Как стало известно «Дню», Евгения Семеновна от пышных торжеств и чествований ее как легендарной примадонны и известного педагога по вокалу отказалась. Более того, в преддверии юбилея певица категорически не хочет общаться с представителями СМИ, но для нашей газеты сделала исключение. Как живется певице сегодня? С какими проблемами ей приходится сталкиваться? Об этом — наш разговор.
— Евгения Семеновна, как обстоят дела с вашим детищем — «Малой оперой», открытия которой с нетерпением ждут в музыкальных кругах?
— Есть решение депутатов Киевсовета открыть театр «Малая опера», а денег пока нет. Бывший мэр столицы ушел со своего поста, а у нового масса проблем, и до решения нашего вопроса у него руки никак не доходят. Вы знаете, я не понимаю, почему мы должны жить в постоянном безвременье: от выборов до выборов, а каждые четыре года начинать все заново? «Малая опера» — это минимум того, что должна иметь европейская столица. Я хочу, чтобы на этой сцене зрители увидели редко исполняемые оперы. Ведь талантов у нас — много, а показать себя им негде. Вот и едут они за границу. В первую очередь в Москву, где, кроме пяти государственных оперных театров, работают еще четыре частных. Я сама, по собственной инициативе, но против воли отдаю своих лучших выпускников в чужие руки. Сейчас ищу средства, чтобы отправить своих учеников на конкурс за рубеж.
— Куда их приглашают?
— На фестиваль «Киевская Русь» приезжала Лариса Гергиева — сестра выдающегося дирижера Валерия Гергиева. Она — педагог и концертмейстер, а также директор Академии оперных певцов при Мариинском театре. Она руководит мастер-классами для молодых певцов в Хельсинки (Финляндия). В оба эти места получили приглашение прослушаться у нее мои ученики Тамара Ходакова (лауреат конкурса камерных исполнителей в Калининграде «Янтарный соловей») и двое молодых выпускников — Елена Арбузова и Дмитрий Иванченко. Я с болью в сердце отдаю их, так как понимаю, что, в отличие от Украины, у них там есть перспектива. Разве это случайно, что все наши таланты едут работать за границу, как, например, мой воспитанник Михаил Дидык, который ныне ездит по всему миру?
— А кто же будет петь в «Малой опере»?
— Мы заключим контракты с солистами Национальной оперы Украины, которые выходят на родную сцену не чаще трех раз в месяц и мало радости получают от такой работы.
— А как вы стали заниматься пением?
— В 1943 году, когда только- только освободили Харьков от фашистов, начали собирать детишек на улицах и устраивать их учиться в ремесленные училища. Нас у мамы было трое. Отец погиб на фронте. Меня взяли в Специальное женское ремесленное училище №5 в Харькове. Именно там организовали ансамбль, в котором я пела. Потом, начиная с 1947 года, регулярно в Москве проводились смотры художественной самодеятельности трудовых резервов. Представьте, я три раза выступала в Москве в Большом театре перед Сталиным.
— Ваш талант заметили и пригласили поступить в Консерваторию?
— Да. Но я не очень хотела учиться в Консерватории. Мне нравилось шить, поэтому я хотела стать швеей. После трех классов начальной школы мне было очень трудно сдавать такие предметы, как исторический материализм. Поэтому учеба давалась трудно. Меня несколько раз выгоняли из Консерватории, но так как преподаватели видели во мне потенциал певицы, то меня восстанавливали. Как-то раз тогдашний председатель Верховного Совета Украины Гречуха вызвал меня и сказал: «Голос — это не твоя собственность, а достояние народа. Ты не имеешь права зарывать свой талант в землю»! И пришлось мне поднатужиться и грызть гранит науки, чтобы стать оперной певицей.
— Какие воспоминания у вас связаны с Харьковом?
— Когда стала профессиональной певицей, то каждый год выступала в Харьковском оперном театре. Сейчас ежегодно вожу туда своих учеников, и мы, благодаря директору театра Валентину Георгиевичу Селихову, даем с оркестром концерты на сцене Харьковской оперы. Для меня это — своеобразный творческий отчет. Ведь Харьковщина — моя родина.
— В 60-е годы меломаны следили за соперничеством на сцене Киевской оперы двух «звезд» — Беллы Руденко и Евгении Мирошниченко. Происходит ли что-либо подобное сейчас?
— Никакого соперничества у нас с Беллой не было. Каждая из нас занимала свою нишу. Разговоры о соперничестве возникали в околотеатральных кругах из-за того, что к Белле Руденко больше благоволили тогдашние высокие чиновники разных рангов. Но я не могу жаловаться на невнимание публики. Все мои выступления проходили с аншлагами. Сейчас, к сожалению, певицы высокого уровня предпочитают выступать за рубежом, а не в Киеве. В этом я вижу огромную проблему. Дирекция Национальной оперы Украины должна так строить свою работу с солистами, чтобы они могли не только презентовать себя за границей, но и чаще выступать перед своей публикой.
— В вашу честь в Национальной опере собираются 21 июня дать спектакль Доницетти «Лючия ди Ламмермур». А будет ли ваш юбилейный вечер?
— Юбилейного вечера не будет. Я вообще не хочу никаких торжеств. Руководство театра я попросила лишь об одном: чтобы партию Лючии исполняла моя ученица Сусанна Чахоян, — и они согласились.
— Вы собирались построить церковь в своем родном селе?
— Это очень больной вопрос. В с. Первое Советское, которое находится в 70 километрах от Харькова, до сих пор там нет даже клуба. Я собрала 30 тысяч гривен, но на эти деньги сегодня даже часовню не построишь.
— Накануне юбилея какое у вас настроение?
— Горько, когда приходится считать копейки. Зарплата у меня — 700 гривен. О пенсии и говорить не хочется. Я — ребенок войны. В 13 лет уже работала на заводе, но не имею никаких льгот ни за звание, ни за выслугу лет. Если б я жила на Западе, то, когда была на пике вокальной карьеры, застраховала бы свой голос или завещала бы свои связки ученым для исследования, и жила бы безбедно. Не хочу жаловаться, но настроение у меня совсем не предпраздничное. Однако не держу зла ни на кого. Ведь мы умираем не от старости, а от обид.
«День» поздравляет Евгению Семеновну с юбилеем и желает ей вдохновения, оптимизма и осуществления всех ее планов и надежд.
