Следует ли его сегодня готовить только для того, чтобы он мог продать себя на рынке как наемного работника или, может, его лучше бы готовить для того, чтобы он мог открыть свое дело. Пусть он даже будет водить трактор, предоставлять какие-то платные услуги, которые всегда нужны на селе. При этом он не должен бояться налоговой, разбираться в бухгалтерии, должен знать, где и как зарегистрировать свое хозяйство, в конечном итоге знать свои права гражданина и производителя сельхозпродукции. Возможно, потом он будет нанимать себе работников. У него должны быть эти знания, он должен знать, как это делать. А если уж его так готовить, то надо все то, чему мы его до сих пор учили, например, по профессии тракторист-машинист, пересмотреть, добавить знания по экономике, праву и тому подобное. Это серьезные проблемы. Почему мы сегодня готовим только наемных работников, да и то в очень небольших масштабах? Я считаю это в корне неправильным.
— И все же расскажите, сколько вы сегодня готовите этих самих трактористов-машинистов?
— По сравнению с 1990 годами набор сократился более чем в четыре раза. Раньше мы имели 5—6 групп механизаторов, а сейчас едва набираем одну. Дети не хотят учиться этой профессии, потому что она действительно чрезвычайно тяжелая и сложная, требует как знаний, так и больших затрат физической силы. Оплата же неадекватная, трактора изношенные, абсолютно все изношенное. Значит, нужны новые высокопроизводительные и в то же время комфортные для механизатор машины, которые было бы интересно изучать и тем более приятно на них работать. Но без большой финансовой поддержки селу, да и даже крепким хозяйствам, как говорится, средней руки, новую технику не получить. А тем более — сельским учебным заведениям.
— А вы получаете от фермерских хозяйств, от каких-нибудь сельских акционерных обществ заказы на подготовку специалистов механизаторского профиля?
— Есть, конечно, такие просьбы, но «заказчики» на сегодняшний день еще не готовы платить за это. Они привыкли, что при советской системе мы были обязаны это делать. Но теперь такого уже нет. Мы готовим ровно на столько, сколько нам за это заплатили. Если нам дали, скажем, топлива на 1 гривну, то я на 5 гривен не могу обеспечить вождение. Могу на полторы или максимум на две гривны — за счет энтузиазма преподавателей... И не больше. Между тем от нас действительно только требуют, не понимая, что, получив высококвалифицированного специалиста, хозяйство тут же повышает свою капитализацию, занимает на рынке лучшую позицию в конкуренции. Самый лучший капитал — это человек.
— Представим, что завтра вам начали платить за обучение. Достаточна ли для этого ваша материально-техническая база? Что у вас есть, чего нет?
— Для работы на советской и отечественной технике мы сможем подготовить специалиста, не побоюсь этого слова, любого уровня, любой квалификации. Он будет выполнять все работы. Некоторые операции сможет выполнять и на импортной технике. Но импортной у нас нет. На чем же учить? Наш автотракторный парк насчитывает 32 трактора. Есть шесть зерноуборочных комбайнов и два свеклоуборочных комплекса, есть набор мелиоративных и прицепных сельскохозяйственных машин, 22 автомобиля, четыре автобуса и микроавтобус. Все это отечественного производства, и, понятно, самому младшему трактору девять лет, а комбайну — три (его мы купили по лизингу за собственные средства).
— Это действительно отечественная техника?
— Российский «Дон». К сожалению, отечественное производство таких машин до сих пор еще не налажено. Наш «Славутич» сейчас уже не производится. Потому что он, на мой взгляд, отстает по всем экономическим показателям от «Дона». Чрезвычайно тяжелый в эксплуатации, загорался часто, хотя «Доны» также горят.
— А что еще вы имеете для обучения сельской молодежи?
— У нас четырехэтажный учебный комплекс, в котором более 30 кабинетов, 5 лабораторий, две мастерских, пункты технического обслуживания, токарный и сварочные цеха.
— Можно ли считать, что ваше училище — эталонное и остальные подобные учебных заведений нужно подтягивать до его уровня.
— До эталона и нам очень далеко. Просто когда уже распался Союз, много училищ лишились техники, лишились, в силу тех или иных причин, земли (в основном это отсутствие финансирования, из-за чего им не за что было даже обработать земли своего учебного хозяйства). Однако они в основном сохранились, хотя техника у них, возможно, в худшем состоянии... На их фоне мы выглядим неплохо. Наше основное преимущество в том, что мы сберегли мощный педагогический коллектив. А уже благодаря этому не утратили учебно-материальную базу, все наши трактора и автомобили в рабочем состоянии, земля обрабатывается, достигаем довольно неплохих урожаев, имеем какие-то прибыли. И именно за счет этого продолжаем и производственную и учебную деятельность. Но, конечно, могли бы хозяйничать значительно лучше. Вот очень скромный перечень того, что нам сегодня очень требуется. В сумме это составляет 10 миллионов гривен. А если умножить эту сумму на количество училищ в Украине, то выходит 55 миллионов долларов, которые могли бы поднять нашу молодежь, дать ей, как говорится, не рыбу, а красивую удочку...
— Сколько у вас земли?
— Государственной пахотной земли, которая выделена училищу под учебное хозяйство, 176 гектаров. Кроме того, больше 1000 гектаров взято в аренду. Это и земельные паи, и земли запаса сельских советов.
— И эти 10 миллионов гривен, согласно вашим подсчетам, позволят вам и землю качественно обрабатывать, и готовить образованных земледельцев?
— Да. Если воплотить этот проект в жизнь, я считаю, его можно назвать пилотным или как угодно, и хоть одно училище укомплектовать полностью всей современной сельскохозяйственной техникой, то вся наша система профессионального обучения пойдет вперед. Даже в том случае, если нам не удастся выиграть американский грант, то возможен даже промежуточный вариант. Тогда остаток учебных заведений будут готовить рабочих для управления отечественными агрегатами, а потом они по графику будут приезжать в училище, где есть общежитие, мастера и иностранная техника, и будут повышать свои знания с учетом того, на какой именно импортной технике они собираются работать. Это, по существу, будет повышением квалификации. Есть уже и другие проекты. По ним сначала, на первом этапе, в области будут создаваться хотя бы два высших профессиональных училища. А далее, безусловно, до высокого уровня нужно будет доводить и остальные учебные заведения. И тут уж нам не обойтись без помощи, которую обещает Украине корпорация «Вызовы тысячелетия». Думаю, что 55 миллионов долларов — именно такую цифру дают наши расчеты — это небольшая цена для того, чтобы поднять Украину.
— А не прорабатывали ли вы планы сотрудничества с общеобразовательными школами, ведь они также должны давать детям трудовые навыки?
— Мы эту работу начали у себя в районе. В школах есть определенное количество часов, которые выделяются на трудовое обучение. Все эти часы можно забрать и проводить на базе училища определенную, скажем так, «дорабочую» подготовку. Кто-то из девушек, возможно, захочет овладеть навыками швеи, другая предпочтет работу на компьютере или захочет быть кулинаром — пожалуйста. Мальчик может ознакомиться с основами работы электрика, сварщика, того же тракториста. Мы им дадим эти знания. А если ребенок захочет, начиная с 8 по 11 класс параллельно с учебой в школе получать какую-то профессию, то понятно, что по его согласию можно использовать и субботу, и дать ему какую-то квалификацию. Потом уже не нужно ему будет учиться в училище три года на тракториста, а получить профессию намного быстрее — за год или полгода. Здесь все будет зависеть от намерений: одно дело овладевать отечественными машинами, другое — импортные.
— Вы говорили об обучении школьников. А как будете доставлять этих детей в райцентр?
— Меня не любят некоторые сельские учителя и сельские директора, которые стремятся во что бы то ни стало сберечь школы, где в классе учится по 2—3— 7 учеников. Чему их там можно научить? Я давно отстаиваю программу «Школьный автобус». Благодаря ей не нужно такую неполноценную школу держать. Школа должна иметь материально-техническую базу. Что же касается сотрудничества с ней, то для нас это и сегодня не такая уж большая необходимость. Я уже говорил о наших автобусах. Они есть и в райобразовании. Рассчитываем и на участие фонда «Вызовы тысячелетия». И добавлю такую незначительную деталь: водитель может заодно быть учителем трудового обучения и жить в том селе, откуда нужно будет возить в Погребище детей. Это несколько удешевляет проект.
— А для себя вы кадры учите? Или у вас достаточно преподавателей?
— Когда в 2000 году наше училище подключилось к программе реформирования профессионально-технического образования, и к нам приехали из Европейского фонда развития образования инспекторы, то первое, что они сделали, это был анализ: могут ли наши преподаватели учить. При этом речь шла также о том, что советский преподаватель учил только наемного работника. И кое-кто от нас действительно ушел, потому что не мог переориентироваться на то, чтобы учить человека, который будет работать сам на себя. Поэтому мы увидели: и учителя нужно постоянно учить. Семинары, совещания, курсы повышения квалификации — все это для его общего развития обязательно. И это уже задание директора — переобучение, ознакомление с новой техникой, с новыми формами и методами. А также это собственные средства, которых на это не всегда хватает, но мы понимаем, что без этого совсем нельзя. Практически все наши преподаватели были на стажировке за границей. Люди приезжают оттуда, и у них совершенно меняются взгляды.
— Как нынче финансируется учебный процесс?
— Мы получаем государственный заказ на подготовку тракториста-машиниста, механизатора. Но при этом государство забывает дать деньги даже на горюче-смазочные материалы, я уже не говорю о ремонте техники и помещений. И тут как раз пригодилась земля, которой мы владеем или арендуем. Благодаря ей и, конечно, труду наших преподавателей и учеников мы самые острые проблемы решаем (кроме разве что приобретение новой техники и ремонта общежития, на что нужны миллионы).
— Могли бы немножко повысить и зарплату учителям...
— Кое-что делаем и в этом направлении. Тут у нас самая большая проблема с учениками. Раньше, у училища было так называемое базовое предприятие, куда мы направляли их на практику и где им что-то платили за работу. Теперь такого нет. Хозяйства наших учеников берут, но не хотят им платить. Осталась только практика в самом училище. Принимаем по конкурсу. И, конечно, выплачиваем зарплату. Получают дополнительные выплаты также и мастера производственного обучения, которые работают с детьми в поле. Преподаватели технологии механизированных работ, если они с группой на поле выполняют какую-то работу, получают за это зарплату. Это тоже дало возможность сохранить коллектив.
— Считаете ли вы, что такую систему нужно распространить на все профтехучилища страны?
— К сожалению, сегодня никто в государстве не заинтересован, чтобы профессионально-технические училища зарабатывали деньги. Ни министерство, ни даже сами училища. Потому что почти все заработанное на поле потом добавляется к нашей бюджетной смете, и нам расписывают, на что каждую эту гривну нужно использовать. И выходит: встаю в 4—5 часов утра, домой прихожу не раньше 12-ти ночи, а доплата за ведение хозяйства не может превышать 100 гривен. Хоть сто гектаров у тебя, хоть тысяча. И безразлично, какой ты получил урожай и доходы от его реализации. Так же и управляющему учебным хозяйством. 20 центнеров с гектара, 40 центнеров с гектара — у него ставка. Он ни в чем не заинтересован.
Мало того, на всю заработанную продукцию мы должны заплатить налоги, и при том на сегодняшний день больше, чем сельскохозяйственные формирования. Потому что мы еще платим и НДС, и налог на транспортные средства, от которого освобождены сельхозпредприятия. И самое худшее, что в смете, которуя для нас составляют наверху, слова «налоги» нет. Попробуйте в такую смету вложиться и дать надлежащие знания той молодежи, которая хочет связать свою жизнь с селом, и быть конкурентоспособной на рынке труда. У американского фермера дети садятся на трактора едва ли не раньше, чем за парту. Только малыш рождается, сразу ему махонький трактор и он уже учится. То есть идет профориентация. А мы об этой проблеме забыли. В городах теперь вузы выпускают одних юристов и экономистов, и сельская молодежь тянется к этому. А тому, кто решил продолжить дело родителей и дедов, иногда и пойти некуда. Потому что если ты хорошо учился в школе, то считается недостойным идти в механизаторы. А когда мы приехали к американцам, то я их спросил: как вы готовите трактористов? Чувствую, они меня не понимают. И уже потом до меня дошло, что там совсем не учат ездить на тракторе, потому что фермерский сын этому научен с детства. Там учат хозяйничать, учат технологиям. А я учу ездить. Я начинаю с этого, и понимаете, насколько я и вся наша страна отстает.
