Цель всей акции — показать профессионалам (критикам, продюсерам, представителям европейских фестивалей) достижения «молодой украинской режиссуры». Впрочем, определение молодости здесь достаточно сомнительное: возраст подавляющего большинства режиссеров — в диапазоне 35—45 лет. Скорее, следует говорить о тех, кто утвердил себя в 90-е и ныне, став зрелыми мастерами, занимают лидирующие позиции на украинской сцене. Таковы инициатор проекта, Дмитрий Богомазов, чье имя хорошо известно киевским театралам благодаря постановкам в Театре драмы и комедии и на собственной «Вильной сцене»; Михаил Яремчук, автор великолепного «Вишневого сада» в Театре марионеток; Атилла Виднянский, взрастивший в далеком Берегове театр европейского уровня; Владимир Кучинский, чьими усилиями Львов превратился в театральный центр, по значимости не уступающий столице... Конечно, мэтрами их назвать сложно — к ним, постоянно ищущим новые пути, генерирующим свежие идеи, такое музеефицирующее звание не подходит. Но они — это сегодняшняя и завтрашняя реальность отечественной сцены.
Достигла ли своих целей первая Платформа — будет ясно со временем. Здесь хотелось бы рассказать о тех ее участниках, которые, в отличие от вышеназванных режиссеров и коллективов, по тем или иным причинам не столь известны.
ТанцЛабораториум Ларисы Венедиктовой — небольшая хореографическая студия, где «приоритетом художественных исследований является разработка новых подходов к энергетике движения, звука, текста». Если отвлечься от других формулировок программы, наподобие «чистых абстракций танца в мнимой конкретности повседневных переживаний», то станет понятно, что ТанцЛабораториум — группа энтузиастов, занимающихся модным в мире, но неблагодарным у нас делом — модерной импровизационной пластикой. Фестивали такого актуального танца, проходят с огромным успехом, поиски в этой области ведутся неустанно. Находясь, фактически, в конфронтации с академическим балетом, такая хореография вырабатывает самые необычные пластические формы, привлекает «языки тела» из других культур. Вождем и зачинателем этого движения можно считать легендарного американского танцовщика Мерса Каннингема, организовывавшего и участвовавшего в самых необычных, авангардных проектах (к примеру, разрабатывал балеты по текстам Джеймса Джойса). Каннингем был профессионалом высочайшего класса, что давало ему возможность творить свой танец, невзирая на мнение догматиков. Нынешние его последователи, в плотной конкуренции друг с другом и с традицией, вырабатывают свои приемы, отвоевывают свою территорию.
Столь пространная справка необходима для понимания проблем, с которыми сталкиваются исполнители импровизационной пластики у нас. ТанцЛабораториум продемонстрировал новую работу «Перекресток» по мотивам пьес Тома Стоппарда. Венедиктова и ее коллеги сделали упор на обыгрывание интерьера Центра современного искусства — анфилады белых гулких залов с высокими потолками. Танцоры в темных трико смотрелись в таком пространстве очень эффектно, любой жест уже сам по себе является выигрышным. Вдобавок симультанный принцип действия давал возможность вовлечь публику в своего рода игру, небольшое приключение. Гости спектакля перемещались, вслед за артистами, из комнаты в комнату, обнаруживая своего рода пластические сюрпризы.
Однако «Перекрестку» — при всей вложенной в него энергии и эффектности мизансцен — недоставало именно динамики, смысловой стремительности. Очень быстро стало заметно, что исполнители хорошо освоили определенные движения, и, пытаясь импровизировать, не могут предложить ничего неожиданного; по сути (прибегая к литературным ассоциациям), складывают фразы из одного и того же набора слов. Связного текста в итоге не получается, лишь россыпь отрывков, по отдельности любопытных, в целом — несостоятельных. Ведь импровизация — занятие столь же соблазнительное, сколь и опасное. Ее безусловная свобода требует фундаментальнейшей выучки, абсолютного освоения всех необходимых приемов, и, как следствие, столь же абсолютной послушности тела, моментальной готовности исполнителя к любым задачам. Недостаток именно такой подготовки и ощущается у труппы ТанцЛабораториума, за исключением, быть может, самой Венедиктовой. Впрочем, выучка — дело наживное. Главное — не останавливаться и не вязнуть в пафосе манифестов.
Руслан Баранов, самый, кстати, молодой участник Платформы (28 лет), заметно, имеет классический вышкол. Традиционные приемы он использовал для создания небольшого моноспектакля «Пустота — есть форма, форма — есть пустота». Граничащая по своей простоте и читаемости с этюдом, «Пустота...» привлекательна, конечно, в первую очередь личностью исполнителя. У рослого пластичного Руслана не простаивает ни один мускул, он играет всем телом и лицом, он перебирает одно за другим массу разных состояний, придерживаясь, однако, основного, трагикомического амплуа — шута. Иными словами, работе Руслана свойственны не только сугубо хореографические качества, но и целостная театральная драматургия. Такое соединение может дать очень хороший результат в будущем.
Современный балет в Украине по-прежнему остается парией, и всем, кто пытается занять эту нишу, приходится очень нелегко — достаточно вспомнить судьбу Сергея Ратманского или Георгия Ковтуна. Коллективы, наподобие ТанцЛабораториума для Киева все еще экзотика, а должны стать обыденным явлением, с сотнями студентов, десятками спектаклей и постоянными, широко анонсированными фестивалями. Тогда, кстати, и академический балет просто вынужден будет искать пути к обновлению. Ведь аналогичная ситуация для драматического театра оказалась весьма плодотворной (см. выше).
Таков, пожалуй, главный итог «танцевальной части» Театральной платформы.
