Украина не только перенимает лучший опыт передовых стран мира, поддерживающих устойчивое развитие своих экономик, но и привлекает к работе в стране носителей этого опыта — руководителей известных компаний. Такая практика имеет как сторонников, так и противников. Но реально проверить ее эффективность можно будет лишь со временем. В этом плане председатель правления ПАО «Укрнафта» Марк Роллинc представляет для украинской общественности особый интерес. Он стал первым иностранным топ-менеджером на ведущих государственных предприятиях Украины и уже больше года возглавляет крупнейшую украинскую нефтедобывающую компанию. Все предпосылки для этого у него есть.
Имея степень магистра математики Кембриджского университета и доктора инженерных наук университета Оксфорда, Роллинс начал свою карьеру в компании Shell. Теперь у него 25-летний опыт работы в нефтегазовой отрасли. В Украину он пришел с высшей руководящей должности по добыче нефти в компании BG Group в Великобритании. У нас, к сожалению, его путь не устлали розами. У возглавляемой им украинской компании сегодня множество проблем. О том, как они решаются, в его блиц-интервью «Дню».
— Критически важным направлением в развитии компании для меня является реформирование ее структуры. Мы уже завершили первый этап — реформирование главного аппарата, реализовали программу добровольного увольнения и за последние несколько месяцев нас без проблем оставили примерно полторы тысячи сотрудников предпенсионного возраста. Следующим этапом станет реструктуризация наших подразделений. Их количество будет радикально сокращено, как и излишние имеющиеся у нас мощности. Прежде всего, речь идет о ликвидации дублирующих друг друга управленческих структур — чтобы сделать более быстрым и эффективным процесс принятия управленческих решений и оптимизировать наши затраты. В ближайшее время мы представим такие наши предложения в наблюдательный совет компании, и первое из них будет касаться подразделений, занимающихся бурением. Некоторые меньшие подразделения уже реструктуризированы.
— Заинтересована ли «Укрнафта» в получении новых нефтегазовых месторождений в Украине?
— Мы, конечно, хотели бы получить в разработку новые месторождения. Потому что это — единственный способ обеспечить долгосрочное устойчивое развитие компании. Я думаю, «Укрнафта», скорее всего, является единственной добывающей компанией в Украине, которая наилучшим образом подготовлена для эксплуатации новых месторождений. К сожалению, сейчас этот вопрос для нас не актуален, поскольку из-за исторически сложившегося налогового долга у нас есть проблемы с лицензиями даже на те месторождения, которые мы уже эксплуатируем. Так что, я предполагаю, что наша компания, во всяком случае в ближайшее время, не сможет получить в Украине новых месторождений, а если бы и получила, то у нас нет сейчас достаточных инвестиционных ресурсов, чтобы их освоить.
Меня это очень беспокоит. Проблема в том, что если мы не начнем получать в разработку новые месторождения уже сейчас, то это скажется на снижении производственных показателей в будущем. Мы еще не видим реальных масштабов этой проблемы. Они станут понятными чуть позже... Уже и сегодня денежный поток компании достаточно ограничен. И те средства, которые мы получаем, идут в основном не на инвестиции, а на покрытие налоговых долгов.
Наша инвестиционная программа, к сожалению, сегодня ниже абсолютного минимума. В первом полугодии на инвестиции пошло лишь 9 миллионов долларов — это лишь десятая часть того, что «Укрнафта» должна бы направлять, чтобы сохранить текущий уровень добычи. Недоинвестирование компании — это огромная проблема. Мы знаем куда инвестировать, чтобы улучшить деятельность компании. Таких возможностей множество. Но нерешенность в налоговых вопросах реально ограничивает наши инвестиционные возможности. Я думаю, что такая ситуация не может сохраняться долго.
Ограниченное инвестирование возможно только в краткосрочной перспективе, то есть в ограниченных временных рамках. Нужно модернизировать, менять критически важное оборудование. А поскольку минимум инвестиций поддерживается у нас уже на протяжении нескольких лет, то, я думаю, скоро отжившее оборудование может составить критическую массу. Реформы, которые мы проводим, помогут нам сократить затраты и несколько оптимизировать денежный поток, но мы бы хотели в первую очередь направить полученные средства на улучшение условий работы сотрудников и повышение их зарплаты. Выгоду от реструктуризации компании должны получить как акционеры, так и сотрудники.
— Расскажите о ситуации вокруг долга «Нафтогаза» перед «Укрнафтой».
— Эта проблема до сих пор не решена, хотя это один из центральных вопросов в процессе финансового оздоровления «Укрнафты». Мы выиграли суд и находимся на этапе выполнения судебного решения. Есть сопротивление со стороны «Нефтегаза», и споры продолжаются. Мы не только подтвердили в суде право собственности на определенный объем газа, но и получили решения суда, обязывающее Государственную фискальную службу принять его в качестве налогового залога и, реализовав его, покрыть наши налоговые задолженности. Но пока что ГФС не исполнила это судебное решение.
— Как вы относитесь к инициативе газодобывающих компаний, которые считают, что сейчас они платят непомерно высокую ренту за добычу, и предлагают с 2017 года ввести для новых скважин ренту в 12%, оставив для всех остальных старые ставки?
— «Укрнафта» поддерживает предложения по изменению налогового режима. Это то, что Украина может сделать для повышения инвестиционной привлекательности разработки газовых месторождений. И она должна бы это сделать — это было бы правильно. На примере Украины и других стран мы видим, что более привлекательный налоговый режим приводит к наращиванию производства углеводородов. И я думаю, что достижение энергетической независимости для Украины — это реальная возможность. Но для этого правительству нужно принимать очень сложные решения...
— Как вы строите отношения с нефтеперерабатывающими заводами?
— Вы, наверное, уже слышали, что ранее, в мае этого года, мы изменили нашу бизнес-модель с Кременчугским НПЗ. Операционно изменилось не многое. Мы ему сырую нефть больше не продаем. На его мощностях мы сейчас перерабатываем нашу собственную нефть, а полученную продукцию продаем через собственную сеть АЗС.
— То есть, вы работаете с заводом на давальческой основе?
— Нет, это не классическая давальческая схема. Это модель, обеспечивающая переработку и обмен определенных объемов нефти на нефтепродукты. Но коммерческий эффект подобен той модели, о которой вы говорите. А тогда, когда я пришел в компанию, то «Укрнафта» продавала свои нефтепродукты на условиях комиссии. От этого мы отказались. Сейчас мы продолжаем оптимизировать ритейль. Я хочу, чтобы мы перешли к более динамичному процессу ценообразования, ввели в него региональный компонент, позволяющий «Укрнафте» более эффективно конкурировать в различных регионах страны.
