Глава Минэнергоугля Владимир Демчишин обещал к сегодняшнему дню подготовить подробные объяснения для комиссии по служебному расследованию обстоятельств этого дела, созданной 21 января по поручению премьер-министра Арсения Яценюка. В связи с этим срок расследования, который заканчивался 1 февраля, был продлен на три дня. «Такие объяснения являются важными для установления фактических обстоятельств», — говорится в сообщении, появившемся в воскресенье на сайте правительства. Узнаем ли мы что-то новое?
Напомним, Яценюк поручил провести расследование и установить, кто согласовывал условия контракта, почему в контракте указано место рассмотрения споров — «город-герой» Москва», какие условия контракта соответствуют интересам Украины, а какие не соответствуют. Можно также предположить, что приведенный список не исчерпывает любознательность премьера. Ведь такой контракт с некоторой натяжкой можно бы назвать «гуманитарным», но уж никак нельзя считать чисто коммерческим. Возможны ли другие определения? И следовало ли именно так решать вопрос дефицита электроэнергетических мощностей в стране?
Эксперт по энергетическим вопросам Светлана Голикова, отвечая на вопрос «Дня», отмечает, что Министерство энергетики в Украине, как и энергетика вообще, очень заполитизированы. По ее мнение, «электрические» контракты являются политической слагаемой договоренностей, и не только в нашей стране, между отдельными группами влияния, отдельными партиями. По ее мнению, тут есть договоренности между лидерами стран, и не только Украины и России, но и Украины с Европейским Союзом, Соединенными Штатами и т.д.
Вопросы этого контракта следует рассматривать именно в этой плоскости, уверена эксперт. Это больше, чем отдельный контракт на импорт электроэнергии из России и поставку электроэнергии в Крым. Это не просто коммерческий договор. «Это политические договоренности, в ходе которых, нас, коротко говоря, переиграли, — говорит Голикова, — в политической плоскости мы проиграли. В этой энергетической войне мы на определенное время утратили возможность энергетического влияния на Крым и потеряли такое все еще только желаемое качество нашего энергетического рынка, как открытость».
«Напомню, — продолжает она, — за две недели до подписания этих контрактов премьер-министр сделал поручение, в соответствии с которым импорт электроэнергии в страну может осуществлять любая коммерческая структура. Таким образом, мы сделали шаг к открытости нашего рынка, все компании получили право на нем работать. Но уже через две недели подписываются такие контракты... одной государственной компанией. Сейчас эти договоры критикуются, мы ждем объяснений от их подписантов с украинской стороны». Но самое главное, по мнению эксперта, это то, что эти контракты нужно рассматривать в плоскости энергетическо-политической войны.
Председатель Всеукраинской энергетической ассамблеи, экс-министр энергетики Украины Иван Плачков не только анализирует контракты, но и имеет свой план того, как можно устранить их негативные для Украины политико-экономические последствия. «Мы готовились к отопительному сезону, и одновременно осенью нас ждали выборы, — вспоминает он. — И тогда все хором говорили: газ нам не нужен — в хранилищах его полно, реверса нам достаточно; угля у нас тоже очень много — никаких проблем. Премьер, Президент, все руководители, министры убеждали: все у нас хорошо, мы входим в отопительный сезон. А я в этой же аудитории говорил: мы беспечны, нам будет тяжело. Оказалось, что не хватает 1,5 миллиона тонн угля. К этому добавились проблемы на востоке — в Луганске и Донецке. Да и газа оказалось не так много в хранилищах, как нам казалось».
«Угля нет! Что делать? — эмоционально описывает ситуацию Плачков. — И мы рефлекторно бросаемся искать уголь. Покупать его или не покупать в России? Слово берут бойцы, батальоны, политики... Министерство ищет в авральном порядке и покупает в Южной Африке. И действительно, миллион тонн нигде не лежит на складах и не ждет, когда в Украине закончится уголь и она захочет купить. Но все же продавца нашли. Помните, что тогда было? Президент говорил: надо покупать уголь. Премьер говорил: не надо. Президент говорил: будем покупать электроэнергию в России, премьер говорил: ни в коем случае... Замминистра Улиду за южноафриканский уголь сняли. Потом Кабмин говорит: надо покупать. Подписали. Уголь оказался плохой. Этих надо посадить, потому что не наш посредник покупал (не наш посредник, значит, плохой). Потом мы не смогли за этот уголь платить. Его перестали поставлять. А угля больше нигде нет. У нас пошли веерные отключения».
«И опять мы действуем рефлекторно, — повторяет Плачков. — А я говорил: надо дефицит электроэнергии — 2000 мегаватт — купить в России. Ведь мы работаем параллельно с ней, и у нас есть переток. Почему не можем купить? Газ ведь покупаем. Но государственная машина как следует не работает. Вместо того, чтобы контракты и их условия, которые очень сложные, проработать специальной группой в Кабмине, в Минэкономики и торговли, в Минфине и МИДе, быстро делаются кадровые ротации в «Укрэнерго» и «Укринтерэнерго» и перед самым Новым годом подписываются эти контракты. Но праздники закончились и посыпались вопросы: а что это мы подписали? А там для нас предусмотрен ровный график: то есть мы должны поставлять в Крым столько электроэнергии, сколько он хочет, а из России можем брать ровно столько, сколько определено в этой бумаге. А если мы нарушим поставки в Крым, то нас ждет штраф... Но исправить контракт не просто. Нас переиграли, как говорится, в чистую».
«Единственный правильный шаг украинской стороны, который должен быть отработан со всеми ведомствами до мелочей правительством и Администрацией Президента, — распараллелить украинскую энергосистему с российской. Тогда перетоков не будет и контракт с российской стороной автоматически перестанет работать. Но тут нужно все продумать и сделать это так аккуратно, как мы сделали в 1999 году. Тогда тоже была очень сложная ситуация — президентские выборы, а тут еще приехал из России Чубайс и пытался доминировать, требовать платежи, угрожал отключить... И тогда было принято волевое решение: чтобы не входить в зависимость, мы распараллелились. Это было сложно. Был риск снижения надежности энергосистемы. То же самое нам нужно сделать теперь. Поверьте: при правильной постановке вопроса к следующему отопительному сезону (нынешний мы уже практически прошли) мы нормально и совершенно самостоятельно пройдем его. И тогда поставки в Крым уже будут зависеть от нас. Мы будем туда (ведь это Украина) поставлять электроэнергию, но на условиях хотя бы взаимовыгодных. И, конечно же, с учетом политической составляющей. И это нужно делать и сделать. А не откладывать», — говорит Плачков.
«Если мы сегодня сосредоточимся, — излагает заключительную часть своего плана экс-министр, — то при доброй воле коллег из Евросоюза и европейских энергетических компаний мы сможем если не в этом году, то в первой половине следующего запараллелиться с Европой». Украинская энергосистема с российской имеет связи по сетям на мощность 3,5 тысячи мегаватт. А с европейской системой, еще со времен Советского Союза,— на 5,3 тысячи мегаватт. «Если распараллеливаемся с Россией и запараллеливаемся с Европой, то мы по-настоящему решаем вопрос энергетической независимости Украины», — уверен энергетик.
