До сих пор можно услышать вопрос относительно украинского кино: было ли оно, есть ли в настоящее время? Может, это привидение, которое появляется иногда, причудливой тенью, а потом опять куда-то исчезает? Однако вспомним простую вещь: наше кино существует уже больше ста лет и даже более, во многом отражает историю нашего народа, его ментальность и непростые коллизии, сопровождающие историю Украины на протяжении веков.
В настоящее время отмечается особый интерес к истории, и это не только у украинцев. В связи с этим возникают некоторые гипотезы относительно причин возникновения такого интереса. Многократно цитировалось мнение известного философа Мирчи Элиаде о том, что историографическая страсть является одним из предсказателей смерти западной цивилизации в целом. Мол, это проявление тревоги накануне смерти. За уж слишком экзальтированный культ прошлого корят себя и украинцы — мы как-то традиционно больше живем тенями прошлого, чем солнечными проблесками настоящего.
Но собственно, любая история как раз и является отслеживанием фаз развития — то ли конкретной человеческой личности, то ли личности коллективной, то есть нации. Или литературы либо какого-то другого вида искусства. Поэтому тревога смерти является следствием наблюдений за эволюцией того или иного феномена — наш эмпирический опыт говорит о том, что все сущее имеет свой конец.
Однако искусство в целом как раз и бросает вызов такой закономерности — именно в его образах история и ее персонажи имеют беспроигрышный шанс остаться если не навсегда, то очень надолго. А кино, благодаря своей фотографической природе, дополненной техническими возможностями записи звука, бросает дерзкий вызов смерти. И чем в конечном итоге является в настоящее время история человечества XX века в целом и отдельных народов, если не образами и сюжетами, зафиксированными кинокамерой? Массовый зритель осознает прошлое прежде всего через посредничество аудиовизуальных образов, предложенных экранным искусством.
По известному высказыванию Зигфрида Кракауэра фильмы «отображают не столько определенные убеждения, сколько психологические настроения, те низинные слои коллективной души, которые залегают намного глубже сознания». То есть кино является таким себе фиксатором коллективного подсознательного. Хотя последнее на протяжении XX века подвергалось тотальному репрессивному давлению, последствия которого до сих пор дают о себе знать.
Травматические боли украинцев далеко не всегда отражены на кинопленке. Скажем, ни одного метра пленки не отдано Голодомору 1932-1933 годов — ни одного! Один из немногих украинских фильмов, появившихся в прокате в 1933 году, воспринимается как злая насмешка, глумление над трагедией — «Приятного аппетита!»...
Так случилось, что наивысшие достижения украинского кино датируются 1920-ми и 1960-ми годами, то есть это случилось во времена после катастрофических для народа событий — войн, разрушений, мора. Скажем, поколение шестидесятников (Юрий Ильенко, Артур Войтецкий, Леонид Осыка, Иван Миколайчук...) — это дети войны, и впечатления детей пережитого лихолетья во многом определили экспрессивную оптику их виденья, трагедийность переживания мира...
История нашего кино — это еще и иконостас, на который можно молиться, образы, на которые можно равняться. Александр Довженко, Амвросий Бучма, Иван Кавалеридзе, Степан Шкурат, Игорь Савченко, Сергей Параджанов, Богдан Ступка, Ада Роговцева... А блестящая, мирового уровня (без наименьшего преувеличения) школа операторского искусства! Алексей Калюжный, Даниил Демуцкий, Николай Топчий, Вадим Ильенко, Вилен Калюта, Александр Итигилов, Богдан Вержбицкий... Пластика, зрительные композиции украинских фильмов узнаются сразу, это действительно школа, обозначенная неповторимыми личностными чертами. Не удивительно, что и отечественная анимация у нас всегда была высокого класса, и так до сегодняшнего дня, во времена непростые и малопроизводительные.
После почти двух десятилетий стагнации и малокартинья появились первые обнадеживающие признаки того, что кино, киноиндустрия в Украине «не умрет, не сляжет». Главное, начали появляться фильмы молодых режиссеров. Им бы только не забывать о традициях отечественной кинокультуры.
В прошлую среду, 11 сентября, мне выпала счастливая возможность убедиться, что нынешняя молодежь интересуется украинским кино. Директор столичного кинотеатра «Кинопанорама» Наталья Соболева пригласила сказать вступительное слово перед показом знаменитой «Земли» Александра Довженко (отреставрирована копия Национальным центром Александра Довженко). Я думал, что в зале будет 50, максимум 100 зрителей. Однако зал где-то на 700 мест оказался дополна заполнен — молодежью! Причем это не та ситуация, когда студентов приводят дисциплинированным строем. Нет. Как объяснил кто-то, молодую публику привлек лозунг «Крутого кино». А оно действительно крутое, да еще и в сопровождении группы «Даха Браха»...
Практически все досидели до конца. А после кое-кто из молодых зрителей остался на разговор — со мной и поэтом и режиссером Станиславом Чернилевским. Чуть ли не до одиннадцати вечера длился оживленный разговор — о Довженко, его фильмах, украинской истории тридцатых-сороковых годов. Лучшего подарка лично для меня ко дню кино невозможно было представить. Спасибо!
День кино у нас привязан к сентябрьскому дню рождения Довженко. Правда, вне всяких сомнений, в субботу, как всегда, телевидение и радио весь день будут напоминать украинцам о Дне физкультурника, а о кино — ни слова, не вспомнят! Ну, и ничего, все идет, все проходит, День украинского кино и киномании все-таки приживется и станет всенародным. Хочется в это верить.
А пока — с праздником вас! Все, кто верит в кино, кто любит кино — «будьмо»!
