Слово «хоспис» переводится с английского как «пристанище», и первые такие заведения были еще у английских монахов, которые ухаживали за смертельно больными путниками. Как сугубо медицинские заведения, хосписы сформировались в середине XX века в той же Англии, Франции и США. А широкое распространение в мире получили благодаря американцу Виктору Зорзи: он ухаживал за смертельно больной раком дочерью и осознал, что такие пациенты нуждаются в особом уходе. И постарался донести эту мысль до остальных.
На переоборудование бывшего терапевтического корпуса онкодиспансера ушел почти миллион гривен бюджетных средств, зато и показать главному врачу хосписа Владимиру Ивановичу Бачинскому было что. Одно-двухместные палаты — все окна на юг... Телевизоры и красивые большие ковры на полу... Современные санузлы... Автоматические стиральные машины и автоматизированные же гладильные... Закуплено даже две СВЧ-печи, в которых персонал подогревает еду больным, которым следует чаще питаться... Девять моек из нержавейки на кухне, за которыми Владимир Иванович ездил в Ровно, потому что на Волыни таких не делают и которые стоят 6 тысяч гривен. Зато они вечные.
Но не вечны потенциальные пациенты этого специфического заведения. Из 12 больных, которые уже месяц лежат в хосписе (рассчитан он на 25 мест), только один мужчина — после инсульта. У остальных — рак на последних стадиях. Мы видели их в чистых постелях, ухоженных и... уже немного отсутствующих на этом свете. Чтобы облегчить переход, в хосписе открыт храм Великомученика Пантелеймона.
Поскольку государство гарантирует каждому пациенту в больнице медикаменты — на 1 гривню 90 копеек в день, а питание — на 10 копеек меньше, хоспис является заведением преимущественно платным. По одному варианту, родственники доплачивают 19 гривен в день, по другому — больные на полной самоокупаемости, и тогда это стоит 48 гривен в сутки.
— Но людям уже не приходится бегать по аптекам, выискивать сиделок, ожидать «скорую», которая приедет и уколет обезболивающее. Здесь уход круглосуточный, могут и родные в нем поучавтсвовать. А относительно питания, то, поверьте, наши пациенты питаются очень хорошо, — рассказывал и показывал главный врач.
После того как сюжет о хосписе был показан по Волынскому телевидению, Бачинскому звонили по телефону из районов области. Это уже опровергает рассуждение, что хосписы «не в украинском характере», что тарелку супа и чистую постель умирающему отцу или матери добрый ребенок всегда найдет. Тарелку супа — найдет, а медицинский уход?.. Итак, сделано как будто чрезвычайно благородное дело. Почему же тогда так противно, больно на душе? Больше 20 лет назад в одной из палат теперешнего хосписа (тогда это было химиотерапевтическое отделение онкодиспансера) умирал мой отец. В переполненной ободранной палате, с болью, невниманием медиков. Он просился сюда, потому что здесь давали обезболивающие, а что мы могли сделать дома, в селе?.. Когда после похорон я, молодая и наивная, спросила у заведующей отделением, почему не рассказали о состоянии отца, не предупредили (а я же расспрашивала!), что это его последняя неделя, почему отмахивались от помощи, не давали сами и не посылали «доставать» качественные обезболивающие, она долго смотрела и думала, что сказать: «А что, вы бы руки подложили?!» Поэтому, когда бы меня спросили, а какой смерти, в каких условиях вы желаете родным или себе, наверно, я бы была на стороне приверженцев хосписа. Однако не хочется думать о смерти, а хочется, чтобы наши родственники дольше жили, чтобы у них был шанс выздороветь (а он есть даже при онкозаболеваниях). И это возможно при современной диагностике, эффективном лечении, на которые всегда не хватает маленького бюджета. Поэтому сейчас немало украинских больниц еще далеки от условий, которые созданы для, собственно, обреченных.
