Инфляция в Украине в августе замедлилась до 0,6% по сравнению с 1,4% в июле и 2,2% в июне, а с начала года ее значение достигло 6,2%. О чем говорит это сообщение Госкомстата? Какие ценовые перспективы открываются на августовском рубеже перед Украиной? Есть ли у правительства возможность вписаться в бюджетный инфляционный порог? Об этом «День» по телефону беседовал с руководителем группы советников главы Нацбанка Валерием ЛИТВИЦКИМ, который и во время отдыха не перестает анализировать макроэкономические показатели.
— О тенденциях в движении цен сегодня не говорит только ленивый, поскольку это действительно касается всех. И потому у нас в стране все и все знают об инфляции и дают свои оценки. Но, уверяю вас, для этого недостаточно быть экономистом. Требуется постоянно изучать этот процесс, отслеживать все его тенденции, знать ретроспективу и видеть перспективу, быть, как говорится, в теме.
— И все-таки 0,6% инфляции в августе — это хорошо или плохо?
— Однозначного ответа на этот вопрос, естественно, нет. Могу сказать, что лето, вопреки пусть недолгой, но все же традиции, не было дефляционным. Как, впрочем, и в прошлом году. К сожалению, лето было инфляционным. И хотя в августе инфляция вдвое против июля замедлилась (0,6% против 1,4%), можно утверждать, что мы прожили инфляционное лето. К сожалению, оно не было даже низкоинфляционным. За лето инфляция составила 4,3%, а за предыдущие пять месяцев (январь — май) — 1,9%. Это создало существенное ценовое напряжение.
Но состояние экономики характеризует не только инфляция, но и динамика доходов населения — темпы роста заработной платы, прибыли предприятий, доходов государства — все то, что называют емким словом ВВП. И с учетом этого ситуацию в экономике трудно определить как критическую. Сегодня есть все основания рассчитывать, что инфляция по итогам года будет меньшей, чем в прошлом году, а экономический рост (ВВП, промышленное производство, экспорт) — большим.
— Так что, по вашему мнению, итоги года в экономике будут положительными?
— Хотелось бы так думать. Тем не менее в основной макропаре (рост ВВП — инфляция) на старте последней трети года сильно тревожит показатель инфляции, хотя сегодня есть надежды сохранить нисходящий ее тренд, сформировавшийся летом. Напомню, что в июне она выросла на 2,2%, в июле уже на 1,4%, в августе — всего на 0,6%, тогда как в прошлом году в летние месяцы был зафиксирован так называемый пирамидальный тренд. В этом году делу помогло сезонное снижение цен на овощи и фрукты. Был стабильным рынок нефтепродуктов, несколько утихли колебания на других проблемных рынках.
— А как выглядят украинские показатели в сравнении с ценовой ситуацией в России — у нашего главного торгового партнера?
— С Россией мы, действительно, очень связаны. Рынки — близки и между нами идет постоянное экономическое соревнование, в котором не последнюю роль играет уровень инфляции. Тот, у кого она выше, проигрывает. За первые пять месяцев, как я уже говорил, у нас были хорошие показатели и мы имели определенное преимущество в сфере торговли. Но сейчас мы его потеряли. У России в августе инфляция была всего 0,1%. Хотя сейчас у обеих наших стран сходные задачи: в РФ сейчас уровень инфляции 6,7% при прогнозном бюджетнм ориентире 8%. У нас — 6,2%, а бюджетный годовой ориентир — 7,5%. Так что обеим странам необходимо в оставшиеся четыре месяца не допустить роста инфляции выше 1,3%. Это — очень сложная и, казалось бы, неосуществимая задача. Но в любом случае правительству сейчас ни в коем случае нельзя пересматривать свой прогноз инфляции, какой бы трудной не казалась задача обуздания цен. Сегодня надежда еще есть, а после пересмотра не будет и ее. Ведь таким образом наш бизнес будет поставлен в очень сложные условия, когда работать приходится в условиях неопределенности, в прямом смысле на нервах. Всем ветвям власти следовало бы сосредоточиться на задаче как можно ближе подойти к бюджетному ориентиру по инфляции и достичь в этом деле, так сказать, инфляционного консенсуса, несмотря на специфику политической ситуации.
— Если бюджетный показатель дается стране с таким трудом, то, может быть, он изначально был составлен, мягко говоря, неточно?
— Конечно, вопрос доверия к нашему Министерству экономики в связи с этим возникает. Я напомню, что у нас уже пять лет по итогам года возникают серьезные отклонения реальных показателей от прогнозных. Последний раз попадание было в 2002 году. И доверие, конечно, нужно восстанавливать. Начать можно было бы с того, чтобы в этом году Украина вернулась в число стран, в которых существует более менее комфортный для таких стран, как наша инфляционный коридор — меньше 10%. А сверхзадачей было бы вписаться в 7,5%. Но, повторяю, успехом, хотя и небольшим, будет меньшая чем в прошлом году инфляция, а экономический рост хотя бы несколько больший. В оставшиеся месяцы года есть возможность и следует попытаться снизить инфляционное давление.
— Известное дело — у победы отцов много, а поражение — всегда сирота. За него никто не хочет брать на себя ответственность. Сейчас ищут виноватых в том, что Украина оказалась у опасной инфляционной черты?
— Как всегда в таких случаях. Сейчас говорят, что виновна засуха, хотя в августе цены на фрукты снизились на 9%, а на овощи, включая картофель, на 20%. Так что дело не в неурожае. Он в этом году относительно приличный, а переходящие запасы были хорошими. В качестве главной причины инфляционного роста я бы назвал умышленное или по недомыслию нагнетание ожиданий роста цен. Это с полным правом можно отнести к факторам, повлиявшим на ценовую динамику. Причем эти ожидания формировали объединенными усилиями как власть, так и оппозиция в оценках перспектив урожая и роста цен на аграрную продукцию. Представители Минэкономики, очень часто появляясь на телевидении, в том числе и с прогнозами, которые впоследствии оказывались ошибочными, не задумывались, что главная их задача состоит в том, чтобы успокаивать рынки за счет товарных интервенций и правильного импорта. Вместо этого их прогнозы подрывали доверие. Словом, негативные ожидания рынка были сформированы вокруг урожая и вокруг развернувшегося в стране политического соперничества.
Еще один, повлиявший на инфляцию фактор, энергетический. В связи с ростом цен на нефть и газ предприятия планируют все более высокие издержки. Плюс еще и рост заработной платы. Правда, в этом году он идет не такими быстрыми темпами, как в прошлом, но в полтора раза быстрее, чем это предусмотрено бюджетом. Энергетический фактор привел к тому, что в балансе макрорисков инфляционная слагаемая вышла на первое место не только в Украине, но и в Европе, США, России.
— А как можно реагировать на эти явления?
— Соответствующий опыт накоплен. Нужно идти путем энергосбережения и создания стабилизационных фондов и — использования других инструментов. Пока же мы вместе с энергоносителями импортируем инфляцию издержек производства. А если речь идет о генерировании инфляционных ожиданий, то не нужно разжигать страсти по поводу инфляции и не накручивать население. Это касается и политиков, если они дорожат интересами своей страны.
И еще один фактор, о котором никто не говорит. Сегодня правительство почти зафиксировало тарифы на жилищно-коммунальные услуги. При этом спрос переключился на продовольственные товары, которые составляют в потребительской корзине 60%. В марте начался их рост и продолжался до последнего времени. Отсюда вывод: если зафиксировали тарифы, то нужно было одновременно делать упор на эффективный правильный импорт (он не имеет ничего общего с контрабандой), чтобы погасить растущий спрос на продовольственные товары. Тем более, что предусматривался рост доходов населения, а это всегда экзамен для продовольственных рынков.
Кроме того, сегодня в некоторых отраслях уже наметились признаки перегрева. Идет начальный процесс переноса высоких оптовых цен на розничные... Но главное, что рост жилищно-коммунальных тарифов все же до конца не остановлен. В августе цены на жилье, воду, электроэнергию и газ для населения выросли на полпроцента. Это был самый высокий показатель за последние три месяца. Это, конечно, не то, что было в феврале (5,7%), но этот фоновый фактор все же очень чувствителен.
Нужно реагировать также на проявившуюся в последнее время разновекторность в движении ВВП, то есть развитии товарного предложения и доходов населения. Уже в июле появились признаки замедления роста ВВП по физическому объему продукции. А вот темпы роста доходов идут по восходящей. Это — инфляционный путь и движение по нему нужно перекрыть. Решение по всем этим факторам можно найти.
— Что конкретно предстоит сделать правительству в этом направлении?
— В четвертом квартале нужно воздержаться от новых инициатив по повышению заработной платы и пенсий в дополнении к тем, которые уже объявлены, проявить сдержанность в наращивании социальных инициатив в этом году. Кроме того, я бы предложил сместить расходы бюджета главным образом на инвестиционные цели. Рост инвестиций, главным образом частных, у нас очень хороший — 32% против 15% на это время в прошлом году. Но есть отставание по бюджетным инвестиционным программам. Правда, при этом нужно еще и удержать дефицит бюджета на уровне не выше прошлого года (0,8%). В связи с этима даже в том случае, если не удастся выполнить план по приватизации, то соответствующие средства не нужно замещать заемными. Более полезно для страны вписаться в меньший дефицит, что будет способствовать поддержанию ценовой стабильности. Ведь рост экономики показывает, что ее не нужно взбадривать дополнительными вливаниями. И вообще в этом году я бы посоветовал Минфину не занимать больше деньги на международных рынках, кроме как у Мирового банка и Европейского банка реконструкции и развития (они на инфляцию не повлияют). Пришло также время несколько ограничить приток иностранных кредитов в корпоративный и банковский сектор. Он очень много занимает. Сейчас мы в историческом максимуме по заимствованию за рубежом. Даже и прямые инвестиции, идущие в страну, в основном приходят при продаже наших банков. Это весьма своеобразные инвестиции. В то время как нам нужны вложения в реальный сектор экономики. Есть много нормативных рыночных методов влияния на приток частного капитала. И ими нужно пользоваться.
Я уже говорил о необходимости активизировать правильный импорт, в том числе мяса. Разве не аргумент такое явление, как почти в геометрической прогрессии идущий рост цен на эту товарную позицию. В апреле рост 0,1%, в мае — 0,2%, в июне — 0,4%, в июле — 1,9%. Именно в этот период нужно было реагировать, а не бороться с мясным импортом. Интервенции, о которых сейчас говорит премьер, нужно было запускать еще в апреле. И вот в августе мясные цены выросли на 7,4%. Это больше, чем за весь период, начиная с сентября 2005 года. Тут не может быть другого определения, кроме как ценовой шок — это ведь 15% потребительской корзины.
И последнее. Политикам нужно каким-то образом просто запретить делать прорицания на тему инфляции. Когда они подобным образом пугают население, это равнозначно суициду для страны. Пусть лучше думают и говорят о том, каким образом удержать на уровне не ниже 7% — 7,3% рост ВВП и 10% рост промышленного производства. Это ведь все товарное предложение, которое убивает инфляцию. И нельзя допустить роста цен на бензин. Сейчас тут хорошая динамика, но в таких случаях мы нередко предаемся эйфории и забываем, что угроза вообще существует. А вот Нацбанку хорошо бы сократить покупку валюты на межбанковском рынке, если усиление курса гривни не выйдет за черту 1%. А кроме того, можно рекомендовать банкам поднять процентные ставки по депозитам, чтобы на депозиты поступало больше денег, а на потребительский рынок — меньше.
Нас должен вдохновить августовский успех в сдерживании инфляции, в котором сыграли свою роль как сезонные факторы, так и организационные, в частности, некоторое снижение цен на хлебопродукты, которые всегда были основным индикатором ценовой ситуации в нашей стране.
