Четкая, жесткая и бескомпромиссная позиция государства в международных конфликтных ситуациях в энергетической сфере не может иметь альтернативы. И тут, как ни к чему другому, уместно применить знаменитую формулу Уинстона Черчилля об отсутствии постоянных врагов или друзей и наличии постоянных национальных интересов.
Похоже, однако, что взвешенной энергетической политики у Украины нет. Свидетельством этому является, например, продолжающийся бензиновый кризис. Его динамика имеет цикличный характер. Начался он со скачка цен на бензин в начале мая. Спустя три-четыре недели ситуацию удалось более-менее урегулировать. Сегодняшняя относительная стабильность продержится до конца месяца, а затем, в связи с практически двукратным повышением российской экспортной пошлины на нефть и началом уборки зерновых, проблема обострится вновь.
С точки зрения правительства, деятельно участвующего в начавшейся президентской гонке, наиболее важной задачей является не столько удержание цен на отдельные виды топлива, сколько поддержка сельскохозпроизводителей, чтобы не допустить повторения прошлогодней ситуации с зерном. Отсюда жесткие меры, направленные, главным образом, против изменений стоимости топлива для сельского хозяйства. Прямая договоренность с нефтетрейдерами, ощутимое давление на них, субсидирование сельских потребителей топлива (возможно, скрытое) — вот три доступных правительству инструментов для нивелирования ценовых скачков. Первым из них правительство уже воспользовалось. Второй не способен привести к ощутимым результатам. На очереди — третий.
Исполнительной власти, очевидно, удастся при помощи этих мер как-то стабилизировать рынок нефтепродуктов в ближайшей перспективе. Однако среднесрочная ситуация (на следующие 1 — 4 года) в топливном секторе сегодня провалена. Основной внешнеполитической задачей Украины в области ТЭК является достижение договоренности с Россией об отмене экспортных НДС и пошлин на нефть и газ для Украины, что теоретически возможно сделать не ранее 2005 года. Но, стремясь избавиться от таможенной составляющей в себестоимости российской нефти, Киев не имеет юридической возможности решить гораздо менее амбициозную, но не менее результативную задачу — ликвидировать соответствующие украинские ввозные пошлины. И это — один из самых удивительных парадоксов нашей экономической политики.
Россия закономерно желает в случае отмены своих пошлин получить компенсацию, адекватную потерям ее бюджета. Природа этой «сатисфакции» пока не ясна. Среди наиболее часто используемых версий — запуск нефтепровода Одесса — Броды в реверсном направлении; создание газотранспортного консорциума, застывшего на мертвой точке. Речь может также идти о немаловажных политических дивидендах от контроля над механизмами управления, формирующимся ЕЭП и от ратификации Украиной соглашения о «нулевом варианте» раздела собственности бывшего СССР. (Напомним, что стоимость чистых зарубежных активов СССР, на которые может претендовать Украина, составляет $2,5 млрд.). По данным некоторых экспертов, «обмен» имущества за рубежом на отмену экспортного российского НДС на нефть и газ окупился бы Украине за 2 — 4 года. Однако Россия, в случае ратификации Украиной соглашения, готова именно рассмотреть, а не решить волнующий Украину вопрос.
На днях стало окончательно понятно, что «разменной монетой» в торге был избран нефтепровод Одесса-Броды. Этим сделан большой шаг назад в вопросе повышения энергетической безопасности Украины. С начала независимости упор в энергетической политике страны делался на снижение монопольной зависимости от России и поиске альтернативных источников поставки нефти в Украину. Один только нефтепровод Одесса — Броды мог бы давать Украине до двух миллионов тонн нефти в год. Этот объект строился на перспективу, являясь стратегическим ресурсом Украины. Теперь же все явно идет к тому, что он может быть утрачен. В официальной трактовке реверс нефтепровода, к которому небезрезультатно склоняет Украину российское руководство, именуют компромиссом, но, похоже, очень сильно смещаются понятия. Речь в данном случае может идти скорее о «сдаче» национальных интересов…
Можно допустить, что те, кто принял это решение, искренне заблуждаются. В этом случае они должны отдавать себе отчет также и в том, что Россия, заполучив желаемую компенсацию (нефтепровод), начнет «рассматривать» вопрос пошлин... — и будет его под всяческими благовидными предлогами («ратификация в парламенте», «бюджет не выдержит», «Европа от нас требует другого» и т.д.) на неопределенный срок откладывать. В результате «обмен компромиссами» просто не состоится.
Это приведет к тому, что в последующие годы переговорная позиция Украины в любых других коллизиях в отношениях с Россией будет гораздо слабее. Без козырного аргумента о независимом от России (а потому раздражающем ее) транзите каспийских энергоносителей в Европу зависимость от российской нефти станет, в принципе, безальтернативной. Кроме того, затягивание (в лучшем случае) запуска нефтепровода в прямом направлении даст России время осуществить ряд альтернативных проектов доставки нефти в Европу. При этом весьма эфемерная и ныне российская зависимость от транзитных мощностей Украины будет сведена к нулю.
«Реверсное» направление украинской геополитики также чревато ухудшением отношений с Польшей и Евросоюзом. О наших практических шагах на пути евроинтеграционного выбора можно будет вообще не упоминать. Что касается запуска (когда-нибудь) нефтепровода Одесса — Броды в прямом, европейском направлении, то об этом нечего и мечтать. Еще год и Украина окончательно потеряет свои преимущества на рынке транзита каспийской нефти. Во-первых, от нас отвернется «оскорбленная» Польша, которая хоть сейчас готова подписать документы о достройке нефтепровода по своей территории. Во-вторых, за это время окончательно созреют конкурентные проекты обхода Босфора нефтепроводами. А в мире уважают только тех, кто имеет собственную позицию, определяемую интересами страны, и умеет ее достойно отстаивать. Рейтинг «слабаков» ничего не стоит.
