Нынешняя неделя отметилась ощутимым заострением нестабильности американской экономики и соответствующим влиянием на мировые финансовые рынки. Импульсом для этого стало принятие 17.03.08 г. ФРС США постановления относительно очередного (третьего с начала года) снижения до 3,25% (на 01.01.08г. — 4,25%) учетной ставки, по которой рефинансируются коммерческие банки. Срок возврата соответствующих кредитов продлен с 30 до 90 дней. Впервые со времен Великой депрессии 30-х годов, ФРС приняла решение о непосредственном кредитовании крупных финансовых компаний, которое фактически перечеркивает двухуровневую специфику банковской системы, базовые фундаменты рыночной экономики. О масштабности соответствующих операций свидетельствует такой пример: банк J.P. Morgan получил от ФРС $30 млрд. на покупку одного из наибольших (пятого за объемами активов), фактически, обанкротившегося ипотечного банка Bear Stearns (банк основан в 1923 г.). Для предотвращения системных банкротств запущен механизм инфляционной эмиссии. Собственно, эта ситуация и не скрывается действующей властью. «Сначала предотвращение кризиса, а потом борьба с инфляцией», — заявил по поводу этого министр финансов США.
Известна реакция мировых рынков на соответствующую ситуацию. Рекордное падение валютного курса доллара по отношению не только к евро, но и к другим валютам, в том числе и к иене, юаню и русскому рублю (23,6 руб./$), неудержимый рост цены на нефть, падение мировых фондовых рынков и другие процессы являются отголоском ситуации. По существующим оценкам, потери мировой экономики от финансового кризиса достигают $600 млрд.
Как оценивать эти процессы, можно ли считать, что экономика США уже находится в состоянии рецессии, претерпит ли она кризис в ближайшее время? Опрос 475 самых крупных корпораций США засвидетельствовал, что больше половины респондентов согласны с первым высказыванием, и четверть — со вторым. Особенно громким в связи с этим стало заявление президента Мирового банка Р. Зеллика, что рецессия наибольшей в мире экономики уже началась, что может ощутимо отразиться на стабильности мировых рынков. Как подтверждение этого, акцентируется внимание на падении в феврале на 0,5% промышленного производства США, сокращении на 63 тыс. рабочих мест, снижении финансовых поступлений в бюджет и, соответственно, росте до рекордной отметки ($175,6 млрд.) его дефицита. Воспрепятствовать цепной реакции в этой ситуации невозможно.
Речь идет об объективных реалиях мировой экономики, которые должны учитываться не только на уровне властных институций, но и, непосредственно, субъектов рынка. И все же, с учетом этого, нельзя допускать непрофессиональных оценок соответствующей ситуации. Наш анализ указывает на то, что за последние 50 лет падение ВВП в США было зафиксировано пять раз. Глубочайшим такое падение было в 1982 г., когда ВВП снизился на 1,9%. В остальных случаях темпы падения не превышали одного процента. Важно учитывать и то, что практически после каждого из таких случаев наступал период ощутимого экономического роста: в 1976 г. (после падения ВВП в предыдущем году на 0,2%) зафиксирован прирост на 5,3%, в 1983 г. — на 4,5% (1982 г. — снижение 1,9%), в 1992 г. — на 3,3% (1991 г. — падение 0,2%).
Эти факты должны побуждать к взвешенным действиям приверженцев немедленного переформатирования валютных активов в евро. В свое время я акцентировал внимание на негативных последствиях роста под влиянием падения курса доллара валютных котировок национальных валют. По итогам нынешнего года мы получили подтверждение указанных предостережений. Только в январе торговый дефицит стран еврозоны составил 10,7 млрд. евро; на 64% уменьшился в феврале текущего года размер позитивного торгового сальдо в Китае. Соответствующей является ситуация и в Японии. Вместо этого для США снижение курса доллара при всех негативах (речь идет, в первую очередь, об подорожании импорта нефти), выполняет и важную стимулирующую (относительно американского экспорта) функцию.
Нестандартной является соответствующая ситуация для России: вызванный обесцениванием доллара рост мировых цен на нефть — ощутимый плюс для российской экономики, а ревальвация рубля — минус. В итоге соответствующие факторы уравновешивают друг друга. Жесткая привязка гривны к доллару означает фактическую девальвацию нашей денежной единицы, в первую очередь, по отношению к российскому рублю и евро, что является стимулирующим фактором украинского экспорта и, в то же время, сдерживает импорт. Речь идет, таким образом, о неоднозначных процессах, которые требуют системных оценок. К тому же, следует учесть, что нынешние сложности мировой экономики определяются рядом факторов, непосредственно несвязанных с американским финансовым кризисом. Нужно обязательно учитывать и это обстоятельство.
