«Он был слугой Божьим и отцом для прихожан. Слугой — потому что представлял идеал священника, а отцом — потому что готов был отдать все ради своих прихожан», — отметил Блаженнейший Святослав во время торжественного открытия памятника Блаженному священномученику Омельяну Ковчу в Перемышлянах. Память об отце собралось около тысячи священников УГКЦ, и это мероприятие стало одним из самых масштабных в истории Церкви. Отец Ковч является покровителем духовенства. О нем мы решили поговорить с представителем будущего поколения священников, семинаристом Львовской духовной семинарии Святого Духа (ІІІ курс), журналистом медиа-центра ЛДС братом Владимиром МАМЧИНОМ.
— Брат, расскажите о своем знакомстве с личностью о. Омельяна Ковча.
— Мое знакомство состоялось в семинаристских стенах. До этого о новомученике знал немного. В моем родном городе Стрый, что на Львовщине, есть одновременно мощи трех новомучеников — Блаженной Тарсикии, Блаженного Петра Вергуна, Блаженного Йосафата Коциловского. После моего поступления в семинарию кто-то из братьев принес книжицу о новомучениках, которую я изучил обстоятельно, сначала интересуясь личностью Йосафата Коциловского, а затем прочел и об о. Омельяне. Признаюсь честно, что тогда меня особо не поразила персона о.Ковча. Лишь когда однокурсник родом из Перемышлян подарил мне образок и брошюрку о Блаженном со знаменитыми словами из Майданека: «Здесь я вижу Бога, который у всех — один», поразила жертвенность отца, а потому появился и интерес узнавать о нем больше.
— В биографии о. Омельяна есть много интересных фрагментов. Меня лично поразил эпизод, когда Блаженный был духовным отцом в рядах УГА и всегда любил повторять: «Знаю, что воин тогда спокоен, когда на линии фронта видит врача и духовника. А я — свяченый, поэтому пуля меня не берет». А какой фрагмент из жизнеописания о. Ковча вас наиболее поразил?
— Меня больше всего поражает эпизод конца жизни о. Омельяна. Потому что это является свидетельством того, каким нужно быть священником и христианином, ведь читаем в Евангелии от Иоанна, что «Никто большей любви не имеет, как тот, который свою душу положит за друзей своих» (Ив. 15:13. — Ю.Л.). Но о. Ковч пошел дальше — он жертвовал жизнью не только ради друзей. Находясь в концлагере Майданек, при этом имея семью и детей, о.Омельян знал, что все закончится фатально. Поэтому этот фрагмент не может не поражать.
— Обращаемся к историческим источникам, находим, что одно из обвинений в отношении отца Омельяна Ковча, из-за которого его лишили свободы, — крещение евреев. Можно ли утверждать, с точки зрения канонического права, что отец поступал правомерно?
— Основной признак еврейства — это иудейство. Отец Омельян не только крестил евреев, но и выдавал справки об их крещении, что защищало их от уничтожения. С точки зрения Церкви имеем двойственные взгляды. Думаю, что не стоит применять в этом контексте каноническое право, скорее обратимся к Святому Письму, в частности к эпизоду из Деяний апостолов, где эфиопский скопец встречался с апостолом Филиппом. После прочтения писания пророка Исайи последний окрестился. Конечно, сегодня мы не знаем, насколько доброй была воля евреев относительно крещения, которое, к сожалению, могло просто быть способом спасти свою жизнь. Однако однозначно мы не осуждаем действий о. Омельяна.
— Блаженнейший Любомир вспоминал об о.Омельяне Ковче так: «Он был сыном одной земли, умер на земле другого народа, спасая дочерей и сыновей еще и другого народа». Сегодня в стратегии УГКЦ часто звучит понятие «инкультурация». По вашему мнению, современный священник должен быть интровертом, то есть консервативно хранить свою духовную культуру, или экстравертом — конвертировать ее в культуры других наций?
— Кстати, в моем интервью с тогда еще епископом в Аргентине, владыкой Святославом Шевчуком мы поднимали вопрос инкультурации. Нынешний Блаженнейший отмечал тогда на Синоде, посвященном проблемам миграции, что украинская молодежь в Аргентине не разговаривает на украинском языке. Я тогда его спросил: «Ваше преосвященство, не считаете ли вы, что инкультурация будет «смертью» всего украинского в украинцах Аргентины». На что Блаженнейший ответил — нет. По моему мнению, если Церковь будет интровертной, она прежде всего нарушит закон Христа: «Поэтому идите и научите все народы, крестя их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа» (Мат. 28:19. — Ю.Л.). До ІІ Ватиканского Собора присутствовало мышление закрытости, где единственный сакральный язык — это латынь, а единственная правильная месса — тридентская. Теперь Церковь должна быть открытой к другим культурам и говорить с людьми на том языке, который они понимают. Тогда мы не потеряем основную миссию Церкви.
— Священномученик Омельян Ковч вместе с двадцатью шестью мучениками провозглашен Блаженным в 2001 году во время визита Иоанна Павла ІІ в Украину. Прошло почти одиннадцать лет, а большинство верующих не только УГКЦ, но и в целом в Украине не знают об этих персоналиях, которые сегодня, без сомнения, могут служить авторитетами в обществе. Каким образом преодолеть это тотальное незнание?
— Думаю, что вины Церкви, как мистического тела Христова, в этом незнании нет. Однако частичную ответственность несет каждый из нас как часть этой Церкви. Вина на каждом из нас. Во многих церквях Западной Украины есть, например, престолы о. Пио, Фаустины Ковальской, то есть святых Римо-Католической Церкви, но нет престолов о. Николая Чарнецкого, о. Омельяна Ковча или сестры Йосафаты Гордашевской. Думаю, что со временем ситуация исправится, ведь, в частности, благодаря таким изданиям, как «День», эти темы поднимаются, больший круг людей узнает подобную информацию. Прогресс присутствует — вывод из торжественного открытия памятника отцу Омельяну, где присутствовали люди разных христианских конфессий и общественных слоев. В частности, писательница Мария Матиос, которая является автором материалов об о. Омельяне Ковче. Конечно, существует проблема, ведь в нашей Церкви немало святых, которые сегодня должным образом не почтены. Поэтому распространение информации зависит от каждого из нас, если по-евангельски будем «гласить благую весть на площадях и перекрестках», преодолеем тотальное незнание.
— Кстати, вы вспоминали о торжествах по случаю открытия памятника о.Омельяну Ковчу. Знаю, что вы активно участвовали в празднованиях. Поделитесь впечатлениями.
— Впечатления — необычайные. Я имел возможность принимать участие в подготовке еще в преддверии празднований. Когда мы приехали в Перемышляны, было еще много работы для коммунальных служб города. Поэтому поражал энтузиазм самих перемышлянцев. Само событие поражает своими масштабами: в Перемышлянах собралось около тысячи священников! Энтузиазм, горение глаз, объединение вокруг личности о.Омельяна Ковча засвидетельствовало единение не только Украинской Греко-Католической Церкви, но и всего украинства! Больше всего запомнилось мнение епископа Тараса, апостольского администратора Стрыйской епархии, который отметил, что все движения и инициативы отца Омельяна можно выразить одним словом — «человечность». В итоге человечность Блаженного была больше жизни.
СПРАВКА «Дня»
о. Омельян Ковч родился 20 августа 1844 года в с.Космач на Косовщине в семье священника. По окончании Львовской гимназии поступил в римскую Коллегию святых Сергея и Вакха, где учился с 1905-го до 1910 года. В 1912 году едет в Боснию, где занимался пастырской опекой эмигрантов из Галичины. В 1916 году возвращается в Украину, а в 1919-м становится капелланом Украинской Галицкой армии, за что позже попадает в польский концлагерь. В 1922 году его назначают священником храма св. Николая греко-католического общества в городе Перемышляны, недалеко от Львова. Во время немецкой оккупации Западной Украины, пытаясь спасти евреев от уничтожения, крестил их и выдавал им метрики о крещении, несмотря на запрет этого оккупационной властью. В целом им было выдано более 600 свидетельств о крещении. Обратился с письмом к Гитлеру, в котором осуждал массовые убийства евреев и требовал разрешения посещать евреев в гетто. За эти действия весной в 1943 году был арестован гестапо за предоставление помощи евреям и заключен в концлагерь Майданек, где тайно продолжал свою священническую деятельность. 25 марта в 1944 г. погиб мученической смертью в концлагере Майданек.
