В последнее время женщины в широком темном наряде «макси», покрывающем фигуру с головы до пят, оставляющем лишь узкую щель на уровне глаз, все чаще встречаются на улицах французских городов, особенно в кварталах, где живут преимущественно выходцы из стран Магриба и Черной Африки. Так одеваются мусульманки, исповедующие радикальный ислам, — салафизм. Это явление вызывает смущение во французском обществе: в СМИ появились объемные статьи, а газета Le Monde даже разместила фотографии четырех разновидностей женского мусульманского наряда, распространенного в разных странах Азии и Африки. Итак, хиджаб, то есть большой платок, которым женщина покрывает голову до самих глаз, прикрывая также уши, шею и частично щеки, — этот головной убор характерен для многих стран Магриба. Чадра — длинная черная шаль иранских женщин, не закрывающая лицо. Никаб, прикрывающий всю фигуру, кроме глаз, который носят в странах Персидского залива. Дополняют костюм черные перчатки. И, наконец, бурка — почти то же самое, что и никаб, но вместо щели-прорези неширокая полоска материи-сеточки на уровне глаз. Это наряд афганок, а также пакистанок, проживающих на племенных территориях страны.
Массовое появление этих женщин-фантомов с закрытым лицом обеспокоило и французских законодателей: так, группа депутатов под руководством Андре Жерена (Компартия) выдвинула требование создать комиссию для исследования этого явления и возможного запрета мусульманского интегрального наряда через принятие соответствующего закона. В конце концов, была создана парламентская информационная миссия, которая должна будет сдать отчет в конце января 2010 года. Она, в частности, должна определить, действительно ли необходим закон, запрещающий бурку или никаб.
А президент Франции Николя Саркози высказался по этому поводу недвусмысленно: на территории Республики бурка будет нежелательной, так как она является символом угнетения женщины. Эти громкие заявления и решительные действия вызвали резкое недовольство в мусульманских странах — Ливане, Саудовской Аравии; а Магрибское ответвление Аль-Каиды пообещало, что будет мстить Франции. То же самое заявил №2 Аль-Каиды Айман Аль-Завахири: Франция заплатит за свои грехи — запрет хиджаба в учебных заведениях, Алжирскую войну и поддержку Израиля.
А вот французы — христиане, мусульмане, атеисты — судя по отзывам в интернете, в основном поддержали позицию президента и сказали решительное «нет» бурке и никабу. «Тем, кто хочет носить такой наряд, не место в нашей стране, пусть они эмигрируют в Саудовскую Аравию, Афганистан и другие страны...», — так считают противники бурки. Тем временем защитники бурки считают, что эти женщины никому не мешают. «Они не нарушают общественный порядок, дайте им носить этот наряд во имя свободы совести», — заявляют как мусульмане, так и некоторые христиане. Среди защитников бурки есть также и атеисты. Единственная проблема с буркой, как считают некоторые «форумчане», — это ксенофобия, исламофобия и расизм тех, кто ее не воспринимает. И, как оказалось по данным МВД, женщин в бурке лишь 367 на всю Францию — не о чем и говорить!
С другой стороны, возникает вопрос: как можно что-нибудь запретить в светской демократической стране, где государство не вмешивается в религиозную жизнь и не отдает преимущество ни одной из конфессий. Впрочем, противники бурки видят прецедент в недавно принятом законе, запрещающем закрывать лицо во время демонстраций. Штраф за его нарушение 1500 евро. А бурка, по мнению ее противников, лучше маскирует носителя, чем маленькая шапочка с прорезью для глаз, и потому, став распространенной и общепринятой, могла бы стать «униформой» для террористов также и на территории Франции. Но не нужно же путать симптом с болезнью. Бурка — это признак ползучей исламизации страны, распространяющейся все быстрее и быстрее и грозящей Франции. А многочисленные участники форума — «антибурковцы» — уверены, что и бурка, и хиджаб, который запретили в учебных заведениях в 2004 году, и мечети, растущие как грибы (2147 и сотни в проекте), и сам процесс исламизации — это лишь последствия, а причина — массовая иммиграция из мусульманских стран, которая, по их мнению, может погубить Францию.
Кто же виноват в том, что сложилась столь опасная ситуация? Французы дают четкий ответ: власть, и не только современная, но все, кто руководил страной за последние 40 лет — как правые, так и левые. По их мнению, политика замены населения воплощалась в жизнь в течение десятилетий как Социалистической партией Франции, так и правым Союзом за народное движение, являющееся сейчас правящей партией. И это делалось, невзирая на многочисленные административные отчеты, которые с конца 70-х годов предостерегали руководителей государства относительно рисков коммунотаризации (разделения населения на отдельные замкнутые общины) и разрушения национального единства вследствие массовой иммиграции. Почему же власть поступала именно так, а не иначе? Экономическая подоплека таких действий — в 70-х годах прошлого века. Так, в 1974 году, с появлением безработицы была запрещена легальная иммиграция, но по просьбе промышленников тогдашний президент Франции Валери Жискар д’Эстен дал разрешение на объединение семей, кроме того, продолжалась иммиграция нелегальная, которую до сих пор пытаются прекратить. За 30 лет существования права на объединение семей, трудовая иммиграция превратилась в иммиграцию иждивенцев, хотя причиной данного разрешения было желание предпринимателей остановить во Франции дешевую и покорную рабочую силу. Также вспоминают о Европейско-Арабской оси, возникшей во время первого нефтяного кризиса в 1975 году. Это был проект Eurabia, цель которого заключалась в том, чтобы вывести на новый этап экономическое сотрудничество арабских стран и Евросоюза: Европа должна была принять массовых иммигрантов из арабских стран, чтобы иметь доступ к нефти. Кроме того, руководство ЕС должно было склонить свое общественное мнение в пользу арабов и ислама, выступать против очернения арабов в СМИ, подтверждать свое уважение к тысячелетнему вкладу этого народа в мировую цивилизацию.
Этот проект претворялся в жизнь многими двухсторонними институциями, неправительственными организациями, членами ЕС и самим Союзом. Можно обоснованно связать этот проект с умалчиванием проблем массовой неевропейской иммиграции, вследствие которой ускоряется исламизация Европы. А замалчивается многое... С 2007 года этническая статистика во Франции запрещена, отчет Французской Документации «Иммиграция и присутствие иностранцев во Франции за 2006 год» изъято из продажи, цифру — 5 млн. мусульман — дают гражданам уже в течение двух десятилетий... Государственный советник Жан Морен пришел к выводу, что на территории страны находится 9,61 млн. иммигрантов, к которым он прибавляет 1 млн. нелегалов. Среди этих иностранцев приблизительно 45% африканцев. Тьери Дежарден, журналист «Фигаро», ссылаясь на данные Национального института демографических исследований, утверждает, что во Франции от 6,3 до 7,5 млн. иностранцев, а кроме них, еще есть и нелегалы. Лишь из Черной Африки на территорию страны проникает ежегодно 100 тыс. нелегалов.
Кроме того, корни нынешних проблем нужно искать в духовной сфере: приняв в 1905 г. закон, загнавший христианство в сферу частной жизни, государство ослабило его и таким образом создало условия для будущего прихода и укоренения ислама, который тогда не присутствовал на территории метрополии. Бернар Годар, автор книги «Мусульмане Франции» косвенно подтверждает это мнение. Он утверждает, что большинство женщин в бурках-никабах одели этот наряд добровольно, и среди них есть немало новообращенных коренных француженок, ищущих смысл бытия не в ценностях Республики, не в религии своих предков — христианстве, а в исламе. Вот тебе и бурка: для ее противников это передвижная тюрьма, а для некоторых — свободный выбор. За буркой кроется целый комплекс общественных, экономических и духовных проблем, затянутых в тугой узел. Развязать или разрубить его — решать французской власти.
И власть действует: женщин в бурках снова пересчитали осенью — так, по состоянию на 9 сентября 2009 г., согласно данным МВД, 2000 женщин во Франции носят интегральный мусульманский наряд; цифра, которую Андре Жерен считает все-таки заниженной, а парламентская миссия требует более точных данных. Фадела Амара, государственный секретарь по делам политики города, настаивает на том, что необходим специальный закон; сегодня она размышляет о том, как запретить бурку в общественных учреждениях: школах, больницах, мэриях и в городском транспорте. Но еще и о том, как бы ввести проверку идентичности лиц в таких уязвимых местах, как вокзалы и аэропорты; однако эта процедура еще должна быть юридически узаконена. За принятие такого закона высказался министр иммиграции Эрик Бессон и Жан-Франсуа Копе, глава фракции СНР в национальной ассамблее. Следовательно, согласие в подавляющем большинстве политикума есть, но окончательное решение будет принято лишь в начале следующего года.
