Такого рода мироощущение, судя по всему, ныне объединяет в Чехии целую художественную генерацию. Ведь на выставке представлены работы не случайные, не новичков или исполнителей второго плана, хотя ее участники пока что не интегрированы в премиально-академический расклад, со временем поглощающий даже отпетых подпольщиков. Их взгляд свободен от многих социальных либо артистических мифов, от пафоса предыдущей эпохи. Эта трезвость взгляда — особого толка. Иногда — анатомического. Броским визуальным центром всей экспозиции стала как раз увеличенная фотокомпозиция Вероники Бромовой из цикла «Взгляды». Художница выставляет свое собственное тело с обжигающей откровенностью анатомического атласа. Посыл очень внятный — мы хотим проникнуть под все покровы, но останавливаемся на уровне кожи; что же будет, если удовлетворить это стремление сполна, разоблачить последние секреты? Итог — шок, превращение желания в его абсолютную противоположность. Собственно, под острый, сердитый прицел чешских не-лауреатов как раз и попадают желание и власть — наиболее значимые категории, актуальные независимо от общественного порядка. Уже между этими двумя объектами раздраженных рефлексий — да что там рефлексий, подчас даже откровенного издевательства, — оказываются и иные ценности. Например, авторитет художественной среды как некоего сообщества избранных оспаривает Франтишек Матоушек — на его картинах то ведущие арт-кураторы Праги изображены в виде законченных бандитов, то приятели — британские художники — язвительно врисованы (на правах составляющих, что само по себе обидно) в государственный британский флаг. «Тоталитарный роман» Чехии сказывается в компьютерной шелкографии Иржи Шурувки — гротескные изображения Гитлера смешны и страшноваты одновременно, ибо мы можем встретить этот нежелательный для нас образ даже в детском обличье. Группа PODE BAL в своем гипертрофированном видеоклипе «EUtopia» спешит разделаться с уже новейшей утопией — раем объединенной Европы. Мелькание образов постиндустриального благополучия здесь скорее имеет характер тошнотворного фарша, нежели рекламного ролика на тему «быстрее в Евросоюз». Язвительный жест в сторону «культового» кино совершает Петр Пастрняк. На его видео «Твин Пикс — после полдня на стройплощадке» под тягучую музыку из одноименного сериала Девида Линча некто трудолюбиво пытается посадить в землю чахлую елочку (вспомним сам фильм, где основным мотивом являлось как раз уничтожение вековых хвойных лесов).
А наиболее впечатляющим визуальным высказыванием о власти стала фотосерия Иржи Давида «Мои заложники». Здесь опасное послание скрыто за внешней нарядностью. Все фотографии сделаны с чрезмерной, инфантильной красивостью, на них — явно дети или подростки, что подтверждают и яркие, почти карнавальные одежды, и разнообразные безделушки в кадре. Но все модели связаны, и на головах у них — мешки, и в их позах игра незаметна. Все на самом деле всерьез.
Именно это, на первый взгляд, незаметное противоречие между цветастой беззаботностью выполнения и жестокостью мизансцен придает серии «Заложников» в прямом смысле слова жуткую убедительность.
Очевидно, что время гнева и отчаяния для актуального чешского искусства прошло. Ныне правят бал новые сердитые, если хотите. Они видят мало отрадного вокруг, но — и в этом их главная добродетель — имеют в себе силы ответить на бессмыслицу окружающего добротной западноевропейской злостью.
