийцы обходится в $1,5 тыс. На подготовку террористических актов 11 сентября, в результате которых погибло около 3 тыс. человек, «Аль-Каида» затратила $400— 500 тыс. Прямой ущерб от этих терактов оценивается в $135 млрд. На организацию взрыва ночного клуба на курортном острове Бали в октябре 2002 года, в результате которого погибло 202 человека, было потрачено лишь $35 тыс. Ущерб туристической индустрии Индонезии оценивается в десятки миллионов долларов. Впрочем, с каждым новым терактом реакция экономик мира становится все более спокойной и косвенные убытки от терактов (например, снижение уровня инвестиций, туризма, пассажиров и пр.) все менее значительны.
По данным Всемирного Банка незаконные финансовые операции составляют от 2 до 5% от мирового валового продукта, то есть $600 млрд. — $1.5 трлн. в год. Оборот международной наркоторговли составляет $300 — 500 млрд., торговля людьми и оружием — $150 — 470 млрд. Доход от совершения компьютерных преступлений достигают $100 млрд. в год. Какую долю этих финансовых потоков контролируют террористические и близкие к ним структуры, сегодня не знает никто. Террористические группы, как и организованные преступные сообщества, используют для пересылки денег налаженные системы личных связей.
По оценкам Конфискационного фонда Министерства финансов США, 70— 80% нелегальных денег циркулирует в виде наличных банкнот. Однако перевозка значительных сумм в виде наличных затруднена: розничные покупатели наркотиков и анонимные жертвователи на нужды терроризма обычно используют мелкие банкноты. Поэтому правоохранительные органы пытаются перехватить подпольные финансовые потоки в момент их легализации. Кроме того, преступники и террористы вынуждены легализовывать «черные деньги», чтобы покупать недвижимость или приобретать активы, необходимые для проведения терактов (к примеру, угонщики самолетов обязаны были оплачивать свое обучение в авиашколах легальным образом).
До середины 1990-х годов спецслужбы и эксперты считали, что террористические организации получают основные средства от государственных спонсоров. Поэтому основные усилия Запада были направлены на борьбу с немногочисленными государствами-спонсорами терроризма, против которых вводились экономические и политические санкции (в 1996 году соответствующее заявление было сделано, например, на саммите «большой семерки»), а также на противодействие «отмыванию» криминальных денег, которые также подпитывали террористические группы. Коллективные усилия международного сообщества в этой сфере были редкостью: причиной было так и не преодоленное до сего дня разделение по поводу оценок сути тех или иных структур, которые одни государства считали народно-освободительными движениями, а другие — террористическими организациями. ООН поэтому осуждала не террористические организации как таковые, а совершенные ими террористические акты.
Ситуация изменилась в 1998 году, после взрывов посольств США в Кении и Танзании, организованных «Аль-Каидой». США осознали, что бороться стоит и с негосударственными актерами, помогающими террористам. «Большой семеркой» был создан специальный международный орган — ФАТФ — Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF — Financial Action Task Force), перед которым была поставлена задача борьбы с финансовыми потоками криминалитета в мировом масштабе с помощью налаживания межгосударственных связей. После терактов 11 сентября 2001 года ООН подготовила ряд дополнительных актов, которые ужесточали борьбу с финансированием террористов. По данным Госдепартамента США, в течение года после нападения на Нью-Йорк и Вашингтон около ста стран мира внесли соответствующие изменения в свои законодательства и заморозили счета террористов на общую сумму в $136 млн. ($36 млн. — в США). Однако, по мнению многих экспертов, на этом успехи закончились: террористы практически полностью отказались от использования легальных банковских схем и полностью переориентировались на другие системы перевода денег.
Интернационализация борьбы с финансированием терроризма привела к тому, что отдельные страны теперь могут составлять собственные «черные списки» государств, финансирующих международный терроризм и отмывание денег. В 2004 году рекордсменом среди стран, представляющих данный «черный список», стала Италия, назвав в своем списке больше всего стран, подозреваемых в финансировании международного терроризма. Многие государства активно совершенствуют антитеррористическое законодательство. Так, в середине 2004 года все благотворительные организации, действующие в Саудовской Аравии, были поставлены под государственный контроль путем создания одной большой организации, которая должна регулировать их деятельность. Кроме того, саудиты запретили сбор пожертвований непосредственно в мечетях, поскольку не представляется возможным проконтролировать процесс распределения этих средств (всего в Саудовской Аравии действует около 40 тыс. мечетей, проконтролировать которые не представляется возможным).
Борьба с финансированием террористических структур — крайне сложное и проблематичное занятие. Голландский исследователь Марк Пит, автор книги «Финансируя терроризм» обращает внимание на то, что до сих пор не существует общепринятого определения терроризма и одобренного всем международным сообществом списка террористических организаций. Из-за этого финансовые институты и правоохранительные органы разных стран испытывают серьезные сложности с идентификацией организаций и персоналий, которые участвуют в экономической подпитке террористов. Виктор Комрас, бывший сотрудник Госдепартамента США и сотрудник ООН, отмечает, что Организация Объединенных Наций официально признала спонсорами терроризма марокканских бизнесменов братьев Насреддин, которые тем не менее продолжают производить деловые операции у себя на родине и в Италии. Саудит Яссин Кади, который был уличен в финансировани «Аль- Каиды», по-прежнему управляет своей бизнес-империей из Швейцарии и Саудовской Аравии.
Дэвид Голд, автор масштабного исследования «Экономика терроризма» считает, что борьба с финансированием террористических структур важна и необходима, однако в повседневной борьбе с террором она помогает мало. Он приводит в качестве примера финансовую борьбу с организованной преступностью, которую все страны мира ведут десятилетиями и даже столетиями, тем не менее, не достигая впечатляющих успехов.
