Эта неделя для Украины преисполнена многих знаковых дат — четвертая годовщина начала Революции Достоинства, поминание жертв Голодомора. Кроме того, еще одно событие стало частью этой недели памяти — публичное обсуждение исторического нарратива Мемориального центра Холокоста «Бабий Яр».
Мероприятие состоялось в Национальном университете им. Тараса Шевченко при участии представителей университета, общественных деятелей, членов еврейских общин и др. Марек Сивец, генеральный директор Мемориального центра Холокоста «Бабий Яр» сразу отметил: «Мы открыты к замечаниям и критике». Тут стоит отметить, что «День» давно ведет эту тему и неоднократно призывал к содержательной дискуссии, но так ее и не дождался.
Участники обсуждения подчеркнули уникальность проекта, ведь в Восточной Европе нет ни одного музея Голокоста. Украина, по их словам, может стать пионером в этом деле. Николай Княжицкий, глава Комитета по вопросам культуры и духовности, поделился сожалением, что этот проект не возник раньше, и удивлением, что именно во время российско-украинской войны российские меценаты решили приобщиться к созданию Мемориального центра Холокоста «Бабий Яр».
НАРРАТИВ И ЕГО РЕАЛИЗАЦИЯ
В то же время, если стремление сохранить память об этих событиях возражений практически не вызывает, ситуация становится более неоднозначной, когда мы начинаем говорить о способе воплощения этой идеи. «День» ранее писал о трудностях в реализации проекта, связанных с местом для строительства (которое в действительности является еврейским кладбищем), и сомнениях относительно намерений некоторых членов Наблюдательного Совета проекта. Часто эксперты заявляли о том, что этот проект реализуется для того, чтобы протащить «русский мир». В таком случае странно, что он реализуется без участия государства.
С нарративом так же связаны определенные сложности. По словам Владимира Вятровича, Председателя Украинского института национальной памяти: «Сегодня мы обсуждаем не сам исторический нарратив, а лишь его обзор. Прошу прощения за такое грубое сравнение, но мы обсуждаем не «блюдо», а лишь «меню».
Вопрос отсутствия текста нарратива неоднократно упоминался во время дискуссии. Информация предоставлена очень сжато и обобщенно (по словам Александра Лысенко из Института истории Украины НАН Украины — несколько «аморфно»). Не было до конца понятно, как именно будут интерпретироваться определенные факты уже в самом музее.
Более того, строки обзора «Наш основной нарратив не будет абсолютно тождественным той истории, которую будут рассказывать будущим посетителям. В этом смысле нарратив станет отправной точкой для музейных дизайнеров, кураторов выставок» так же не добавляют в это дело ясности.
«ИСТОРИЯ ЕВРЕЕВ В УКРАИНЕ ЗНАЧИТЕЛЬНО ШИРЕ ХОЛОКОСТА»
Общие положения этого нарратива тоже вызывают немало вопросов. В первую очередь, Владимир Вятрови отметил нечеткость в вопросах миссии, задач, целевой аудитории проекта, а также необходимость более аккуратного употребления терминов, особенно «коллаборация», ведь нужно учитывать украинскую специфику ситуации. Украинцев, которые сотрудничали с немцами, чтобы освободиться от советских войск, нельзя отождествлять с коллаборантами в западном понимании этого слова.
Кроме того, нарратив планирует охватить очень широкий европейский контекст, рассказать об уничтожении евреев не только в Украине, но и в соседних государствах. Однако, как отметил Леонид Финберг, директор Центра исследований истории и культуры восточноевропейского еврейства, во многих государствах вопрос Холокоста является достаточно противоречивым. Говоря об этом аспекте в нарративе, воплощая его в музее, мы «перетягиваем» эти противоречия на себя. Сомнения вызывает и объективное освещение событий в России, поскольку доступа к архивам нет.
В то же время такое стремление широкого дискурса приводит и к упрощению деталей украинского контекста. Леонид Финберг отмечает, что история евреев в Украине значительно шире Холокоста и нельзя сводить ее лишь к этим трагическим событиям.
МУЗЕЙ «ГЛАЗАМИ ЖЕРТВЫ»
Неоднократно участники дискуссии упоминали и о суженном освещении причин Холокоста. По большей части в тексте говорится только об антисемитизме и абсолютно не учитываются политические факторы — нацистский, коммунистические режимы, их принудительная социальная инженерия. Даже больше, Германия появляется в нарративе в разделе «Более отдаленные соседи», а о немецком контексте труда отмечено: «Эта научно солидная и сравнительно небольшая (! — Авт.) часть нарратива будет рассказывать о нацистском антисемитизме и нацистской политике геноцида, начиная с 1933 г.».
Уменьшая внимание к виновникам и зачинателям этой трагедии, Украина попадает в центр событий и сама становится «эпицентром» Холокоста. Это искажение усиливается и тем, что авторы «Базового исторического нарратива» неоднократно вспоминают о сотрудничестве местного населения с нацистами.
Нет сомнений в том, что факты участия местного населения, если таковые есть, нельзя скрывать. Однако если уже освещать ситуацию, то следует делать это объективно. В обзоре нарратива почти в каждом разделе, посвященном определенной территории Украины, говорится о сотрудничестве с нацистами местных гражданских лиц. Зато помощь еврейским семьям, которая также имела место, почти не освещена.
Все эти факты укладываются в концепцию музея «глазами жертв». Ведь фиксируются только исполнители преступлений, без понимания настоящих истоков трагедии. Участники дискуссии неоднократно упоминали, что нужно не просто фиксировать свидетельства, но и осмысливать, объективно анализировать их.
Поэтому нарратив нуждается в значительной доработке. По словам Ивана Патриляка, декана исторического факультета КНУ, члена комитета рецензентов: «Мы только открываем дискуссию». Задача украинского общества — поддержать ее, обеспечив максимальную объективность освещения информации. «День», в свою очередь, продолжает вести эту тему.
