Егор — соучередитель ІТ-компании (единственной на постсоветсвокм пространстве) чей продукт купил Google. В 2012 году эта сделка стала самой обсуждаемой в IТ-сообществе. По данным Bloomberg, сумма сделки составила 45 миллионов долларов. Принципиальный для нашей страны момент. Деньги заработанные честно. Умом.
Философия деятельности Егора очень близка «Дню» по-духу. «День» — фактически первым в Украине среди СМИ предсказал: за интернетом и цифровыми технологиями — наше будущее. И в 1997—1999 году, когда в стране лишь только начинали говорить о перспективах массового потребления Интернета, у «Дня» уже была свой электронный архив и своя электронная Библиотека. Кстати, второй экземпляр автор «Дня» Клара Гудзик подарила Папе Иона Павлу II.
«Идентичность и модернизация» — под таким названием 5 лет назад вышла колонка главного редактора «Дня» Ларисы Ившиной с Японии. Она отмечает очень важный аспект тамошней культуры, который близок «Дню»: высокие технологии — на национальную почву. И с этой стороны Егор — тоже наш герой. Ведь, когда в 2006 году они с коллегами поняли «в каком направлении надо работать», он обратился к своему преподавателю из университета. Но об этом он Вам расскажет сам...
Знакомьтесь, Егор Анчишкин. Молодой человек (Егору — 32 года) начинал карьеру программиста в компании отца ООО «Українська Науково-Технічна Палата», далее пошел работать в «Техинвест», после этого в 2006 году основал проект Viewdle — один из самых известных за рубежом украинских стартапов.
Сервис распознавания лиц в фото- и видео-материалах Viewdle был куплен Google в 2012 году. Viewdle стала первой крупной компанией на постсоветском пространстве, которую решил приобрести Google. В уходящем году эта сделка стала самой обсуждаемой в IТ-сообществе.
После Viewdle Егор запустил компанию по доставке заказов из супермаркетов Zakaz.ua. Сервис объединяет возможности заказа и доставки товара сразу из нескольких крупных продуктовых сетей. Изначально проект создавался на собственные средства, потом появился партнер в лице Александра Ольшанского. По собственным оценкам, проект владеет как минимум половиной всего рынка онлайн заказов продуктов питания. В отличие от многих других «сервисов доставки» — в основе Zakaz.ua лежит уникальная технология, а не логистический центр.
Егор прагматичный бизнесмен, поэтому когда его спрашивают, почему он не уехал из Украины делать бизнес, он говорит: «Потому что я знаю, как его делать успешно не зависимо от страны».
— Расскажите о сделке по покупке компании Viewdle корпорацией Google?
— Мы можем говорить о том, что сделка состоялась. Подробности мы не имеем права раскрывать еще очень долго. Какие-то слухи там просочились, но опять же, их мы не комментируем.
— Что для постсоветского пространства значит покупка Viewdle?
— Больше всего ценность в том, что у нас есть некая законченная технологическая история. В ней есть начало, средина и конец.
Это далеко не первая компания, которую купила иностранная корпорация. Просто, это первая компания в Восточной Европе, которую купил опосредовано Google, и на это все реагируют.
Кроме того, Viewdle отличается от огромного количества других технологических компаний. Первое отличие — это то, что часть капитализации Viewdle. Мы стартовали не с нуля. Мы купили право на несколько патентов в одной из лабораторий киевского Кибернетического центра. Второе, мы хотели, чтобы все инженеры работали на полном максимуме, «на пятой передаче», на пределах свих возможностей. Поэтому мы всячески их мотивировали. В том числе нетрадиционными для нашего рынка, но обычными для Силиконовой долины — сток-аукционами, акциями и так далее. Наши сотрудники имели возможность заработать, и это стало примером для других компаний.
— Стал ли мир по-другому смотреть на потенциал Украины после вашей слелки?
— Я не знаю, я не на стороне мира. Но то, что у нас есть индивидуалы и хорошие программисты — это не секрет. По разным оценкам, в Силиконовой долине работает триста тысяч украинцев и россиян. Но отдельные люди это одно, а компания это совершенно другое. Ведь между хорошими программистами и хорошими компаниями огромная пропасть. И здесь на примере Viewdle видно, что мы можем создавать хорошие команды, а не просто иметь кучу талантливых людей. Кроме того, еще нужно уметь это все упаковать, продать, знать что делать и куда инвестировать. Все это очень сложно.
— Президент компании Imena.UA Александр Ольшанский говорил, что технология Viewdle это даже не прорыв, это более высокий уровень — базовая технология. А вобще откуда у вас возникла идея такой инновации?
— Это был 2006 год. Мы видели, что в интернете увеличивается количество медиаконтента: фотографий, видео. Ведь до 2006 интернет состоял фактически из картинок и текста. В 2006 Google купил YouTube и видео в интернете стало продвигаться гораздо быстрее. Мы понимали, что видео очень тяжело анализировать. Мы понимали, что это набор байт и там тяжело делать поиск, там тяжело вырезать кусочек. Мы прогнозировали, что все лишние средства просто развалятся очень быстро. Количество мета-информации, ручных тегов на единицу контента падало, и до сих пор падает. То есть количество видео выросло в 1000 раз, а количество слов в 100 раз. И это проблему тяжело решить без привлечения большого количества людей, которые описывали бы информацию, или без программ, автоматически анализировавших содержание видео. И мы решили подумать, что мы можем сделать автоматического по распознаванию видео, или фото. И мы решили, что распознавание лиц это самое ценное, что можно выделить из видеопотока.
Понимая, в каком русле нужно двигаться, мы приступили к анализу всевозможных существующих средств по извлечению информации из видео. Затем мы стали искать тех, кто у нас в стране владеет неким базисом. Ведь эти алгоритмы не простые — они развивались на протяжении десятков лет.
Это не так, что задумали идею, и через неделю уже есть результат. Должно пройти 15 лет. Нам это время ждать не хотелось, поэтому мы смотрели, кто у нас уже есть с чем-то готовым. Шлезингера я знал еще с университета, где он у меня преподавал. Я знал многих из его лаборатории и знал, что они работают на мировом уровне и что у них есть достижения достойные мирового лидерства. Но это были научные результаты, а не коммерческие программы. Кроме того, мы смотрели еще на другие лаборатории, но все-таки остановились на первом варианте.
— Сколько прошло времени, от момента, когда вы поняли что нужно сделать до того момента, как появился уже готовый сервис — готовый продукт?
— Продукт наш эволюционировал. Много было разных реинкарнаций, версий. Но самую первую демо-версию мы показали еще в ноябре 2006 года. Потом первую такую версию, которая была открыта публично, мы показали осенью 2007 года.
— Microsoft ведь также сейчас занимается разработкой подобного сервиса?
Эта компания всегда занимается всеми направлениями. Технологии развиваются. И в любом случае все идет к тому, что в будущем компьютеры будут различать окружающую действительность через свои камеры, это суперценная фича(способность). Дело в том, чтобы не просто предсказать такую технологию, как писатель фантаст, а вовремя не упустить возможность. Если бы вы вложились в такую технологию лет 50 назад, то вы бы точно прогорели. Если вы начнете инвестировать сейчас, то уже есть много конкурентов и возможно коммерческого успеха вы не получите.
Мы вот сейчас уже работаем над распознаванием обычных объектов, например таких, которые вы встречаете в супермаркетах. Вы, например, заходите туда, а там 25 тысяч разных упаковочек. Наводите телефон на полку, а он сообщает — есть тут ваш любимый чай, или его нет.
— Если украинские ІТшники входят в топ-десять лучших в мире, то почему у нас до сих пор нет своей мощной компании?
— Когда говорят о больших ІТ-компаниях, то национальная принадлежность размывается. Это более очевидно, чем на примере маленьких компаний. Если взять аутсорсинг, украинская компания тогда, когда 95% сотрудников в ней украинци.
— Я имею ввиду, почему у нас до сих пор не появились IT-бренды с мировым именем?
— Если инженерный офис находиться в Украине — это отлично. Не нужно драк по поводу того, чтобы компания была зарегистрирована в Украине. Я говорил, что у глобального бизнеса национальная идентичность более размыта. А если инженеры работают в Украине, они получают зарплату, например, в 3 тысяч долларов, которые тратят в Украине. А то, что какая-то есть прибыль у акционеров и она не осядет не в Украине, то это не изменить. Она не может здесь осесть. Наши чиновники сами миллиарды долларов вывозят. Это же смешно. Представители власти доллары будут экспортировать а какие-то акционеры (смешанные — британцы, французы, украинцы) ІТ-шной компании всю прибыль будут оставлять в Украине.
— Нужны правила игры?
— Правила есть. Начинается все с чего? Первое, у нас не работает нормально суд. Это почти всегда — фарс. И этим все сказано. Можно дальше не продолжать (смеется)
— Кстати, как оцениваете принятое законодательство о предоставлении ІТ-компаниям льгот?
— Как деструктивное. Потому что ПДВ вообще надо отменять. Его надо заменить налогом с продажи. А если пытаются отменять ПДВ по отраслевому принципу, то есть рыск, что, например, каждое кафе будет объявлять себя ІТ-компанией. И кто будет стоять у краника, тот и будет говорить «Ты айти, а ты — нет», «занеси такое количество долларов и ты станеш айтишником».
— Назовите причины, по которым вы предпочли продолжать бизнес в Украине?
— Первое — я не считаю, что тотальный здесь «тотальный идиотизм». Много вещей у нас просто неправильно маркетируется. Второе у нас большие незанятые рынки. И в третьих, я тут вырос, понимаю культуру и здешнюю специфику.
СПРАВКА «Дня»
Егор АНЧИШКИН родился в городе Киев. Изначально учился в 32-рой киевской школе. С восьмого по одиннадцатый класс заканчивал столичный лицей «Лидер». Потом пошел учиться в Физико-технический институте при НТУ КПИ. Родители по образования — физики, обое — кандидаты физико-математических наук. Отец работает в Институте теоретической физики, а мама — в Институте проблем материаловедения. Женат.
