Энергостратегия Украины до 2035 года после обсуждения в Верховной Раде, похоже, переместилась в долгий ящик. И не только из-за критики украинских парламентариев и экспертов, а, скорее, в связи с замечаниями, высказанными Еврокомиссией, обнаружившей в этом важнейшем для Украины документе ряд серьезных пробелов. Важнейшим из упреков ЕК можно считать тезис о недостаточном внимании авторов стратегии к проблеме изменения климата и, соответственно, снижению вредных выбросов в атмосферу. Позиция ЕК понятна: в Европе вступает в силу довольно жесткая директива ЕС по сокращению до 2022 года промышленных выбросов, а украинская стратегия не предусматривает аналогичного движения.
Белые пятна покрывают в проекте стратегии и сферу ядерной энергетики. Не решен окончательно на государственном уровне вопрос строительства завода по производству ядерного топлива. Кто его будет проектировать и кто строить? Европейцев не могут удовлетворить пунктирные линии, прокладываемые время от времени пресс-службой Минэнергоугля. Казахстан, Westinghousе, Areva? Четкого ответа на этот вопрос нет...
Недавно группа народных депутатов и чиновников побывала в организованной USAID поездке в США, где изучала опыт перехода к низкоуглеродному развитию экономики. То, что они узнали и увидели, по идее, должно бы найти отражение в Энергетической стратегии. «День» записал ответы народных депутатов на его вопрос о том, какие изменения они хотели бы внести в Стратегию по итогам визита в США.
Остап ЕДНАК, секретарь парламентского комитета по вопросам экологической политики, природопользования и последствий Чернобыльской катастрофы:
— Я не увидел в этой стратегии какого-то политического лидерства. И никакая политическая сила не взяла на себя ответственности за ее реализацию и не сказала о заложенных в нее акцентах. Ее писали хорошие эксперты, но они искали консенсуса у групп влияния, и тот, кто более влиятельный, тот и навязал свое видение. Соответственно, возобновляемая энергетика, экологические аспекты остались в стороне. А ведь еще в прошлом году Украина могла бы иметь действенный инструмент оценки экологического влияния при стратегическом планировании. Сейчас нет действенного инструмента, который бы позволял на десятилетия вперед просчитать негативные последствия влияния нашей энергетики на окружающую среду.
Мы, как парламент, обещали выполнять Парижское климатическое соглашение, обещали, что страна будет снижать парниковые выбросы и мы будем выполнять это публичное обязательство. Мы с коллегами решили создать межфракционное объединение, которое будет заниматься стимулами для возобновяемых источников энергии, низкоуглеродным развитием экономики, поднимать уровень понимания населения и бизнеса в этих вопросах. Это позволит Украине стать энергоэффективной и зеленой страной, а нашим городам зелеными и умными.
Ольга БЕЛЬКОВА, заместитель главы Комитета ВР по вопросам топливно-энергетического комплекса, ядерной политики и ядерной безопасности:
— Хотя наш комитет не должен выносить свое решение по энергостратегии, но мы инициировали обсуждение этого документа. Я уже представила свои предложения к стратегии в части рынка и добычи газа. А по результатам нашей поездки работаю над альтернативными стимулами для существующей системы поддержки производства электроэнергии из альтернативных источников. Сегодня у нас для этого используется только зеленый тариф. И есть очень много барьеров, мешающих новым компаниям входить в украинский рынок. Мы провели анализ, и увидели, что в стратегии, к сожалению, не было конкретной тактики относительно развития этого типа генерации. Через некоторое время мы, я надеюсь, предложим наше видение того, каким образом нужно стимулировать альтернативную энергетику параллельно с зеленым тарифом.
При этом одна из самых больших проблем энергостратегии в том, что она не предусматривает соревновательности, конкуренции между различными видами энергетики. Такое впечатление, что ее авторы хотели удовлетворить всех. Но в современном мире это невозможно. Понятно, что по дороге от 2017-го до 2050 года что-то, какая-то отрасль энергетики может выпасть, какой-то один тип генерации может уступить, проиграть другому.
Нужно, например, понимать, что газ является лишь переходной частью производства электроэнергии, и мы должны честно говорить о таких неприятных ситуациях. У нас есть типы генерации супердотируемые государством. В результате их капитализация и, соответственно, тариф для потребителя искажаются, а политики делают вид будто бы они дешевые. А на самом деле мы разрушаем страну тем, что прячем их реальные затраты, уничтожаем окружающую среду. И потом нашим детям придется платить за все последствия этого
Нужно, например, понимать, что газ является лишь переходной частью производства электроэнергии, и мы должны честно говорить о таких неприятных ситуациях. У нас есть типы генерации супердотируемые государством. В результате их капитализация и, соответственно, тариф для потребителя искажаются, а политики делают вид будто бы они дешевые. А на самом деле мы разрушаем страну тем, что мы прячем их реальные затраты, уничтожаем окружающую среду. И потом нашим детям придется платить за все последствия этого.
А почему бы в городах не проводить аукционы между производителями электроэнергии? Община, в лице муниципалитета, может выставить свои условия: столько-то мегаватт и такие-то максимальные количества выбросов, такая-то цена. Кто предложит лучшие показатели и докажет, что сумеет их реализовать, тот и получит подряд на электроэнергию для города и его промышленных предприятий... И тогда люди а не политики будут решать, кому отдать предпочтение — углю, газу или, скажем, солнечной энергии. И это один из принципиальных уроков, которые нам дала поездка в Америку. Там принцип конкурентности обсуждался при всех наших встречах.
Алексей РЯБЧИН, глава подкомитета по энергосбережению и энергоэффективности Комитета ВР по вопросам топливно-энергетического комплекса, ядерной политики и ядерной безопасности:
— Энергетическую стратегию, особенно с учетом впечатлений от поездки в США, нужно писать, как говорится, с нуля. Я думаю, что следующее правительство так и сделает. Ведь энергетическая стратегия — очень важный документ. Он должен создаваться не для галочки. Но стратегия это еще и консенсус между различными ветвями власти, различными категориями потребителей и производителей энергии. Причем должен быть на ближайшие четыре-пять лет еще и политический консенсус, которого необходимо добиться.
Как ученый, я уважаю тех людей, которые разрабатывали эту стратегию. У меня нет сомнений в их профессионализме. Но я не увидел в стратегии так называемого энергетического перехода. Мы отстаем от передовых стран мира на 20—30 лет, но из стратегии не видно, как мы будем их догонять. Единственное, что я разглядел как бы между строк: давайте мы за 10 лет разберемся с тем, что у нас есть, добьем окончательно энергетику, оставшуюся от Советского Союза, при этом не будем инвестировать в экологические проекты... Зачем инвестировать, ведь новые блоки будут дороже, чем те угольные блоки, которые у нас есть? Мы будем и дальше использовать уголь, забудем об экологии, а через 10 лет увидим... Тогда у власти могут быть уже другие люди.
Не увидел я и низкоуглеродной стратегии, перехода на новые технологии, не увидел многих вещей, которые уже используются во всем мире. А главное — энергетическая стратегия должна давать толчок для прихода инвестиций. Эта утвержденная государством программа поддержки и развития определенных категорий энергетики. И даже бизнес, который приходит сейчас в Украину, а он приходит, чтобы помочь добывать газ, часто у нас спрашивает: а можно, мы еще будем вкладываться в солнечную энергетику? Им это интересно. Но у нас они не видят роли государства, не знают его приоритетов. И я в стратегии не увидел приоритетов государства.
Эта стратегия однозначно лучше, чем предыдущая. Но она вызывает обеспокоенность тем, что наряду с государственными институциями и международными организациями к ее созданию с самого начала не были привлечены и народные депутаты. В частности, я и мои коллеги по комитету могли бы внести в нее свою лепту. Сейчас я подал много своих замечаний и предложений. Я думаю, чтобы у нас не было в энергетике коллапса, это должна быть стратегия всего государства, а не отражение определенных бизнес-интересов.
