Объективный анализ платежных отношений Украины с другими государствами лежит в дискуссионной плоскости. В январе прошлогодняя линия на рост дефицита в этой сфере сделала шаг в сторону позитива. И не выравнялась даже после уточнения предварительной информации о фактических объемах импорта газа. Негативный разрыв в текущем счете за первый месяц года практически стоял на прошлогоднем уровне. И это после подъема газовых цен более чем на треть. Напомню, что в декабре 2006 года разрыв был на уровне $800 миллионов. И дело не в сезонности. Следовательно, старт в этом году был благоприятным. Но уже в феврале кумулятивный показатель за два месяца превысил прошлогодний, и, можно сказать, что текущий счет попал в зону турбулентности. Как и ожидалось, ослабление испытал и торговый баланс. Его негативное сальдо, согласно подсчетам, опять выросло. И импорт опять прирастает быстрее экспорта.
В то же время в феврале темпы наращивания экспорта выглядели более сбалансированными по сравнению с импортом. По предварительным данным 29,4% против 31,8%. Год назад разрыв в пользу импорта был значительно большим — 1,9% против 34%. Следовательно, в этом году экспорт второй месяц подряд остается источником значительного притока валютных поступлений. Это новая и благоприятная тенденция.
Финансовый счет, как и в январе, в феврале закрылся в плюсе. И так уже четвертый квартал подряд. За два месяца прямые инвестиции, приток среднесрочного и долгосрочного заимствования на внешних рынках позволил обеспечить дополнительный спрос на валюту, образованный на фоне негативного счета текущих операций. Более того, сводный счет платежного баланса также имел профицит. Выкупленный Нацбанком позитивный излишек пополнил валютные резервные активы страны в феврале еще на $517 миллионов. А за неполные три месяца этого года они выросли на $610 миллионов. Зато год назад за первый квартал было зафиксировано их сокращение на $2,1 миллиарда.
Похоже, у нас получается анализ с некоторыми противоречиями. Попробуем разобраться. Проблему преобладающего роста импорта и увеличения дефицита торгового баланса условно можно свести к таким факторам. Во-первых, импорт остается активным. Ведь на треть поднялась стоимость газа. Растет цена нефти. В дополнение: еще с 2006 года с целью удовлетворения потребностей внутреннего рынка введено ограничение на вывоз собственных энергоресурсов. В этом есть своя логика. Но это увеличивает негативное сальдо счета торговли товарами и услугами.
Во-вторых, дефицит торгового баланса увеличивается вместе с ускорением движения ВВП. Этого не было в 2003—2004 годах. Потому что газ был втрое дешевле. А экспорт стоял на уровнях исторических максимумов. Причем, при уникально благоприятной мировой конъюнктуре. Сегодня же условия другие. Кроме цены газа, нужно учитывать и то, что мировая экономика сошла с пика. При этих условиях форсаж темпов роста украинского ВВП — тема для взвешенного размышления. Конечно, и при сильном разогреве экономики можно будет избежать «расплаты» резким увеличением импорта. Но только при условии активного энергосбережения или при падении мировых цен на энергоносители. Последнее выглядит проблематичным. Сегодня содействовать наращиванию темпов ВВП целесообразно только в меру готовности противодействовать длительному существованию негативного сальдо торгового баланса. Инструменты противодействия известны: мощная экспансия экспорта и агрессивная энергосберегающая политика. Лучше и то, и другое.
В-третьих, дефицит бюджета может подтолкнуть импорт. Так же, как и высокий темп роста ВВП. Приток иностранных инвестиций, которые содействуют экономическому росту, сопровождается эскалацией импорта инвестиционных товаров. В первые два месяца года капиталообразующий импорт по темпам роста опять перегоняет динамику ввоза энергоресурсов.
Следовательно, восстановление сбалансированности торгового баланса можно рассматривать как задачу-максимум. А недопущение превышения прошлогоднего дефицита внешней торговли — как задачу-минимум. Но повышение темпов ВВП за чертой 7%, сохранение прошлогоднего темпа роста доходов граждан и гипотетически возможный рост цен на газ и нефть — все это барьеры на пути решения отмеченных задач. Но в выполнении этих задач есть на что опереться. Это использование преимуществ вступления в ВТО, прорыв на экспортные рынки Африки и Латинской Америки в процессе обещанной новым министром иностранных дел «экономизации» внешней политики, улучшения условий экспорта металла, восстановления аграрного экспорта, в т.ч. в Россию. Кроме того, можно было бы часть новой цены на газ осторожно и взвешено перенести на конечных потребителей. Для повышения конкурентоспособности промышленности необходимо также воздержаться от дополнительного (в дополнение к уже объявленным) повышения зарплат и пенсий в том случае, если это будет требовать дополнительного повышения дефицита бюджета (чтобы не генерировать новый всплеск потребительского импорта).
И здесь нужно вернуться к теме природы торгового дефицита. По моему мнению, угрозы, связанные с ним, часто слишком драматизируют. Даже демонизируют. Инерция мышления — это крепость, которую трудно разбить. Но попробуем сделать усилия и преодолеть стереотип. Речь идет об однозначно негативном отношении к дефициту торгового баланса. Взглянем на недавнюю историю. Высокие темпы роста в 2000— 2005 годах сопровождались активным балансом торговых операций. Почему? Потому что потребность в импорте была меньшей, поскольку рост экономики происходил за счет загрузки мощностей, которые к тому же фактически простаивали. В то время спрос на короткие оборотные средства был выше, чем потребность в длительных инвестициях для модернизации. Сегодня ситуация изменилась. Изношенность основных фондов близка к критическому уровню. С 2006 года промышленность исчерпала потенциал восстановительного подъема. Сегодня начался переход к модернизационному, структурному. Этого не сделать без определенного всплеска спроса инвесторов на импортное оборудование. Не избежать и определенного увеличения корпоративного заимствования на внешних финансовых рынках. Поэтому в какой-то степени и, конечно, до определенного предела надо смириться с долговой природой современной экономической динамики.
Прошло время и для дешевого роста. Все ресурсы дорожают, включая и трудовые. Зарплата будет повышаться и далее. Цена рабочей силы при плотном рынке занятости увеличивается. По этой причине не избежать определенного расширения потребительского импорта. Альтернатива — усиление инфляционного давления на рынках с товарными дисфункциями. Это для нас неприемлемо. Если отечественные производители «раскрутятся», можно будет сократить импорт. А до этого придется за потребительский бум «платить» дополнительным ввозом иностранных товаров.
Не обойти и удорожания газа. Не надо строить иллюзий, потому что разочарование будет горьким. Помогут энергосбережение и повышенная энергоэффективность. Над этим следует работать в первую очередь и постоянно. Но не стоит надеяться на немедленные сдвиги. К тому же энергосбережение также нуждается в импорте определенных видов оборудования. Поэтому негативное сальдо торгового баланса обречено на давление.
Кроме того, если в страну приходят иностранные инвестиции, то с ними — и валюта. Дополнительная потребность в ней в связи с образованием негативного торгового сальдо покрывается также и за счет заимствования на мировых финансовых рынках. Живем в долг. Растем на иностранных сбережениях. Всегда ли это плохо и насколько опасно?
Отвечая, важно избежать упрощений. Считаю, что однозначно осуждающий привкус в комментариях в плане роста долга экономики лишен внутренней логики. Инвесторы во всем мире пользуются кредитами. Результатом этого должна быть более высокая динамика конечных финансовых результатов, тогда долговые средства используются эффективно. Долг (кредит) своевременно обслуживается, возвращается. Овчинка стоит выделки. Можно не брать долг, но и не расти. Это мы уже проходили. А вот, например, в прошлом году главный финансовый продукт страны — ВВП — вырос на 7,1%, или на 94 миллиарда гривен. При этом объем валового внешнего долга увеличился (в эквиваленте) на 74 миллиарда гривен. При этом суверенный (государственный прямой) долг уменьшился до 12,2% ВВП против 14,1% в 2005 году. А долг органов денежно-кредитного регулирования сократился с 1,5% до 0,8% ВВП. Это происходит потому, что темпы наращивания совокупного дохода нации содействуют сокращению удельного веса госдолга. Кредиты разогревали экономическую активность вчера и сегодня. И будут делать это завтра. Что же касается роста корпоративного долга, в т.ч. банков, то по этому случаю заметим следующее. «За красивые глаза» в частном секторе кредиты не предоставляют. Смотрят на способность заемщика обслуживать и возвращать долг. И главное — годы активного роста доходов формируют новые потребительские ориентиры. В меру роста благосостояния нации расширяется спрос на покупку жилья, автомобилей, на услуги образования и здравоохранения. Состояние рынка продажи автомобилей и рынка недвижимости в развитых странах уже давно является индикатором готовности потребителей двигать экономическую активность всей хозяйственной машины. Украина пока что только становится на этот путь. Растет спрос на потребительское кредитование. Банки берут взаймы необходимые для этого ресурсы за границей. Дешевле украинских и на более длительные сроки.
Того же требуют и новые запросы реального сектора. За промышленностью придет время строительства, транспорта, сельского хозяйства. Все «доросли» до потребности в реновации и модернизации. Есть спрос на долгие и дешевые кредиты. Банки их предоставляют, но для этого и сами берут в долг. За эти долги некоторые эксперты сильно волнуются. В то же время хотят инноваций, инвестиций. И призывают не бояться двузначной инфляции. Однако не указывают, как при этих условиях избежать двузначных процентных ставок за кредиты. Тем временем у банков, которые прежде всего являются коммерческими предприятиями, нет другого выхода, как завозить иностранный, более дешевый, более доступный и востребованный денежный товар. Смогут ли возвратить? Нацбанк этот вопрос также тревожит. Отсюда требование придерживаться «базельских правил». Синхронизировать активы и пассивы. Повышать производительность труда, общую эффективность и прозрачность банковского сектора. Избегая деукраинизации, усилить в нем конкуренцию за потребителя и все же постепенно, умерено открыть «вход» иностранному капиталу. Как это делают другие члены ВТО.
Подытожим. Увеличение экспорта и прямых иностранных инвестиций — это лучшие лекарства против нашей пока еще непродолжительной болезни «торгового дефицита». Не избежать и менее желаемых, с побочными эффектами, капельниц внешнего заимствования. Их следует применять осторожно. Чтобы не было долговой интоксикации. Сегодня до этого еще далеко, но бдительность, конечно, нельзя ослаблять. Главное — максимально эффективно использовать кредиты. Как свежий воздух больному, так для успешного освоения кредитных средств нужны уверенность бизнеса в завтрашнем дне. А еще — надежный суд, прозрачные намерения правительства, в том числе в бюджетных и фискальных делах, в приватизационной политике.
«Бороться» с импортом, а следовательно, и с дефицитом текущего счета можно и более радикальными методами. Притормозить наращивание потребительских стандартов. Восстановить бездефицитный бюджет. Не гнаться за темпами экономического роста. Усилить квотирование. Ввести заградительные пошлины. Но нужно ли так «драться» с иностранными «пришельцами»? Думаю, до этого дело не дойдет. Это — позавчерашний день. Лучше — нажимать на акселераторы экспорта и «душить в объятиях» зарубежных инвесторов. А также «задавить» инфляцию, удешевить кредит, усилить позиции отечественного конкурента иностранному импортеру. А еще — отпустить приватизацию, облегчить дыхание бизнесу, и большому, и малому, хотя последнему — в первую очередь. Получим достойный ответ атакам зарубежного интервента на отечественных потребительских рынках. На многих, но не на всех. Но со временем будет и продолжение.
