«День» завершает знакомить своих читателей с публичной лекцией профессора Каменец-Подольского университета Валерия Степанкова, которая состоялась в Национальном университете «Острожская академия». Лекция вызвала немалый интерес не только у студентов, преподавателей Острожской академии, но и у специалистов (а среди последних немало готовых подготовить контраверсийное видение проблем Национальной революции ХVII века). Мы будем рады опубликовать на страницах «Дня» отзывы на выступление уважаемого профессора. Наконец, искренне благодарим за помощь в организации публичной лекции В.С. Степанкова ректора НУ «Острожская академия» Игоря Демидовича Пасичныка и первого заместителя городского головы Каменец- Подольского Игоря Васильевича Лысого.
...Мы рассказываем о качественных изменениях в обществах Нидерландов, Японии, других стран, но забываем, что такие же изменения произошли и на территории Украинского государства в середине XVII века. Почти 100 лет украинские крестьяне пользовались социальными последствиями этих преобразований. Вспомните процесс закрепощения в XVIII веке в Левобережном Гетманате.
Украинцы, пусть и на недолгое время, ощутили себя нацией. Казачество уже ощущало себя политической нацией Речи Посполитой в тогдашнем понимании еще в 30-х годах XVII века; они считали себя хозяевами на этой земле. Я называю эти события Национальной революцией, учитывая качественные сдвиги революционного характера, произошедшие на территории Казацкой Украины, то есть на территории Украинского государства (исключая западноукраинский регион). Аналогичная ситуация была в Голландии: на севере Нидерланды и на юге Бельгия. И не нужно бояться этих сравнений!
Я категорически против терминологии «казацко-польская война» и т. п. Политический или национальный аспект, а с другой стороны аспект социальный. Нельзя эти аспекты объединять! Если поляки восстали под предводительством Тадеуша Костюшко, или вспомните Польские восстания (революции) 1830 — 1831 гг. и 1863 — 1864 гг., то, пожалуйста, покажите мне, где же написано в польской литературе, что велась «русско-шляхетская война». Это было Польское восстание. Кто его возглавлял — шляхта. В Украине ту же роль выполняло казачество. Но это не означает, что не вели борьбу крестьяне, мещане, духовенство, часть украинской шляхты... Так почему мы акцентируем слово «польская», «государство» или национальность, а с другой стороны даем только сословие — казачество. Вот это и есть результат влияния на наше сознание польской историографии; мы ведь всегда пытаемся подстраиваться под чье-то мнение — России или Польши, «гнем спину» перед Востоком и Западом. Боимся сказать — не дай Бог, обидятся, что их предки что-то делали не так, подчеркиваю, на наших этнических территориях. Они свою историю хорошо помнят. Грюнвальд поляки и литовцы не забывают!
Это ведь была украинско-польская война. Нужно ставить вопрос, а не превращать освободительную борьбу украинской нации за независимость исключительно во внутреннюю гражданскую войну Польши (казачество вело борьбу с правительством за свои сословные интересы). Разве только сословные интересы были? А национальный фактор? Нация потеряла сотни тысяч людей, а здесь создается стереотип; данная терминология, на мой взгляд, не научна.
В то же время появились и другие соображения по поводу хронологических рамок революции. Так, по мнению В. Шевчука, Освободительная война закончилась в 1678 году с уничтожением турками Чигирина, а юридически ее поражение оформил «Вечный мир» между Московией и Речью Посполитой в 1686 году. Есть еще несколько вариантов...
Я, в частности, считаю, что эти события Украинской революции завершились в 1678 году. Чем я руководствуюсь в своих соображениях по этому поводу? Если мы говорим о национально-освободительной войне или об украинской революции — не имеет значения — мы должны четко определиться, какова была ее цель. Цель борьбы заключалась в том, чтобы завоевать независимость Украины, и это именно так. Тогда возникает вопрос: если мы берем 1657 год — смерть Богдана Хмельницкого, большая утрата, и затем началась гражданская война. Но борьба за независимость не прекратилась, она продолжалась. После Гадяча в 1658 г. был Чуднов в 1660 г. А разве после заключения Чудновского договора завершилась борьба Украинского государства за независимость, за лучший статус политической автономии или за лучшую протекцию? Почему мы забываем о политике Тетери или о политике Дорошенко, которого я считаю после Богдана Великого наиболее талантливым политическим деятелем XVII — XVIII столетий.
Теперь возникает вопрос, почему я считаю, что 1676 год завершил Национальную революцию? Дело в том, что в том году в Украинском государстве произошли катастрофические процессы, а именно: был ликвидирован Правобережный Гетманат Петра Дорошенко. После 1676 года ни Юрий Хмельницкий, который был провозглашен князем, ни последующие гетманы, которые провозглашались с разрешения польского короля, не смогли восстановить государство в Правобережной Украине, там, где это государство создавалось, где была его столица — Чигирин. В 1676 году прекратилось существование Украинского государства, была ликвидирована государственность на Правобережной Украине. И героические усилия представителей украинской элиты второй половины XVII — начала XVIII века, включая Ивана Мазепу, восстановить государственную жизнь, добиться определенного политического статуса в составе либо Османской империи, либо России, либо Польши успеха уже не имели.
И еще один момент: если мы возьмем произошедшее де-факто, когда заключался Бучачский договор с Речью Посполитой и Турцией в октябре 1672 года, мы с вами знаем 5 — 6 коротких его статей, то это не глубокое содержание договора, а лишь основные положения. В архивах хранится его содержание, расписанное на многих страницах. Так вот, есть интересный момент, в договоре, когда я исследовал этот вопрос, впервые нашел термин «Украинское государство», в переводах с турецкого на польский было и положение о Украинском панстве. Польша признавала украинское панство, то есть в границах Брацлавского и Киевского воеводств, правобережная часть Киевского воеводства, которое частично находилось в составе Московии. А уже договор 1676 года между Речью Посполитой и Османской империей (после того как Петр Дорошенко сдал полномочия) не предусматривал сохранения Украинского государства — так было зафиксировано на международном уровне.
В 1677 году турецкое правительство сделало попытку восстановить государственную жизнь с помощью Юрия Хмельницкого — это правда, но как все закончилось — неизвестно и до сих пор. По этому поводу обращаюсь к молодым историкам — все, что рассказывают о конце жизни Юрия Хмельницкого, что его в Замости или Каменце сбросили с моста — легенда и неправда. Судьба Юрия Хмельницкого до сих пор неизвестна. Юрий Хмельницкий не возвращался в Украину после того, как его лишили власти, согласно миру между Россией и Турцией 1671 года; его вывезли в Турцию.
Попытки и моих коллег, которые занимаются историей XVII века, найти подтверждение общеизвестных якобы фактов завершились ничем.
Юрий Хмельницкий в нашей истории очень некрасиво изображен —великий отец и немощный сын. Его трагедия заключалась в том, что он любил Украину (я читал его письма, они очень патриотичные), а также он просто не был политиком. К власти Юрий пришел в 16 лет, в то время полковники и старшина имели большой жизненный опыт, политическое влияние, они могли погреть руки на имени Богдана, его потомков. Юрий стал заложником политической борьбы.
КОГДА БЫЛА СФОРМУЛИРОВАНА УКРАИНСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ИДЕЯ?
К середине XVII в. бурное развитие самосознания существенно обогатило содержание национальной идеи. У разных слоев населения формировалось чувство этнической общности, происходила национальная самоидентификация «русинов» собственно как «украинцев», хотя оставалось маркирование населения Украины и Беларуси названием «русский народ». Укреплялось ощущение неразрывности собственного бытия с их местом проживания, которое виделось священной землей предков, родным русским краем, то есть Родиной. Для украинцев священными выступали Киев и Днепр, и интересно, что с начала XVII века подобные черты начинает приобретать для казаков Запорожье. В одном из писем отмечается: «казаки сберегли Запорожье». Православие превращалось в один из важнейших неотъемлемых признаков этнической самоидентификации украинцев, в фундамент их национального единства. В то же время, вследствие политики национально-религиозных притеснений польского режима (в 30-х гг. XVII в. имели место элементы этнических чисток), среди казаков ширилось и крепло чувство ненависти к Польше и полякам, католикам, греко- католикам и евреям, которые поддерживали колониальный режим.
Представители патриотически настроенной шляхты, духовенства и интеллигенции развивают идею непрерывности бытия русского (в понимании украинского) народа с княжьих времен. Таким образом князья и казацкие гетманы представлялись отдельными авторами частями одной и той же Руси. С 20- х гг. XVII в. понятие «русский народ» приобретает «терминологическую конкретность, обозначая жителей территорий, исторически связанных с Киевским и Галицко-Волынским княжествами княжьей эпохи, как отмечает Наталья Яковенко. Начинает выделяться существование такого особого наследственного «признака» украинского народа, как «преславная русская кровь». Начинается обоснование взгляда на него как отдельный народ среди остальных славянских народов, которые исповедовали православие. Зарождается и развивается понятие национального отступничества, которое резко осуждалось. Зачастую смена православного вероисповедания на католическое или униатское трактовалась как проявление национального предательства. В среде шляхты формируется взгляд на себя как на «русский народ политический», равноправный с польским и литовским народами и который вместе с ними выступал сотворцом Речи Посполитой. Отстаивалась мысль, что данное объединение трех «свободных народов» произошло на договорной основе с сохранением прав и свобод русского народа.
Происходил процесс «перерастания ощущения этнического родства, которое опирается на общность территории, языка и религии, в осознание себя политическим коллективом-народом, который имеет исключительное право на политическую самореализацию в пределах собственной территории». Отчетливо наметились контуры цели национальных устремлений — свободного, без национально-религиозного угнетения, развития. Но ее реализация, и это нужно отметить, виделась тогдашней элитой не в выходе из состава Речи Посполитой и создании самостоятельного государства, а в уравнивании украинцев в правах с поляками и литовцами. Эта умеренность стала следствием неспособности родового дворянства сформулировать и выдвинуть «политическую программу для русского национального существования». Сердцевину национальной идеи народа, который борется за независимость, составляет комплекс представлений и положений о создании суверенного государства.
К началу Национальной революции 1648 — 1676 гг. в сознании части старшины и рядового казачества начала выкристаллизовываться идея политической самобытности создаваемого государственного организма. В связи с чем в 30-х годах усиливается сепаратизм старшины, стремление добиться от правительства признания созданных властных структур, то есть определенного автономного политического статуса для казацкой Украины. Так, в 1630 году руководители восстания требовали вывода с казацкой территории польских подразделений, а Корсуньская казацкая рада 1632 г. постановила не пускать «ляхов» в Левобережную Украину. Впервые выдвигается идея защиты своих прав на определенной территории, что свидетельствовало о намерении создать собственную казацкую республику.
С началом Национальной революции начался качественно новый этап в развитии государственной идеи. Переговоры украинского гетмана Богдана Хмельницкого с послами коронного гетмана Николая Потоцкого в марте 1648 года засвидетельствовали намерения восставших казаков добиваться не только восстановления сословных прав и вольностей, но и выведения с Левобережья и «Украины» (в то время такого названия не было) польского войска, отмены здесь «управления Речи Посполитой» и разрешения на отношения с «зарубежными властителями», то есть широкого самоуправления для казацкой Украины.
Одержанные в мае 1648 года победы на Желтых Водах и под Корсунем позволили Б. Хмельницкому радикализировать политическую программу. Теперь она предусматривала, кроме восстановления «давних вольностей», подчинение Войска Запорожского «только одному королю», ликвидацию на территории казацкой Украины (включая Белоцерковщину и Уманщину) польских органов власти и административно-территориального деления и превращение данной территории в удельное, с определенными границами, государство, возглавляемое гетманом. Так впервые была высказана идея образования на части украинской территории государства. Вероятнее всего она должна была представлять собой не автономное образование в Польше, а третью составную часть (вместе с Польшей и Литвой) Речи Посполитой. Следует заметить, что летом 1648 г. гетман и большинство его соратников не вынашивали планов разрыва с Речью Посполитой и проявляли готовность признать власть польского короля, кто бы им не стал: московский царь, трансильванский князь или кто-то из братьев покойного Владислава IV, который умер 20 мая, (при условии признания прав образованного казацкого государства).
Эта программа в условиях массового разворачивания национально-освободительной борьбы украинцев пробудила в сознании польской и украинской шляхты новый взгляд на казацкую Украину и характер ее отношений с Речью Посполитой. Во-первых, они вдруг осознали возможность возрождения Украинского государства со столицей в Киеве; во-вторых, увидели в его появлении смертельную опасность для существования Речи Посполитой. Поэтому в письме примасу Польши Мацею Лубенскому брацлавский воевода, украинский православный шляхтич Адам Кисиль уговаривал принять решительные меры для спасения Отчизны от гибели: «Чтобы с ней не случилось (от чего да бережет Бог) того же, что с Римской империей». Как подтвердил ход конвокационного сейма летом 1648 г., канцлеры Польши и Литвы обратили внимание представителей шляхетского сословия на недопустимость нарушения целостности Речи Посполитой и необходимости помнить примеры Нидерландов (Голландии) и Неаполитанского восстания 1647 года. Созданная сеймом комиссия для переговоров с Б. Хмельницким получила строгий приказ ни в коем случае не соглашаться на создание «особого удела из владений Речи Посполитой», ни на отмену ее власти на территории определенного региона (речь шла о казацкой Украине).
В сознании участников освободительной борьбы зарождалась (далеко не всегда четко сформулированная) идея самостоятельности Руси, ее независимости от Польши. Захваченные в плен казаки и восставшие крестьяне и мещане заявляли, что «уже держава от вас ляхов перешла к нам казакам», подтверждали намерения «ударить по Речи Посполитой» и дойти до Вислы («загнать поляков за Вислу»). Польские сановники также констатировали существование у них плана добиться «отделения Руси от Короны». Эти взгляды реализовались на основе собственного государства в чрезвычайно интенсивном процессе перестройки, по образцу Войска Запорожского, государственных институций на освобожденной территории: армии, центральных и местных органов власти, административно-территориального уклада (полково-сотенного), судебных учреждений, социальной структуры.
После победы под Пилявцами (23 сентября 1648 года) у гетмана вызревает замысел «отнять польские владения до Вислы», поэтому решил продолжить поход до западных границ Украины. Но в это время ни он, ни большинство старшин еще не смогли сформулировать идеи создания независимого государства в этнических пределах Украины. Вероятнее всего, они вынашивали замысел добиться признания со стороны новоизбранного короля за Украиной (как минимум, в составе Киевского, Волынского, Брацлавского, Черниговского и Подольского воеводств) статуса третьего субъекта Речи Посполитой. Реализовать его надеялись путем реформирования ее государственного строя, которое должен осуществить, укрепив свою власть, «монарх не католик».
Поскольку намерения возвести на польский трон московского царя или трансильванского князя провалились, Богдан Хмельницкий поддержал кандидатуру Яна III Казимира, которого поляки выбрали королем. Вступив с ним в
переговоры, гетман согласился на заключение перемирия (одобренного казацкой радой под Замостьем 21 ноября), которое предусматривало отведение украинского войска от западных границ Украины в ее южную часть. Этот факт оценивается и по сегодняшний день как наиболее трагическая страница процесса украинского державотворчества (полковники Максим Кривонос и Петр Головацкий настаивали на том, чтобы «из этих краев не вступаться, а эту войну заканчивать не трактатами, а счастьем, которое их сопровождает»).
Появление в политическом сознании элиты новых представлений о цели борьбы не могло не сказаться на ходе переговоров с польской комиссией Адама Кисиля, которые начались 20 февраля в Переяславе. Они поразили ее радикальным изменением взглядов гетмана на характер отношений с Речью Посполитой.
Во-первых, Б. Хмельницкий засвидетельствовал право украинского народа на самостоятельную государственную жизнь в этнических пределах своего проживания. «Достаточно нам на Украине и Подолья и Волыни, — заявил гетман 23 февраля польским послам, — теперь хватит достатка в земле и княжестве своем по Львов, Холм и Галич. А став на Висле, скажу ляхам: сидите, молчите ляхи». Почему по Вислу? В украинских народных песнях, в поговорках было понятие «Висла» — как рубеж.
Во-вторых, гетман положил начало формулировке понятий «национальной» и «территориальной» соборности Украины. Он неоднократно отмечал на намерениях «оторвать от ляхов всю Русь и Украину», освободить «из лядской неволи народ весь русский» («народ всей Руси») и тому подобное.
В-третьих, он впервые выдвинул идею независимости Украины. Несколько раз подчеркивал решимость добиваться ее «освобождения», «отрыва» от Польши. Во время общения с казаками в конце апреля — в начале мая российский посол Григорий Унковский узнал, что польскому посольству было сказано: «Гетман и Войско Запорожское и вся Русь Киевская под властью польского короля и панов быть не хотят». Итак, впервые в истории украинско-польских отношений второй половины XVI — первой половины XVII в. в феврале 1649 г. польской стороне было официально заявлено о нежелании украинцев находиться в составе Речи Посполитой и намерении добиваться построения независимого государства.
ПОЧЕМУ КАЗАЦКАЯ УКРАИНА РАСТОРГЛА ПЕРЕЯСЛАВСКИЙ ДОГОВОР 1654 ГОДА?
В Переяславе гетман и старшина приняли протекцию московского царя. И данный акт стал юридической формой отделения и независимости Украинского государства от Речи Посполитой; но в то же время ни в коем случае мы не должны забывать, что он касался исключительно казацкой Украины, а не всей Украины. Остальная территория оставалась в составе Польши.
На время принятия присяги обе стороны толковали понятие «Малая Русь» в его узком понимании — территория созданного Украинского государства, а не в широком, как все этноукраинские земли. Позже на этом играла российская шовинистическая, политическая структура. И Б. Хмельницкий видел в России государство, которое, по его мнению, помогло бы разгромить Речь Посполитую и включить западноукраинские земли в состав Гетманата. В течение 1655 — 1657 годов он неоднократно подчеркивал намерение распространить власть на всю Украину. В одном из документов есть запись шведского посла: Б. Хмельницкий неоднократно подчеркивал намерение распространить власть «на всю старую Украину, или Роксоланию, где есть греческая вера, но существует их язык до Вислы». Это не украинец написал!
Украина — земли, где был казацкий регион, а Старая Украина — Роксолания. Не случайно уже в сентябре 1655 года, когда украинские войска продвигались через Подолье к Львову, вышел указ царя о дополнении титула «всей Большой и Малой Руси самодержца», новыми словами «Великий князь Литовский, Белыя Руси, Волынский и Подольский». Именно принципиальное отличие в подходах к западноукраинскому региону стало главным препятствием и причиной недоразумений, скрытого соперничества между украинской старшиной и российскими воеводами во время совместного Западного похода осенью 1655 г. По этой же причине возникло острое противостояние 1655 — 1659 годов на территории южной части Белоруссии.
Определяющим фактором, который привел к принятию украинской элитой протекции Алексея Михайловича, выступала насущная необходимость получения существенной военной помощи, что нашло отражение в статьях договора 1654 года. Но этой надежде не суждено было сбыться. Российское правительство, видя основную задачу в отвоевывании Смоленска, овладении Беларусью и стратегическими районами Прибалтики, отводило украинскому театру военных действий в 1654 году второстепенную роль, хотя собственно он выступал главным в борьбе с Речью Посполитой и Крымом. Имея огромное преимущество над литовцами (70 тысяч против 15 — 18 тысяч), царь вместо того, чтобы направить на помощь Хмельницкому 30 тысяч войска, распорядился гетману немедленно послать в Белоруссию 20 тысяч солдат. Вследствие чего, украинская армия, насчитывавшая 40 тысяч, оказалась существенно ослабленной перед угрозой наступления с северо- запада 40 — 50-ти тысяч жолнеров польского войска и приблизительно 30 — 40 тысяч татар с юга. Так в корне изменилось соотношение сил. Не был разработан общий план действий украинской и российской армии. Рассуждения российского историка Санина о наличии «общих согласованных оперативных планов» не находит подтверждения со стороны свидетельств выявленных источников, что лишило гетмана инициативы в проведении кампании 1654 года.
Вопреки ожиданиям Хмельницкого, что россияне, разгромив литовцев, продолжат наступление на Польшу и таким образом скуют действия польской армии, российское командование занялось осадами городов, переселением белорусов в Московию, утверждением власти России в Белоруссии и Литве. Поздней осенью 1654 года российская армия вообще прекратила наступательные операции.
Российское правительство, узнав об угрозе вторжения польско-крымских войск в Украину, не внесло существенных изменений в стратегический план ведения войны, и почти на три месяца опоздало с военной помощью Хмельницкому, о которой тот просил. Пришло только 12 тысяч солдат. Эта помощь была незначительной, чтобы противостоять наступлению врага. Все закончилось катастрофой для Брацлавщины, для Восточного Подолья. Понятно, что Хмельницкий не мог выдержать удар польской армии с запада и татарской конницы с юга. Битва под Охматовым 29 января — 1 февраля 1655 г. не выявила победителей, но оставила за поляками и татарами западную часть Украинского государства.
У польского командования не было средств, чтобы заплатить татарам за оказанную помощь, и оно позволило им в виде платы брать население Украинского государства. Есть ужасные данные командующего польской армии, черниговского воеводы Крыштофа Тышкевича, где он описывает: «Только между Южным Бугом и Днестром стали пеплом 270 поселений. Было разрушено одну тысячу церквей, было забрано в ясыр более 200 тысяч человек». Тысяча церквей в междуречье были уничтожены! Поляки брали населенные пункты штурмом сами, потому что татары не умели вести осаду, а уж потом отдавали людей им на поругание. Татары вырезали всех, до младенцев.
После такого страшного удара по планам Б. Хмельницкого с помощью Московии выстоять в борьбе с Польшей, он резко меняет курс. Уже весной 1655 года после этого погрома (Буша на Подолье), приняв протекцию царя, он отправил новое посольство к турецкому султану с предложением принять Украину под протекцию Порты. Таким образом, украинская элита уже видела, что возлагавшиеся на Москву надежды в милитарном отношении не подтвердились. Россия не отстаивала и политические интересы Украины, как показали Виленские соглашения.
Российская исследовательница Яковлева (нужно отдать ей должное) честно признала трагические последствия для Украины Виленских договоренностей: «Та легкость, если не легкомысленность, с которой Московские послы согласились урезать территорию Гетманщины до границ Белоцерковского соглашения, хотя даже поляки больше надеялись на границы, установлены Зборовским соглашением, не может не вызывать удивления». Фактически это было нарушением Переяславского соглашения 1654 г., по которому устанавливалась граница по Зборовскому соглашению. Казаки оказались в положении двойного протектората. Их мнением по этому поводу никто не поинтересовался. Даже если учесть то, что данный пункт Виленского соглашения никогда не был выполнен, казаки имели все основания считать, что их предали. Между тем, угроза со стороны Польши исчезла осенью 1655 г. в результате ее захвата Швецией («Потоп»), с которой удалось установить дружеские отношения.
Основным условием принятия украинской элитой протекции было обязательство царя «все Войско Запорожское польскому королю не выдавать, и за них стоять» и «от всех неприятелей защищать». Ее невыполнение лишало в ее глазах смысла саму протекцию. Гетман подозревал, что будущее замирение России и Польши, если оно произойдет, состоится за счет интересов Украинского государства. Их взаимопонимание таило смертельную опасность для утверждения украинской независимости. В первую очередь — его беспокоила судьба западноукраинского региона, который мог навсегда остаться в составе Польши. Чтобы предотвратить подобное развитие событий, он, вопреки позиции Москвы и условиям договора с ней, осенью 1656 г. активизировал переговоры со Швецией, Трансильванией, Молдавией и Валахией о создании антипольской коалиции. В свете сказанного становится понятна резко негативная реакция гетмана и старшины на полученные от посольства сведения о ходе и результатах Виленских переговоров. На собранной старшинской раде Б. Хмельницкий даже высказался было за разрыв договора с Московией: «нужно отступить от руки царского величества...». Был прав М. Грушевский, когда утверждал, что «войско и особенно старшина были необыкновенно раздражены тем, что Москва трактовала о них без них. Сей факт стал постоянным аргументом против московской политики, против лояльности Москве, против ориентирования на Москву. На сие доказательство московского автократизма и грубого неуважения прав войска — что царь распоряжался Казаками и Украинцами вообще, словно своим скотом — «словно какими-то бессловесными», не переставали указывать казакам все, кто подбивал их против Москвы, и он твердо лег в политическом сознании Украины, как вечное предостережение против московской неверности, московской измены против казачества и Украины».
Следующим краеугольным камнем условий принятия украинской элитой протекции было гарантирование царем соблюдения нерушимости прав, свобод и привилегий казацкой Украины, что нашло отражение и в содержании договора. Однако уже в том же 1654 году российское правительство сделало первые попытки укрепить в ней свое присутствие, ограничивая ее внутренний суверенитет. Так, уже в апреле было появилось намерение послать туда дворян с целью сделать перепись населения, чтобы выявить размеры выплачиваемых ими налогов, а также вмешаться в порядок сбора налогов с мещан, а также ввести воеводские управления (1655 и 1657 гг.) и подчинить Казацкую Украину Московскому патриарху.
Пока булава находилась в руках Богдана Великого, российская элита, наталкиваясь на его мощное противодействие и учитывая прочность гетманской власти, действовала очень осторожно, избегая откровенного противоборства. Однако, после его смерти в августе 1657 г. ситуация начала меняться. В апреле — мае 1658 г. царь издает распоряжение о назначении воевод в Белую Церковь, Корсунь, Нежин, Полтаву, Чернигов и Миргород, составлении казацкого реестра, переписи мещан и крестьян с указанием повинностей, имевших место до 1648 г. Вопреки договору 1654 г., Москва откровенно вмешалась в борьбу за булаву и, заигрывая с оппозицией власти новоизбранного гетмана Ивана Выговского, содействовала вспышке братоубийственной гражданской войны в Украинском государстве.
Российская элита, в отличие от украинской, видела в договоре не акт межгосударственных отношения, а принципиально иную сущность характера отношений Большой и Малой Руси, а именно: «как акт воссоединения разных частей некогда единой Руси под скипетром правителей, находящихся в Москве». Взгляд на казацкую Украину как на неотъемлемую составляющую России и определял политику Москвы в отношении нее не только в первые годы после договора 1654 г., но и на протяжении второй половины XVII — XVIII вв. Оценивая ее, М. Грушевский отмечал, что «московское правительство пользовалось и сим раздвоением (между политическими домогательствами старшины и социальными требованиями общества. — В.С. ) и всеми колебаниями, замешательствами, противоречиями, чтобы вести далее свою централистическую политику и ограничивать шаг за шагом автономию Украины. Оно использовало аспирации карьеристов и амбициозных лиц, деморализовало казацкую старшину, шаг за шагом выторговывало от нее отречение то от той, то от сей политической прерогативы, платя авансами, имениями, уступками...».
Учитывая сказанное, не вижу весомых аргументов в пользу мнения, что для тогдашнего Украинского государства избрание царской протекции было оптимальной альтернативой среди возможных «польской», крымско-османской» и «шведской».
Итак, договор 1654 г. просуществовал всего около 4,5 лет. Выступив его инициатором, украинская сторона, обманувшись в своих надеждах, отказалась от него. Представляя собой типичный договор о принятии протекции, он не предусматривал ни «воссоединения» Украины с Россией, ни порабощения Украины Россией. Такие и подобные им оценки представляют собой плод мифотворческих усилий историков, публицистов, писателей, поэтов и политиков. А почему и в каком направлении изменился характер украинско-российских отношений позже — это уже другой вопрос, требующий отдельного разговора.
