Сегодня самой большой опасностью постприватизационных процессов является наша бюрократия, осуществляющая процесс селекции частного капитала, подчиняя его себе
Ругать украинскую приватизацию как причину многих бед общества сегодня стало привычным для директора и министра, парламентария и журналиста. Не говоря уже о лидерах политических партий. «Правый центр», лихорадочно концентрируя в своих руках через всевозможных посредников и лоббистов наиболее лакомые кусочки бывшей госсобственности, обвиняет органы приватизации в непоследовательности и медлительности. Коммунисты и социалисты угрожают приватизаторам чуть ли не адскими карами, «когда все вернется». Однако экономическая реальность Украины успела доказать, что разумной альтернативы приватизации не существует. Но насколько планы тех, кто стоял у истоков приватизационного процесса, разошлись с конкретными его результатами и почему?
На вопросы журналиста Геннадия КЛЮЧИКОВА отвечает один из авторов концепции приватизации в Украине президент Центра экономического развития, внештатный советник Президента Украины по экономическим вопросам Александр ПАСХАВЕР.
— Александр Иосифович, вы вместе с «молодыми реформаторами» стояли у истоков украинской приватизации. Насколько сбылись ваши надежды на приватизацию в Украине?
— Выбор технологии приватизации определялся в первую очередь политическими целями. Необходимо было лишить государство монополии в производственном секторе, передать часть экономической власти негосударственному капиталу.
Приватизация планировалась в предположении бурного развития нового (вне приватизации) частного капитала. Эти процессы должны были поддерживать друг друга. Новый капитал изначально эффективен, приватизированный несет на себе старые «грехи». Молодой капитал должен был прийти на приватизированные предприятия как эффективный собственник.
Это о планах. А теперь об итогах. Забрали мы предприятия у государства? Да, забрали. Сумели мы сделать так, чтобы вырос новый негосударственный капитал и появился хозяин у этих приватизированных предприятий? Нет, не сумели. Таким образом процесс получился весьма противоречивым — какие-то цели достигнуты, какие-то нет. Но в социально-экономическом развитии все очень взаимосвязано, и если какие-то важные задачи не выполнены, то общий результат, как правило, является неблагоприятным.
Тем не менее я против категорических оценок украинской приватизации. Перед нами тот результат, который можно было получить в нашем обществе.
— Сейчас все указывают на чрезмерную затянутость украинской приватизации. В самом деле, даже у россиян этот процесс пошел быстрее.
— Темп преобразований всегда связан с состоянием общества. И слишком высокий темп может быть даже опасен, если он опережает скорость изменения общества. Вообще любые слишком бурные социально-экономические преобразования нежелательны для общества.
В Украине приватизация взяла на себя несвойственную ей функцию лидера реформ, создавая корпоративный сектор экономики, рыночную инфраструктуру, слои мелких собственников, систему финансовых небанковских посредников. Соответственно и ожидания общественности, и страхи перед рыночными реформами сосредоточились на этом процессе.
И все же, если сравнивать приватизацию с другими направлениями макроэкономических реформ, то приватизация наиболее динамична.
— Как вы оцениваете роль западных экспертов в судьбе нашей приватизации? Ведь по мнению некоторых «молодых реформаторов» Украина только выиграла бы, не приди они к нам.
— Западные эксперты нам очень помогли, но не столько технологически, сколько стимулируя вообще работу. Если бы не давление западных международных институтов, приватизация в Украине осуществлялась бы значительно медленнее и не так системно, я бы сказал — более формально.
— Когда начиналась приватизация, вы могли предположить, что ей будет сопутствовать и «прихватизация»?
— Конечно, мог. Ведь из истории известно, что процесс перераспределения собственности никогда не проходит мирно. И что в нем не всегда побеждают самые нравственные участники. Почему я должен был считать, что у нас будет иначе? С этой точки зрения мне кажется, что процесс перераспределения собственности в нашей стране происходит более мирно, чем в России. А совсем «мирно» он проходит только в тоталитарных странах, где собственность распределяется одним лицом. Но мы все-таки демократическая страна.
— Как вы оцениваете ситуацию после завершения первого этапа приватизации?
— Массовая приватизация привела к распылению собственности. Это была плата за политизацию процесса, плата за возможность быстрой приватизации в стране без частного капитала, в коллективистски ориентированной социальной среде. Но последние исследования показывают, что, начиная с 1997 года, даже при таких стартовых условиях приватизированные предприятия начали работать эффективнее государственных.
Сегодня самой большой опасностью постприватизационных процессов является наша бюрократия, осуществляющая процесс селекции частного капитала, подчиняя его себе.
В Украине разные силы сопротивляются началу и завершению реформ. Началу сопротивляются ничему не научившиеся консерваторы. Завершению — бюрократы, приватизировавшие государственные правомочия. Переходное, промежуточное, максимально непрозрачное состояние экономики — наилучшая среда для незаконных операций. Бюрократ против развитого рынка ценных бумаг, так как он способствует концентрации независимых от государства капиталов. Однако процесс этот исторически неизбежен.
— Когда же это произойдет?
— Не скоро. Это длительные процессы. Они связаны с формированием гражданского общества, зависят от успеха административной реформы, цель которой — создать государственную машину, послушную обществу.
Для уничтожения частного капитала в СССР понадобилось 15 лет. А разрушать — не строить.
