Лиза Юрушева — младшая дочь донецкого миллиардера Леонида Юрушева, одного из самых богатых людей Украины.
Ей 28 лет, и она руководит пятизвездочной гостиницей в столице — Fairmont Grand Hotel Kyiv.
Также один из нынешних проектов Лизы — это модное заведение Vogue Caf , которое теперь «переехало» на второй этаж гостиницы Fairmont.
Елизавета часто появляется в репортажах «глянцевых» изданий как «резидент» разнообразных светских мероприятий. В таком амплуа — богатой дочери богатого отца — она известна в Украине. Интервью «Дню» в определенном смысле — эксклюзивное. В нем Лиза Юрушева показала себя как бизнес-леди и украинка, которая видит и понимает, как живет ее страна, и переживает, чтобы она вышла из кризиса.
— Насколько комфортным для вашего бизнеса является бизнес-климат в Украине в настоящее время?
— Я — реалист. Поэтому никакого резкого улучшения после Майдана не ожидала. Я не знаю ни одного государства, которое сразу после революции демонстрировало галопирующий рост уровня жизни. Нужно время, чтобы ситуация стабилизировалась.
Вспоминаете страшные события в Париже? Один день — теракт. А отельеры вычеркнули из своего календаря год.
С другой стороны, мы потеряли Россию. Для гостиничной индустрии Украины — это 36% клиентов. Нам нужно эту дыру кем-то закрывать. Отношение иностранцев к Украине все еще настороженное. Воспринимаемся мы как страна, которая не может гарантировать стопроцентную безопасность. И это нормально. На части нашей территории — реальная война.
И чтобы выбраться из этой ямы, в которой мы оказались, нужно много и настойчиво работать. А еще — немного потерпеть.
— Насколько существенно изменилась целевая аудитория 5-звездочных гостиниц в Киеве?
— Среди корпоративных клиентов изменений нет. Сократилось количество индивидуальных заказов. К сожалению, сегодня мало людей приезжает просто посмотреть на Киев.
Но появилась «правительственная» ниша. Нашим бизнесом стало много политиков и событий, связанных с ними. Такого раньше не было.
— Младшей вашей доченьке еще и года нет. Почему Вы вернулись в бизнес, да еще и взяли на себя дополнительную нагрузку? (менее месяца как Елизавета Юрушева стала генеральным менеджером гостиницы Fairmont)
— Я работаю восемь лет в режиме нон-стоп. Детей я люблю, и занимаюсь ими, но я не представляю свою жизнь без работы.
Конечно, я не пошла в декрет не из-за того, что нуждаюсь в деньгах. Я работаю на отца. Мы — партнеры. Я имею перед отцом как перед бизнес-партнером ответственность качественно делать свой участок работы. Люди, которые по различным причинам выпадали из бизнеса, знают, как трудно возвращаться, тем более в нашем государстве, когда чуть ли не ежедневно что-то изменяется. Поэтому я совмещаю уход за детьми и бизнес.
— А в чем заключается уход за детьми с вашей стороны? Вы читаете какие-то книги относительно методик воспитания?
— Когда я рожала сына, мне было 19. Никакой такой специальной литературы я не читала. По-видимому, я тогда даже не знала, что такое есть. И в настоящее время я не гоняюсь ни за какими новомодными методиками.
— Воспитываете детей так, как воспитывали ваши родители вас?
— Да. Меня и сестру воспитывали сурово. Занималась нами мама. У папы редко была возможность с нами проводить время, но когда такое случалось, то он был тем, кто баловал. Мы очень боялись его чем-то огорчить.
Очевидно, подсознательно я воспитываю детей так, как меня воспитывали родители. Точно так не получается: я все же работаю, а моя мама не работала, занималась только детьми — мной и сестрой.
Правило у Юрушевых, наверное, одно — с детства привить понимание: для того чтобы иметь красивую жизнь, нужно много и настойчиво работать.
— Почему вы выбрали бизнес как сферу для самореализации? Почему не политику, искусство?
— Я по натуре своей — активный менеджер: беру то, что и так работает, исправляю его, но не останавливаюсь в точке «комфорта», продолжаю развивать проект, расширяя его. К тому же меня можно использовать во многих направлениях — я легко адаптируюсь. Формула успеха для меня во всех сферах одна и та же — результат.
— А украинская политика вам интересна?
— У меня нет политических амбиций.
— Вы основали Фонд «Обираємо майбутнє разом». Помогаете детям из интернатов поступить в вузы, выбрать профессию по душе, поверить в себя. Кто Вам посоветовал, подсказал, что это нужно сегодня в Украине?
— Британцы говорят: все, что мы можем дать детям, — это любовь и образование. Меня «убила» статистика о выпускниках интернатов: многие становятся преступниками, самоубийцами, спиваются.
Миссия нашего фонда — помочь детям, лишенным родительской опеки, найти свою мечту и научиться претворять ее в жизнь. И они не должны думать, что им тяжело чего-то достичь, потому что они — сироты. Тяжело всем.
— Как отец относится к вашей благотворительной деятельности?
— Не вмешивается. Я надеюсь, что он считает: то, что я делаю, правильно.
У меня с папой партнерские и очень взрослые отношения. Если я прихожу к нему как дочь, то должна это объявить до начала встречи, иначе могу вляпаться во что-то непонятное.
Я вижу отца ежедневно. С ним провожу чуть ли не большую часть своего личного времени.
— Алексей Порошенко в интервью «Дню» сознался, что любил в детстве химию, но стал финансистом не в последнюю очередь по совету отца. А как ваш отец «скорректировал» ваши детские мечты о будущем?
— Эта «коррекция» прошла для меня незаметно. (Смеется.)
Я мечтала заниматься фешеном, покорить мир. Даже открыла свой магазин модной одежды (мультибрендовая сеть магазинов «Manhattan» в Киеве и Днепропетровске)... Потом отец пригласил меня просто прийти посмотреть, как работает его бизнес. Я пришла... и вдруг — я финансист и руковожу гостиничным бизнесом.
ФОТО АРТЕМА СЛИПАЧУКА / «День»
Какого-то диктаторства со стороны отца не было. Рамки были. Но я считаю, что это нормально.
— О чем идет речь?
— Отец сказал, что я могу окончить школу в Австрии, но и здесь тоже. Хочу учиться на журналиста? — Не проблема, но экономический факультет тоже нужно окончить.
— А зачем вам был аттестат украинской школы? Отец не рассматривал вариант, что вы уедете и будете жить за рубежом?
— Мы — Юрушевы — очень семейные люди. Мне — 28 лет, и я разговариваю с мамой по телефону четыре раза на день, папу я вижу ежедневно, а говорю с ним по телефону по три раза на день. Мы не представляем, как жить за сотни тысяч километров друг от друга.
— А переезжать всей семьей, скажем, в Швейцарию или Австрию вы не собираетесь?
— Мы ориентируемся на Украину. Рассматриваем вариант инвестиций за границу. Но пока еще не нашли такого проекта, который бы нас полностью устраивал.
Я в Украине вижу колоссальный потенциал. У нас очень талантливые люди. Это главный ресурс государства и бизнеса. Я в настоящее время собираюсь запускать еще один свой проект, и он будет тоже в Украине.
— Вас не обижает, когда в прессе пишут о том, что вы делаете, что это бизнес вашего отца?
— Я написала блог на своем сайте о том, как мне бывает тяжело. И один из комментаторов под ним написал: «Мажоры тоже плачут».
Это нормально. Люди не знают меня, не работали со мной. Я не буду отрицать, что поддержка отца есть. То, что я дочь такого успешного отца, — это, бесспорно, плюс в каком-то плане. Но есть и свои «но». Если ты амбициозный человек, то имея такого отца, тебе нужно очень потрудиться, чтобы выйти из тени его имени. Это очень сложно. Отец задал такой уровень, что даже держать, не говорю уже поднимать, очень тяжело. Мне — 28, и мой отец — очень успешный человек, а я понимаю, что мне нужно хотя бы на 80% удерживать бизнес стабильно успешным и иметь хорошую репутацию. Это огромное давление.
Мама в детстве нам с сестрой говорила (я это очень хорошо запомнила): «Девочки, не расслабляйтесь: если бы ваш отец был пекарем, а вы стали большим и успешным банкиром, то вы завоевали бы благосклонность людей, а если твой отец — большой бизнесмен, а ты просто «кой-какой пекарь» — это стыд».
Кроме того, я работаю на мужчину, который знает все мои недостатки и слабости. Еще один минус — я не могу забыть о проблеме, закрыв двери офиса и придя домой, потому что дома — руководитель.
Но я понимаю тех людей, которые, читая это, думают: «Вот ей еще сетовать», «Видите ли, давление ей не то». По-видимому, если бы я прочитала в журнале, как бедный сын Абрамовича где-то там с лопатой трудится в поте лица, то я тоже подумала бы: что за бред?!
— Родители родом из Донецка. Вы говорите в семье о том, что происходит в настоящее время на Донбассе? Что говорит отец: как отвоевать Украине ту территорию?
— Я Донецк не помню. Мы уехали оттуда, когда мне было пять. Я думаю, что родителям больно смотреть на то, что сейчас происходит. Они там жили, учились, создали семью, родили детей. Но их комментарии больше ностальгические, чем политические.
— Сергей Тарута собирал супербогатых украинцев, и они подписали определенный меморандум, в котором, кроме всего другого, идет речь о том, что они чувствуют личную ответственность перед страной за то, что она в таком положении в настоящее время... А что об этом думает ваша семья?
— Мой отец никогда не был чиновником. Прямого политического отношения к стране он никогда не имел. То, что ему приписывают какие-то связи с кем-то, спонсорство и финансирование кого-то, в частности нынешнего премьера, может быть правдой, а может и не быть правдой.
А говоря об ответственности за то, что страна бедна и в войне, каждый нормальный граждан должен задуматься о своем вкладе в это: о том, что он сделал и чего не сделал, чтобы этого не допустить.
— Какие книги читаете?
— Я люблю мемуары и биографические книги. Они дают пример. Кино биографическое не люблю, потому что там могут все так украсить, что картинка будет далекой от правды. Не люблю «сказку», мне и так хватает спецэффектов в жизни. Люблю классику. Очень люблю романы Джейн Остин. Могу читать одну и ту же книжку несколько раз.
Недавно я прочитала с сыном «Маленького принца» Сент-Экзюпери и почему-то так сильно заново влюбилась в эту книгу. В детстве я ее боялась. Она очень грустная. Главный герой умирает.
Меня заинтересовали сейчас книги из Библиотеки «Дня». Я решила купить «Україна Incognita» для школ-интернатов, которые мы поддерживаем.
— Украинская мода сегодня — это привлекательный бизнес для вас?
— Объективно фешен в Украине меня очень привлекает. Я мечтала работать в этом бизнесе. Но сейчас думаю, что уже не в этой жизни.
В Украине есть много интересных молодых дизайнеров, в которых хотелось бы инвестировать средства и посмотреть, что из этого выйдет. Но есть опасение, что это все прогорит именно из-за недоработки.
— Недоработки в чем?
— В маркетинге, безусловно. Может быть гениальный человек, делать гениальные вещи, а не уметь себя позиционировать для рынка, и все — пропал бизнес.
Когда мне говорят о гениальном Томе Форде или Лагерфельде, то в моем понимании — это экономисты. У них каждая коллекция просчитана до копейки. А у нас пока еще фешен — это не бизнес, это творчество. А творчество убивает финансовые показатели. Поэтому я себя останавливаю в порывах приобщения к фешену.
— А в чем вы видите для себя перспективу в развитии?
— В настоящее время меня чрезвычайно заинтересовало предложение от Conde Nast (журнальное издательство США, которое выпускает Architectural Digest, Bon Appetit, GQ, The New Yorker, Vanity Fair и Vogue — Ред.) создать в Украине медиа-школу.
В детстве я мечтала стать журналистом, люблю писать. Моя мама — журналист. Наверное, влечение писать — от нее. Вот в юности я мечтала писать, раскрывать людям глаза. Потом, когда я вышла из университета и прошла на стажировку ассистентом главного редактора в журнал Woman, я поняла, что никому глаза я не открою, все и так знают то, что я им хочу рассказать. Но любовь к медиа во мне осталась. Мой отец — советский человек. Когда я завожу разговоры о маркетинге, менеджменте, отец просит меня разговаривать на нормальном языке, потому и медиа он не воспринимает как бизнес. Какое медиа в советское время было бизнесом? Я же думаю наоборот. Все мы медиа-зависимы. Когда мне говорят, вот «Шанель» — это же суперкруто, а знаю, что люди это говорят, потому что им это навеяли. Кто? Журналисты.
— А свой журнал/телеканал/газету не хотите открыть?
— Хочу. Но не сейчас. Я не хочу участвовать в политике. А сегодня тема номер один в стране — это политика.
