Недавняя встреча в Астане президентов Украины и Казахстана вновь заставляет задуматься о соотношении политики и экономики в проекте Единого экономического пространства. Целью визита Виктора Ющенко была попытка договориться о поставках казахских энергоносителей в Украину. Итоги переговоров четко сформулировал Нурсултан Назарбаев: организация поставок нефти в Украину и ее дальнейшего транзита в Европу возможна только в рамках структур ЕЭП и с учетом интересов России.
Я почувствовал, что этот вывод неверен, концептуально противоречив, но сразу не смог нащупать и четко сформулировать логическую ошибку. Мысли крутились вокруг того, зачем для решения пусть очень важного, но узкого и отраслевого вопроса поставок нефти необходимо использование такого сложного инструмента, как интеграционное объединение. Политически все понятно: нефть — стратегический ресурс, Украине необходимо избавиться от монопольной зависимости от российских поставок этого ресурса, Россию это стремление категорически не устраивает, Казахстан мнение России не учитывать не может, к тому же теперь отношения Украины и России строятся на основе жесткого прагматизма... Но с экономической точки зрения совершенно непонятно, почему участие в интеграционном объединении необходимо для «принятия документов, касающихся тарифов и транспортировки нефти».
Как иногда случается, вскоре я получил подтверждение своим сомнениям. Профессор МГИМО Владимир Дегоев, рассуждая об отношениях Евросоюза и России, в одной из статей предельно четко сформулировал идентичную ситуацию: «Россия нужна Евросоюзу как невраждебная соседка и поставщица энергоресурсов. Для этого не требуется высокий уровень партнерства и тем более — интеграция». Отсюда вывод — в тезисе об увязке организации поставок нам казахской нефти с нашим участием в интеграции в формате ЕЭП экономической логики нет.
Не знаю, осознавал ли это во время переговоров Виктор Ющенко, но он ответил на заявление своего казахского коллеги словами о том, что в ЕЭП «экономика должна опережать политику». Поскольку же в озвученной президентом Казахстана позиции экономика (в отличие от политики) отсутствует, то предложенное им видение данной ситуации, по идее, должно быть неприемлемым для Украины. То есть — неприемлемой должна быть схема участия Украины в развитии ЕЭП исключительно «под нефть».
Казалось бы, чтобы «экономика опережала политику», Украине следует настаивать на экономически здравом положении о том, что интеграция начинается со свободной торговли. Однако американский экономист Пол Кругман верно подметил, что здравые экономические меры с точки зрения политиков часто оказываются совершенно непригодными. В случае ЕЭП переход к свободной торговле «совершенно непригоден» для Кремля. А без отмены Россией торговых препятствий, как известно, «ЕЭП не имеет для Украины смысла». Далее — по тексту любой критической статьи любого противника ЕЭП...
Здесь можно было бы вслед за многими подчеркнуть политический характер проекта «ЕЭП», его экономическую бесплодность — и ставить точку. Иными словами, традиционный взгляд на эту тему приводит к тупиковому выводу о том, что разговоры и документы о ЕЭП останутся документами и разговорами. Однако мне в последнее время стало попадаться много материалов об интересах российского бизнеса в Украине. Их общая тональность свидетельствует о заинтересованности россиян в украинском рынке, об их желании инвестировать в целый ряд отечественных отраслей — в строительство, СМИ, банковский сектор, тяжелую промышленность, телекоммуникации и т. д. Российский капитал уже сейчас активно работает в этих и других секторах и готов продолжать вкладывать сюда крупные инвестиции. При этом то ли с целью минимизации налогов через оффшоры, то ли в силу не совсем легального происхождения российских средств предпринимается попытка «минимизировать» официальный общий объем прямых инвестиций из России в Украину (на сегодня он немногим превышает $500 млн.).
Таким образом, в отличие от интеграции «сверху», имеющей политический источник, экономическая интеграция «снизу», по инициативе бизнеса, началась уже давно. Но по разным причинам (националистические настроения на уровне подсознания, стремление отдалиться от России, авторитарный характер политических систем в государствах, участвующих в ЕЭП, непрозрачные и неконкурентные механизмы достижения договоренностей об осуществлении крупных инвестиций) в политической среде говорить об этих явлениях в терминах реально происходящей интеграции не принято. Как результат — переговоры, ведущиеся по ЕЭП «сверху», проходят в иной плоскости, нежели та, которая интересна бизнесу «внизу». И можно утверждать, что в значительной мере в связи с этим они не приводят к желаемым и взаимовыгодным решениям.
Насколько можно судить, в основе неудачи как этой, так и других постсоветских интеграционных инициатив лежит не только несоответствие между политическими целями и экономической реальностью. Политический подтекст всех постсоветских интеграционных проектов приводит к их экономической непродуманности. Проект ЕЭП задумывался специально под Украину (остальные его участники могли бы решать все вопросы через механизмы ЕврАзЭС). В него была заложена интеграционная схема, некритично позаимствованная у Европейского Союза. Причина этого не в последнюю очередь в том, что иные схемы интеграции, кроме движения от зоны свободной торговли к экономическому и политическому союзу, в постсоветской академической литературе концептуально не описаны. А в задействованной схеме, на фоне того, что была использована трудновоспринимаемая у нас логика интеграции, игнорируются даже элементарные вещи.
Так, инициаторы ЕЭП не учли психологию постепенности. Когда в 50-х годах зарождалось Европейское экономическое сообщество, его основатели Роберт Шуманн, Жан Моннэ, Людвиг Эрхард прекрасно понимали, что они вступили на путь создания политического объединения федеративного типа. Но они об этом молчали, поскольку такая перспектива могла вызвать недовольство людей и уничтожить их начинание. Между тем творцы ЕЭП сразу же объявили, что конечной целью их инициативы является экономический союз. В результате ЕЭП вместо союза превращается в очередной интеграционный фарс.
По-видимому, единственный плодотворный путь развития объединения сегодня требует концептуального переосмысления тех экономических, политических и культурных условий, в которых оно существует, а также целей, стоящих перед ним. Если в ЕЭП Украина до сих пор стремится снизить для себя цену российской нефти, то утопичность этой идеи уже очевидна. Если же мы хотим, чтобы ЕЭП способствовал росту благосостояния людей, то необходимо исходить из того, что попытки осуществить в его рамках торговую интеграцию вряд ли быстро приведут к существенным результатам. Поэтому необходимо подумать о том, чтобы построить это пространство на основе не торговой, а производственной интеграции стран- членов, учитывая, что бизнес уже и без того движется в этом направлении.
Прежде всего для этого следовало бы перевести механизмы лоббирования интересов и принятия решений по деятельности иностранных компаний с кулуарной и непубличной на открытую и конкурентную основу, а также создать оптимальное поле для осуществления межгосударственных инвестиций. Так, можно было бы разработать единые для всех стран-членов правила льготного налогообложения иностранных инвестиций, стандарты защиты собственности, подходы к легализации капиталов и т. д. Такое концептуальное изменение логики формирования ЕЭП соответствовало бы и мировому опыту. Ведь большинство объединений, созданных в 90-е годы, стремились, в первую очередь, не к либерализации торговли, а к привлечению иностранных капиталовложений.
Выделение инвестиций и производственной кооперации в качестве приоритетов для формирующегося единого пространства — это один из вариантов перехода от политического «интегрирования ЕЭП сверху» к экономическому «построению ЕЭП снизу». Не исключено, что этот вариант «политически непригоден». Но тогда не следует удивляться тому, что дальше деклараций дело не идет. Впрочем, несмотря на все декларации последнего времени, меня не покидает ощущение, что украинские лидеры на самом деле не желают развивать проект «Единое экономическое пространство». Делать это им не сложно. Нужно всего лишь продолжать монотонно настаивать на том, что Украине нужна исключительно зона свободной торговли без изъятий и ограничений.
