На камерных, словно подернутых легким туманом, рисунках Ахры царят именно мягкость, легкость прикосновения. Это, как правило, процессии или мизансцены («Идущие», «Ночные прогулки», «Рождество») почти схематичных, по-своему чувственных персонажей. Они как бы не от мира сего, отстранены от каких бы то ни было отношений пользы или завоевания, хотя очень часто пребывают в объятиях друг друга. Они по большей части музицируют (графика Ахры вообще очень музыкальна) или ведут друг с другом неслышные, но основательные беседы. Причем, даже если это — иероглифически интенсивные пастели цикла «Преображение» — все равно внутренняя беседа ощутима в глубине полотна, в том художественном пространстве, в которое хочется всматриваться и вслушиваться вновь и вновь. И даже солнце на монотипии «Утро» — не самодостаточное в своем всемогуществе светило, но добрый, угловатый увалень, касающийся едва заметных вод с истинно рассветной деликатностью…
Именно насыщенная неброскими образами тишина этой выставки составляет ее неповторимое качество. Мы не получаем никакой принципиально новой информации — потому что в ней нет надобности. Ангелы — существа неинформативные.
