Николя Поль Стефан Саркози де Нажи-Бокса в своем портфеле имеет «четкий месседж на саммит в Вашингтоне». Все двадцать семь стран Европейского Союза выступили как единое государство в выработке рекомендаций для нового «Вашингтонского консенсуса», который имеет место быть с сегодняшнего дня. Да, силен нынешний кризис, если начал свой разбег со столпов мировой экономики, и привычная формула участников «G-8» превратилась аж «G-20».
Для справки:
«G-20» — Аргентина, Австралия, Бразилия, Великобритания, Германия, Индия, Индонезия, Италия, Канада, Китай, Мексика, Россия, Саудовская Аравия, США, Турция, Франция, ЮАР, Южная Корея, Япония. В «G-20» входит Европейский Союз, представленный страной — председателем. Участники «G-20» производят 85% мирового ВВП, в них сосредоточенно 80% объема мировой торговли и проживает две трети населения планеты.
Впервые лидеры двадцати стран определяющих экономику мира собрались, чтобы в таком составе попытаться разрешить навалившийся кризис. Ох, и нелегкая перед ними задача! Защитить капитализм и выработать новый путь развития...
Начать предлагается с построения новой финансовой архитектуры. Хоть принципа и четыре в портфеле у Саркози, суть построения от ЕС сводится к одному. Установлению контроля. По европейски это звучит так, — все должно происходить в пределах «регуляторного поля», — оно может, и умно, но больно непонятно, — заключал герой М.А.Булгакова.
Луис Инасио ЛУЛА да СИЛВА, президент Бразилии, выразился проще, — в сложившейся ситуации необходимо увеличит контроль за финансовыми рынками, поскольку слепая вера в способность рынка к саморегулированию «рассыпалась, как карточный домик».
Вопрос лишь в том, кто будет осуществлять контроль, какими средствами и каков уровень обязательности исполнения? Будет ли это отдано структурам внутри стран, или необходимо создавать единый орган? Думаю, что на это место Запад готовит МВФ, не случайно же этой организации уделено столько места в предложениях ЕС. Но представляется, что это вопрос не бесспорный. Новой финансовой архитектуре нужен и новый инструментарий, а неуклюжее детище Бреттон-Вудских договоренностей, МВФ имеется ввиду, должен уйти.
Национализация, как в финансовой сфере, так и в промышленности, — вторая основная тема обсуждения. В принципе, она уже началась даже в странах Европы, покупкой государством контрольных пакетов крупных банков и компаний. Последний пример знаменитый Parex banka в Латвии. Вопрос, опять же, до какого предела и в каких объемах, возможна эта национализация?
Третья, — это обязательное введение элементов планирования в экономику стран. Хаотичное производство доказало свою непригодность. В связи с этим возникает необходимость налаживания отношений в пределах двадцатки. А это вопросы и движение капиталов, и стоимость рабочей силы на разных территориях, и государственная специализация. Построение новой финансовой и экономической архитектуры впервые за последние тридцать лет позволит обратиться к решению вопросов борьбы с бедностью, голодом, климатическим изменениям, освоению космоса, борьбы со СПИДом и т.д. О серьезности намерений говорит тот факт, что решено повторный саммит собрать вновь через 100 дней и уже с анализом принятых на первом саммите решений.
НО ВОПРОСОВ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ОТВЕТОВ
Если, например, страны двадцатки организуют некую совместную структуру, то неизбежно встанет вопрос о ее военной организации. В таком контексте сохранится ли НАТО? Куда же тогда будет стремиться Украина с Грузией, ведь в новой структуре Россия, как одна из основных участников проекта, превращается в союзника. Вопросы эти только один маленький мазок в палитре многообразия красок будущих перемен.
ГРЯДУТ ПЕРЕМЕНЫ... А ЧТО ЖЕ УКРАИНА?
Занятая своими политическими потасовками оказалась как-то в стороне от столбовой дороги развития мировой цивилизации. Сигнал о европейских перспективах страны, поданный на последнем саммите ЕС—Украина, видно, пока еще не дошел, иначе как объяснить неучастие (хотя бы в качестве наблюдателей) в Брюсселе, где все страны Евросоюза вырабатывали общее мнение в борьбе с экономическим кризисом. Надо полагать, по большому счету, что это провал как внешней, так и внутренней политики. Европа откупилась кредитом МВФ от Украины, так же как Запад от Грузии деньгами на восстановление.
Как же случилось, что перед лицом перемен Украина осталась одна, не имея даже союзников? Здесь есть о чем задуматься.
