Правительство Владимира Гройсмана, выступив с инициативой удвоения уже с 1 января 2017 г. минимальной зарплаты, неожиданно сломало стереотипы подавляющего большинства аналитиков. Они в один голос заверяли, что ждать от Кабмина неожиданностей и прорывов не стоит. Если верить Лешеку Бальцеровичу, решение оказалось неожиданным и для группы иностранных советников и международных организаций.
ДВИГАТЕЛЬ «РЕВОЛЮЦИИ»: ВЕРСИИ
Чтобы определиться с прогнозами вероятного последующего развития событий, попытаемся в первую очередь обсудить некоторые версии реальных мотивов, которые легли в основу «зарплатной революции».
Версия первая — кейнсианская. Можно допустить, что правительство решило пойти путем последователей Джона Кейнса, стремясь ускорить экономический рост через увеличение внутреннего спроса. Такое возможно, поскольку увеличение доходов низкодоходных категорий населения действительно является хорошим стимулятором. Поскольку эти потребители преимущественно ориентируются на отечественный «ширпотреб» (что выгодно отечественным производителям) и недорогое китайское барахло (что уменьшает давление от роста доходов на платежный баланс). Правда, такая трактовка стимуляторов для роста экономики несколько поверхностна. В случае Украины денежно-кредитная политика остается контрпроизводительной для роста, а рынок труда практически не коррелирует с экономической динамикой. Поэтому версия кажется маловероятной. И премьер, и Президент, и Нацбанк тяготеют к модели жесткой монетарной политики и обещают проводить ее Международному валютному фонду.
Версия вторая — политико-популистская. Идея «3200» весьма «хороша» для значительного количества работающих, которые реально получают деньги, близкие к минимальной заработной плате. Увеличение доходов будет иметь определенный позитивный эффект, особенно сейчас, когда общество обсуждает повышение зарплаты депутатов и имущественные декларации госслужащих. Однако на популистские обещания люди уже не ведутся, а повышение зарплаты даже вдвое воспримут лишь как поощрение для ее неуместного сравнения с доходами сотрудников министерств или госкорпораций. Доказано, что электоральный эффект повышения доходов является достаточно низким. Поскольку на формирование настроений избирателей активно влияют представители малого, среднего и крупного бизнеса, которые от этого повышения, напротив, страдают.
Версия третья — политико-прагматическая. Сейчас она кажется самой вероятной. Минимальная заработная плата — один из параметров, который в явном виде задается в бюджете. И если подавляющее большинство показателей, которые используются при расчетах доходной и расходной частей бюджета, являются прогнозными, минимальная зарплата устанавливается практически волюнтаристски. Если правительство исчерпало возможности расширения расходов в рамках имеющихся бюджетных ограничений, однако из каких-то соображений не может отказать натиску каких-то групп влияния, оно может попробовать варьировать этим макроэкономическим параметром, чтобы расширить возможности маневра в расчетах, оставаясь при этом в заданных рамках дефицита. Минимальная зарплата — очень удобный для этого показатель, поскольку носит сразу ряд параллельных влияний.
СЦЕНАРИИ ПОСЛЕДУЮЩЕГО РАЗВИТИЯ СОБЫТИЙ
Существенная проблема — реальная реакция экономики на повышение показателя минимальной заработной платы. В данном контексте можно допустить несколько сценариев.
Первый — «победа». Повышение реально увеличивает покупательную способность населения. Отечественный бизнес оперативно реагирует на спрос, что способствует экономическому росту, увеличению занятости, структурной модернизации с усилением ориентации на внутренний рынок. Растут поступления в бюджет. Детенизация занятости в частном секторе приносит дополнительные доходы в Пенсионный фонд. Благодаря этому становится возможным постепенно «подтягивать» и размеры пенсий. Однако для такой успешной картины должно быть реализовано слишком много дополнительных условий. Срабатывание всего комплекса этих условий уже в первом квартале следующего года не кажется возможным. Поэтому сценарий является скорее фантастическим.
Второй — «деньги в песок». Повышение соцстандарта происходит за счет перераспределения на оплату труда бюджетников средств из других статей, в первую очередь — расходов развития. Увеличение зарплаты в частном секторе повышает стоимость труда для бизнеса. Это переносится на себестоимость и цену продукции и ускоряет инфляцию, которая «съедает» ощутимую часть прироста покупательной способности. Повышенный спрос увеличивает импорт и ухудшает торговый баланс, что оказывает давление на девальвацию гривни. В конечном итоге повышение зарплат имеет затухающий эффект и ведет к очередной волне дестабилизации. Сценарий кажется весьма вероятным.
Третий — «пшик». Повышение соцстандарта не сопровождается ощутимым увеличением совокупного потребительского спроса и не является действенным двигателем экономического роста. Рост достигается преимущественно благодаря улучшению внешней конъюнктуры, что работает и как фактор структурной модернизации экономики в соответствии с потребностями закрепления экспортоориентированной модели роста. В нынешних условиях такой сценарий следует считать базовым.
Четвертый — «предательство». Излишне оптимистичные расчеты на средства от детенизации и завышенные показатели доходов и расходов бюджета «срывают» выполнение бюджетных обязательств государства. Во избежание всплеска социальной напряженности правительство вынуждено прибегать к монетизации дефицита. Это ускоряет инфляцию и проваливает на основе негативных ожиданий курс гривни. МВФ разрывает отношения с Украиной. К счастью, такой негативный сценарий также маловероятен благодаря достаточно жесткой ответственности в фискальной и монетарной политике перед внешними кредиторами, сотрудничество с которыми остается безальтернативным из-за высоких обязательств по внешнему долгу.
ОСНОВНЫЕ РИСКИ: ЧТО СЛЕДУЕТ ПОМНИТЬ ПРАВИТЕЛЬСТВУ?
«Зарплатная революция» однозначно будет повышать инфляционные ожидания участников рынка. Тем более что она совпала с «экспериментом» по отмене госрегулирования цен.
Наибольшему риску от повышения минимальной зарплаты подвергается показатель занятости. Не получив дополнительный ресурс, работодатель не будет иметь иного выбора, кроме увольнения сотрудников. По нашему мнению, будет преобладать и тренд усиления тенизации занятости. Очевидно, правительству следует готовиться к всплеску безработицы и предлагать альтернативу занятости, в частности в малом бизнесе. Что же касается бюджетного сектора, лучше было бы государству «подать пример», адекватно увеличив фонды оплаты труда бюджетных организаций
Чтобы вернуться к конструктивному сценарию, надо признать, что определенное ускорение инфляции неминуемо, и это следует учесть в прогнозных показателях Бюджета-2017 и инфляционных ориентирах НБУ.
«Щедрость» правительства разблокировала давно сдерживаемый кризисом и войной популистский тренд в отечественном политикуме. Нарастает волна требований повышения социальных расходов.
Резко растет условность получения бюджетных доходов в следующем году. Если ранее экспертов волновали сомнительные 10 млрд грн от спецконфискаций, которые планировалось направить на цели развития, теперь сумма, которую планируется получить в бюджеты и Пенсионный фонд от гипотетической детенизации, значительно больше, как и социальная цена ее возможного недополучения.
Наибольшему риску от повышения минимальной зарплаты подвергается показатель занятости. Не получив дополнительный ресурс, работодатель не будет иметь иного выбора, кроме увольнения сотрудников. По нашему мнению, будет преобладать и тренд усиления тенизации занятости. Очевидно, правительству следует готовиться к всплеску безработицы и предлагать альтернативу занятости, в частности в малом бизнесе. Что же касается бюджетного сектора, лучше было бы государству «подать пример», адекватно увеличив фонды оплаты труда бюджетных организаций.
