Полгода назад Главное управление по делам семьи и молодежи Львовской областной администрации совместно с международной организацией «Every child» провело масштабное исследование. Предметом исследования была трудная тема — сиротство. Выводы оказались удручающими: за последние десять лет сирот и детей, лишенных родительской опеки, в области стало вдвое больше. Но была еще одна цифра, которая у англичан, проводивших совместный с львовянами опрос, вызвала особенное удивление, — это количество социальных сирот, то есть детей, оказавшихся сиротами при живых родителях. По состоянию на 1 января 2003 года только в школах-интернатах их было 2062, что в четыре раза больше, чем находившихся там действительных сирот.
Впрочем, последний показатель мог удивить разве что иностранцев, потому что те, кто варится в нашей среде, хорошо знают, что на Галичине практически нет семьи, в которой хотя бы один дальний или близкий родственник не подрабатывал бы за границей. И, что более всего трагично, в большинстве своем страну покинули женщины. Оставив детей под присмотром престарелых родителей или мужа, подались зарабатывать на покупку им квартиры, на образование и просто на кусок хлеба. Вариантов дальнейшего развития событий множество. Женщины болеют, выходят замуж, а порой и умирают на чужбине. Здесь же, дома, мужья тоже женятся, болеют или часто спиваются, ибо уже не зарплатой озабочены, а тем, как потратить присланные деньги. А еще — от сознания собственной несостоятельности… Дети же остаются предоставленными самим себе.
Хотя у социального сиротства могут быть и другие корни: отец в тюрьме, мать пьет; отец семью бросил, мать «вышла замуж» в третий раз и «отчим» детей выгоняет на улицу; спились оба родителя. Встаньте в очередь в любой из социальных служб, и вы наслушаетесь таких историй, что кровь в жилах застынет...
Начальник Главного управления по делам семьи и молодежи Львовской областной администрации Ярослав Кашуба, как только вступил в должность, обращался к религиозным общинам, представителям высокого духовенства: строите ведь церкви, так поспособствуйте и возведению приюта для женщин с новорожденными. Ведь на Галичине раньше при всех монастырях на какое-то время могли найти приют сирые и убогие. Просил он и возводить что-то вроде клубов, спортивных залов, тоже при церквях, чтоб молодежь могла там проводить время, общаться друг с другом (под присмотром церкви), и, может быть, с ростом нравственности меньше бы становилось сирот. Все понимающе кивали, но мало что менялось…
Стоит подчеркнуть одну важную особенность. Если государство не слишком сильное, оно должно распределять свои возможности, выделяя наиболее уязвимые звенья. В нашей действительности дети оказались наиболее уязвимым звеном. Цифры тому подтверждение.
Глянув на свои результаты, львовяне решили принять областную комплексную программу улучшения положения детей во Львовской области, рассчитанную на пять последующих лет, главной целью которой стало совершенствование системы опеки над детьми. Размытость юридического определения «органы опеки» повлияла на то, что районные администрации как бы и не отвечают за судьбу конкретного ребенка. Эту миссию взял на себя один работник — инспектор по вопросам охраны детства. Фактически же работа органов опеки и заботы подменена деятельностью опекунских советов, которые являются общественной структурой и не могут в полной мере отвечать за результаты работы. С них, честно говоря, не тот спрос. Все зависит от того, насколько ответственен и человечен этот совет. А если нет?
Поездив по свету и сравнив разные государственные программы, Ярослав Кашуба более всего отстаивает английский вариант:
«Десять лет назад Великобритания поставила перед собой задачу свести к минимуму число сирот в государстве и с этой задачей справилась. Если вдруг появляется в силу стечения обстоятельств сирота, то уже через пару дней одинокий ребенок отправляется в приемную семью. Другое дело, что прожить в этой семье он может неделю, год, два. Семья может поменяться несколько раз. Суть в том, что государственная машина работает в интересах ребенка. Государство платит приемным семьям что-то вроде зарплаты, и ребенок не живет в ней как иждивенец. У нас же, во-первых, трудно усыновить ребенка из-за бумажной волокиты, а во-вторых, при усыновлении семья лишается всяческих пособий, по принципу: взялся за гуж, не говори, что не дюж. Приравнял чужое дитя к своему ребенку, так вот, как о родном и заботься!
Мы подсчитали: если ребенок воспитывается в школе-интернате, то государство тратит на него в десять раз больше, чем если бы семье выплачивалось, к примеру, четыреста гривен в месяц. К тому же редко в какой семье, тем более приемной, проверенной со всех сторон, ребенку будет хуже, чем в интернате. Семья, дом — эти понятия включают многое.
Начали мы с того, что исследовали, почему сына, брата, внука, племянника отдают в интернат. И на первом месте среди ответов был — «посоветовали соседи, родственники, добрые люди, ибо там будет ребенку лучше — получит образование, будет сыт и обут». Но каково ему там будет в психологическом плане, мало кто задумывается. Поэтому нужны подготовленные, умные, человечные социальные работники, которые, как наши во второй школе-интернате, провели бы собеседование и рассказали, показали, что ждет ребенка в интернате и что он получит в семье. Интересно, что люди даже не знают, что имеют множество льгот, государственных выплат, если воспитывают ребенка в семье на правах опеки. Многие признавались, что им легче написать письмо Президенту, чем обратиться в районную службу, где юрист (бесплатно!) им все растолкует. Да, согласен, порой, чтобы получить субсидии, пособие, дополнительную выплату, нужно побегать, но это проще, чем отдать ребенка в интернат и каждую ночь думать, как ему там? Нет, я не говорю, что в интернате так уж плохо: зайдите туда перед Пасхой или Рождеством — горы подарков лежат. Но пустоту в детской душе этим не заменишь!..
После того как с родителями или родственниками в приемных комиссиях школы-интерната целенаправленно поработали наши сотрудники, из 20 семей восемь своих детей в интернаты не отдали, другие пообещали, что заберут ребят позже. То же самое произошло и в родильных домах: из 36 молодых женщин, которые намеревались отдать своих новорожденных детей в дом малютки, это сделали только 17. Если бы уже сейчас мама (из определенной категории женщин, попавших в сложную ситуацию) могла пожить с ребенком в приюте или том же детском доме и просто понаблюдать за своим чадом, покормить его, она бы привыкла к малышу и уже не оставила бы сына или дочь чужим людям. По крайней мере, хоть кто-то этого бы не сделал…
Такая возможность — пожить с ребенком на полном иждивении и подумать, поискать варианты обустройства своей жизни, львовские женщины вскоре получат. Уже выделен Дом ребенка, найдены средства для ремонта, разработан механизм всевозможных проплат. Заработает и еще одна интересная структура — Центр поддержки семьи, призванный содействовать созданию массового института приемных семей. Сейчас идет сбор базы данных потенциальных приемных семей, затем их будут обучать, передавать им необходимые знания и одновременно отрабатывать механизм передачи детей. Что касается денег, то с ними тоже определились, хотя, на мой взгляд, не вполне — 500 гривен одноразовой помощи и 250 гривен ежемесячной субсидии маловато. Хотя как посмотреть. Пособие малообеспеченным семьям в среднем составляет 118 гривен на ребенка. К тому же можно подключить многочисленные благотворительные организации, которые в силах облегчить жизнь приемных семей и на местном уровне повести разговор о льготах, приравнять их, например, к многодетным. Такие варианты обсуждаются.»
Однако институт приемных семей — не единственно возможный и верный путь решения проблемы. При наличии больших детских домов в области активно создаются детские приюты, небольшие, уютные, похожие на большую семью. Сейчас их уже 9, а до конца года будет 12. Как утверждает начальник Главного управления образования и науки Михаил Брегин, они дают возможность детям лучше подготовиться к будущей взрослой, лишенной опеки, жизни.
Без сомнения, всех перечисленных усилий еще маловато, и беспризорных на улицах можно легко за руку ловить — знай только места. Во Львове пытаются что-то делать. Можно, конечно, тут и помудрствовать: дескать, необходимо общее оздоровление общества — и экономическое, когда мать или отец на заработки не отправляются в далекие края, и нравственное, когда невозможными становятся алкоголизм, наркомания, бездуховность. Но это будет уже другой материал и другие примеры...
Не согласиться с этим сложно.
