Выставка Александра Архипенко поначалу разочаровывает. Ведь с ней с самого начала были связаны изрядные ожидания: впервые должны были привезти часть коллекции Саарского музея, которая является едва ли не самой большой коллекцией Архипенко в мире и вдобавок завещана самим художником — более ста произведений. Воображение живописало анфиладу залов на первом и втором этажах Национального музея, заполненных пластическими шедеврами великого земляка, отмеченного в свое время самим Апполинером, ставшего центральной фигурой в дадаизме и считающегося классиком кубистской скульптуры. Одним словом, вот оно — затянувшееся, но, наконец-то, состоявшееся возвращение гения на родину.
В реальности блистательный мираж съежился до размеров маленького зальчика с несколькими изваяниями и парой десятков листов графики. Причем половина экспонатов — из фондов родимого Нацмузея, уже не раз выставлявшиеся. Еще два зала — «наследники»: скульптор и график Александр Сухолит — несомненно одаренный, но свои лучшие времена, как представляется, переживший; Анатолий Твердий, пытающийся компоновать артефакты и модули в неодадаистском стиле.
Директор Саарского музея скудость экспозиции объяснил просто: де, подавляющее большинство работ Архипенко, хранящихся в Саарбрюкене, выполнены в гипсе, и любое дальнее перемещение может быть для них смертельным. Так что, если не считать нескольких абстрактных литографий — действительно очень экспрессивных и запоминающихся, привезли только три бронзовые работы.
И вглядевшись в них, вернее, в эти статуэтки, вновь понимаешь, что история искусства пишется даже не отдельными фразами — но редчайшими, разбросанными там и сям знаками. Именно такие два иероглифа, на которых держится значительная часть мирового изобразительного искусства ХХ века, представлены в Киеве: «Танец» и «Идущая женщина» (оба — 1912 г.)
«Танец»: две странных схематичных фигуры, изломанные, отталкивающие друг друга и одновременно взаимно устремленные; Архипенко убирает все лишнее, рука и нога у одной из фигур только намечена, а вся композиция в целом очерчивает собой почти идеальную сферу. Здесь все, что только может возникнуть между двоими — любовь и власть, вражда и радость. Динамики, которой полон «Танец», действительно хватит не на одну сотню наследников.
«Идущая женщина», ставшая символом всей выставки, растиражированная на плакатах, запечатленная на архивном фото с автором даже сегодня, спустя 90 лет по исполнению, впечатляет работой с пространством и с материалом. Женский силуэт лишь намечен, и не более. Человеческие формы словно разорваны, препарированы вплоть до внутренних пустот тем движением, в котором они пребывают, это именно идущая женщина во всей непостижимости каждого ее шага — так непостижим Другой для каждого из нас.
На пороге великих потрясений, которые только еще предстояло пережить, несколькими штрихами Архипенко сумел запечатлеть и всеобщую внутреннюю разорванность, расщепленность, и обострившуюся потребность людей друг в друге, и то бешеное, зачастую катастрофическое движение, ставшее для человечества новым символом веры.
Наверное, более обширная экспозиция Архипенко Украине все-таки не помешала бы, и когда-нибудь, возможно, мы ее увидим. Но разумному — более чем достаточно того немногого, что привезли. Ведь внутри каждого зияет почти неосознаваемая, но тревожная пустота. Гений, что понял и воплотил ее, — делает эту пустоту чуть более, на йоту осмысленной.
