— Украинские СМИ («День», «Зеркало недели») обнародовали содержание писем нынешнего директора Донского горно- обогатительного комбината и первого вице-президента АО «ТНК Казхром», в которых Н. Набока характеризуется крайне негативно: в частности, указано, что вы внесли «немалую лепту в разграбление промышленного потенциала Казахстана», после выдворения TWG из Казахстана фактически сбежали с предприятия, были уволены за прогулы, запись о чем в трудовую книжку сделать было невозможно, поскольку книжка не была сдана и т.д. Прокомментируйте, пожалуйста.
— Я читал эти письма. Люди, которые их писали, очень хорошо знают, что в действительности происходило в Казахстане. По крайней мере до 1997 года TWG вела единую политику, и ее деятельность со стороны властей никаких нареканий не вызывала. А потом братья Черные, возглавлявшие TWG, не сошлись по ряду вопросов, контрольный пакет был просто разделен между ними. Говорят, что TWG выдворили... Но старший же из братьев Черных остался в Казахстане, продолжает свою деятельность и единственное — не имеет права на прежнюю аббревиатуру. Впрочем, интересоваться всеми этими подробностями было не принято — я и не интересовался. Моя задача была — давать продукцию. Так вот, за первый год моей работы в должности гендиректора Донского ГОКа объемы производства были подняты в 2 раза, предприятие стало благополучным. По зарплате и долгам в бюджет мы рассчитались за месяц, а c кредиторами — в течение года. Падение же началось уже после моего ухода: за 1998 год на 40%. Кроме того, многие вменяемые мне обвинения были оговорены контрактом, условия которого я честно выполнял. К примеру, некоторые виды работ я мог выполнить за счет оборотных средств, но контракт предполагал жесткие условия инвестирования — и приходилось брать кредит. Теперь мне это ставят в вину.
А что касается моего «бегства», то, назначаясь на должность гендиректора Донского ГОКа, я подписал контракт с одной из структур, входящую в сферу влияния TWG, — дочерней фирмой, зарегистрированной в Бельгии. Это не резидент СНГ, и я нанимался на работу по их правилам — никаких трудовых книжек от меня не требовалось. И когда произошли события, касающиеся и Донского ГОКа, я просто выполнил требование той структуры, которая подписывала со мной контракт. Я был отозван, поскольку после перераспределения пакетов акций менеджмент назначался другими совладельцами, а я в эту схему не «вписывался».
— А причину отзыва вам пояснили?
— А что там пояснять? Иначе меня бы уволили так же, как и директоров других предприятий — дали два часа на сборы. Но мне повезло — был в отпуске и через эту процедуру не прошел. Кстати, я был отозван, но не освобожден от должности гендиректора. Контракт со мной был расторгнут только в марте 1999 года, когда со мной начались переговоры в правительственных структурах Украины о предстоящем назначении на НГЗ. И сейчас у меня нет никаких трудовых отношений ни с одной из структур кроме Нацагентства по управлению государственными корпоративными правами.
— Тем не менее, неоднократно, в том числе и в упомянутых письмах, заявлялось о возбуждении в отношении вас уголовного дела.
— Думаю, мне придется еще просить сатисфакцию у тех людей, которые говорили о том, что против меня возбуждено уголовное дело. Я считаю Казахстан правовым государством, и, по крайней мере, я был бы извещен о деле. Я же об этом понятия не имею. Дела быть не может: там, даже если ты по своему складу не можешь не уворовать, — это просто невозможно. А я и человек другой по складу.
— Вступая в должность, вы заявили: «у нас есть деньги, чтобы погасить задолженность по зарплате и иным платежам».
— Да, у нас есть деньги для того, чтобы осуществить оплату всех текущих затрат, в том числе и погасить долги по зарплате. Что и показала первая неделя моей работы.
— У кого — «у нас»?
— На предприятии. На заводе нет денег в обычном понимании, но есть возможность жить за счет текущих поступлений. И мы эту схему запустили. Подписан пилотный контракт на отправку 15 тысяч тонн глинозема Красноярскому алюминиевому заводу (КрАЗ) — деньги получены, началась отгрузка. Если обстановка вокруг завода успокоится, к концу года подпишем с КрАЗом длительный контракт, который будет иметь ряд ценовых преимуществ. Мы начали работать по предоплате и за нормальную цену.
— Привели ли вы с собой свою команду? Если да, то кто эти люди?
— Я отлично осознавал, что рассчитывать здесь на помощь бывших или нынешних сотрудников практически не приходится. Так оно и получилось. Поэтому я обратился в бывший «Союзалюминий», чтобы мне помогли сформировать команду, с которой можно было бы быстро овладеть ситуацией, поскольку одному мне не справиться. Необходимую информацию тут мне давали нехотно. Кто вообще не хотел сотрудничать, тот уволен, остальные прежние сотрудники работают нормально. Со мной же работает команда аналитиков и аудиторов, которые за неделю овладели ситуацией полностью, что позволило нам переписать контракты, стать владельцами бокситов, идущих к нам на судах. На 95% это люди, которые находятся здесь временно. Они уедут, когда увидят, что машина закручена и процесс управляем. А 2-3 человека останутся до тех пор, пока не будут введены западные стандарты управления.
— Как события последних недель повлияли на имидж предприятия?
— Нестабильность не способствовала имиджу. Это мы почувствовали по попыткам фрахтовщиков поднять ценовую планочку, но заставили их вернуться на исходные позиции. Но особенно это отразилось на сбыте — никто пока не рискует подписывать долгосрочные контракты, потому что очень сложно рассчитывать на их осуществление.
— Как вы относитесь к распространенному мнению, что ваше назначение связано с попыткой «сдать» НГЗ компании TWG в обмен на финансирование предвыборной кампании одного из кандидатов на пост президента Украины?
— Если бы речь шла о «сдаче» завода, то форма была бы другой — это могла быть либо продажа, либо передача в управление контрольного пакета акций. Но, как видите, ни то, ни другое не сделано.
— Но ведь Верховная Рада ввела мораторий на приватизацию НГЗ.
— А исполнительная власть могла этот мораторий проигнорировать — он оформлен в виде постановления. При этом в виде закона принята программа приватизации на 1999 год, поэтому исполнительная власть могла воспользоваться законом. Кроме того, управленческие условия очень жестко оговорены контрактом, и в случае их невыполнения контракт со мной может быть расторгнут.
— Насколько ваше нахождение на должности гендиректора НГЗ после президентских выборов зависит от того, кто станет главой державы?
— Безусловно, раз это госпредприятие, Президент в состоянии назначить свою кандидатуру, если посчитает нужным. Насколько эта процедура будет вязаться с законом, если я буду выполнять все обязательства, — другой вопрос. Но, естественно, я не буду пользоваться теми методами, которые использовал мой предшественник. Если я не буду устраивать руководство государства, то заберу папочку и уйду тихо и спокойно.
— Нынешнее руководство вы устраиваете?
— Пока трудно сказать — за неделю сложно сложить о себе мнение. Я не встречался с Президентом, не знаю его мнение. Я только раз встречался с премьер- министром (кстати, когда-то мы с ним работали в одном министерстве на одинаковых должностях). Беседа велась о моих деловых качествах, о том, насколько я в состоянии мягко осуществить переход. Я сказал, что в состоянии. В Украине есть много людей, которые не хуже меня справились бы с этой должностью в чисто технологическом плане. Но увязать поставки и сбыт и чтобы без потерь — таких людей нет. При этом ведь нельзя не считаться и с личными контактами.
— Каковы условия вашего контракта?
— Одно из условий — неразглашение условий контракта. Естественно, рассказывать о них я не могу — это прерогатива руководителя Нацагентства по управлению государственными корпоративными правами Олега Таранова. Даниил КЛЯХИН, «День»
На Николаевском глиноземном проведено заседание правления акционерного общества, сообщила «Дню» первый заместитель председателя Национального агентства по управлению государственными корпоративными правами Елена Коваль, — обсудившее повестку дня собрания акционеров, намеченного на 16 сентября.
По словам Е. Коваль, правление намерено рассмотреть на собрании акционеров вопрос об индексации уставного фонда на величину индексации основных фондов. «В Нацагентстве имеется соответствующее поручение Президента и правительства», — сказала Е. Коваль.
Как утверждают эксперты, такая операция, как правило, проводится с целью уменьшить пакет акций, принадлежащих одному из крупных владельцев предприятия. «Просто выпускаются липовые акции, — сказал «Дню» начальник отдела ценных бумаг крупного банка, — и наибольший пакет растет, а остальные теряют в весе».
Но в Нацагентстве, по словам Е. Коваль, обеспокоены тем, что многих работников НГЗ «насильно заставляли продавать свои акции, хотя руки, конечно, не выкручивали, но ставили продажу как условие дальнейшей работы на предприятии». А теперь, сказала Е. Коваль, проводится индексация, и те, кто продал акции, попадают в неприятную ситуацию, поскольку, сохранив их, могли бы получить намного больше. Однако за похвальным сочувствием к обиженным акционерам, явно просматривается стремление расколоть коллектив и уменьшить влияние бывшего гендиректора Виталия Мешина. Мешин, напомним, возглавляет ЗАО «Трудовой коллектив НГЗ», которому принадлежит 26,4% акций предприятия (глава Национального агентства по управлению корпоративными правами Олег Таранов, ссылаясь на неофициальную информацию, утверждает, что Виталию Мешину принадлежит 40% УФ НГЗ).
Эксперт компании «Альфа-Капитал» Елена Гречанинова, комментируя по просьбе «Дня» последствия индексации уставного фонда ОАО «Николаевский глиноземный завод», сказала: «Индексация делается в том случае, если входят или выходят из состава компании крупные структурные подразделения. А поскольку об НГЗ точно ничего узнать невозможно, то, вероятнее всего, это делается с целью последующей продажи». При всех других вариантах повышение стоимости уставного фонда, по словам Е. Гречаниновой, не имеет смысла, поскольку повлечет рост амортизационных начислений и налога на прибыль.
Между тем 2 августа суд Корабельного района г. Николаева должен принять решение по иску бывшего генерального директора НГЗ Виталия Мешина к Нацагентству по управлению госкорпоративными правами о возобновлении в должности. В интервью УНИАН В. Мешин выразил уверенность, что ему «удастся доказать свои законные права». Виталий КНЯЖАНСКИЙ, «День»
Свое мнение — о высказываниях в свой адрес и ситуации вокруг НГЗ — Николай Набока сообщил в интервью корреспонденту «Дня».
КСТАТИ
«Из Казахстана поступает информация, которая не очень хорошо характеризует Набоку, — заявил 16 июля на встрече с работниками региональных СМИ председатель СБУ Леонид Деркач. — Его работу на Донском комбинате и то, как он покинул это место, а именно был уволен за прогулы. Я думаю, это не очень хорошая характеристика для руководителя, который пришел сегодня на завод».
