Из Киева до Марьяновки — родины Ивана Козловского — добраться очень легко: около станции метро «Теремки» нужно сесть на маршрутку, которая едет в Белую Церковь, выходить следует в Ксаверовке, около поворота на Марьяновку. От поворота до села можно пройти пешком, расстояние составляет около трех километров.
В родном селе Козловский прожил немногим более семи лет, родительский дом певца, в котором находится экспозиция его музея, не совсем аутентичный, он был отстроен уже в конце 80-х гг., личных вещей выдающегося тенора здесь не так и много... Несмотря на все это, Марьяновку стоит посетить, чтобы полюбоваться скромной здешней рекой Протокой, подышать чистым воздухом, побывать на лоне неказистой трогательной природы этого уголка Киевщины и в первую очередь для того, чтобы почувствовать атмосферу, в которой рос Иван Семенович, послушать неповторимый голос маэстро и увлекательные рассказы о нем самом.
А биография Козловского богата и интересна. Приведу несколько фактов.
Родители будущего певца отправили его на учебу в духовную семинарию при Михайловском Золотоверхом монастыре, где на то время уже учился его старший брат Федор, и надеялись, что их сыновья станут священниками.
Федор Козловский также имел талант к пению, с хором Александра Кошица в 1919 году он выехал на гастроли за границу и не вернулся в Украину, впоследствии — стал священником в Соединенных Штатах. Из-за эмиграции брата Ивану Семеновичу надолго была заказана дорога за границу.
В бурные годы гражданской войны Козловский служил в 22-й бригаде инженерных войск Красной армии. Командование, зная его прекрасный голос, берегло талантливого юношу. Именно во время службы в армии певец дебютирует на сцене Полтавского музыкально-драматического театра. В Полтаве молодой тенор женится на звезде местной театральной сцены Александре Герцик, которая была на 14 лет старше его.
Впоследствии Козловский становится солистом Харьковского, а позже — Свердловского оперных театров. Отсюда его приглашают в Большой театр, уже в первый год пребывания в нем певцу доверены ведущие партии в операх «Травиата» (Альфред), «Дубровский» (Владимир), «Лакме» (Джеральд).
В 1927 году Иван Семенович исполняет скромную по объему партию Юродивого в новой постановке «Бориса Годунова». Артистичное ее исполнение сделало эту партию одной из визитных карточек мастера. Интересно, что сам певец, по его словам, сначала «очень прохладно» отнесся к этой опере Мусоргского, однако позже изменил свой взгляд на нее.
В 1934 году в Мисхоре Козловский знакомится с молодой актрисой Галиной Сергеевой, которая только закончила сниматься в главной роли в фильме Михаила Ромма по новелле Ги де Мопассана «Пышка», что немного позже сделает ее популярной на весь Советский Союз. Сергеева была младше тенора на 14 лет и ничего не знала о его творчестве (а он уже был ведущим тенором Большого театра). Между ними вспыхивает роман, хотя оба на то время были в браке. Через два года Козловский и Сергеева оформляют отношения, Александра Герцик, которую сам артист называл идеальной женой, возвращается в Полтаву.
Отношения между Козловским и Сергеевой были очень непростыми: муж и жена ревновали друг друга, скандалы возникали неоднократно. Как-то Сергеева утеплила окна старыми афишами мужа, что вызвало его возмущение и гнев. Жена считала Козловского скупым, потому что он не спешил покупать ей новую шубу, считая, что замужняя женщина должна быть скромной. Подобных историй было немало в их браке. В итоге Сергеева уже в 50-х оставила выдающегося тенора и вышла замуж за хирургам Василия Чаклина, который спас от сильного сколиоза младшую дочь ее и Козловского Анастасию.
Впрочем, вернемся в 30-тые. По недоразумению с руководством Козловский уходит из Большого театра и в 1938-ом создает Государственный ансамбль оперы, на сцене которого ставит произведения, которые редко входили в репертуар советских театров: «Вертер» Же. Массне, «Моцарт и Сальери» Н. Римского-Корсакова, «Паяцы» Г. Леонкавалло, «Екатерина» Н. Аркаса и др.
В 1940-ом художник, поклонником которого был сам Сталин, триумфально возвращается в Большой театр, ему дают звание народного артиста СССР. Впрочем, за любовь Сталина приходилось платить «внеплановыми» выступлениями на банкетах вождя, на которые Козловского порой привозили посреди ночи. Хотя иногда певцу все же удавалось отказываться от таких выступлений.
Рассказывая о службе Ивана Семеновича в Большом театре, нельзя не вспомнить еще одного выдающегося тенора тех времен Сергея Лемешева. Биографии обоих певцов во многом похожи: Лемешев тоже был уроженцем села, тоже в 20-х пел в Свердловской опере, его голос также ценил корифей оперной сцены Леонид Собинов, в конце концов, и репертуар у него был тот же, что у Козловского. В тогдашней Москве были даже два лагеря оперных поклонниц: «козловитянки» и «лемешистки». Певцы-конкуренты не были друзьями, но и не враждовали. Об уважительном отношении Лемешева к коллеге свидетельствуют его воспоминания: «Слушая почти все спектакли Ивана Семеновича, я стал разбираться в особенностях его вокального аппарата, техники и интерпретации. Иногда, впрочем, мысленно вступал с ним в спор, что-то не принимал. Но всегда восторгался».
Во время Второй мировой войны Козловский выступает перед фронтовиками, поет как в госпиталях, так и неподалеку от передовой, в Фонд обороны перечисляет более миллиона карбованцев — огромные средства (это к вопросу о скупости певца).
В 1954 году выдающийся тенор, находясь на вершине популярности, уходит из Большого театра, впоследствии — ведет концертную деятельность, активно гастролирует, программы его концертов всегда отличаются. В них входили арии из опер, романсы, народные песни и даже пение на религиозную тематику. Козловский всегда был глубоко верующим человеком и этого не чурался, открыто ходил в церковь даже в самые безбожные времена, постился, придерживался православных обрядов. Словом, был для власти неудобным народным артистом.
Певцу также была присуща суеверность. Он мог изменить маршрут, когда дорогу перебегала черная кошка, всегда выходил из театра через один и тот же выход, думал, что пустые ведра предвещают неудачу, несмотря на уговоры, не сфотографировался с Собиновым, которого очень уважал, потому что — цитирую Козловского: «Есть такая примета: фотографироваться вдвоем — на разлуку». Десятилетиями мастер носил один и тот же портфель, потому что считал его счастливым. Кстати, этот легендарный портфель подарил Ивану Семеновичу знаменитый украинский бас Михаил Донец, расстрелянный в 1941-ом НКВДистами.
Михаилу Донцу, Марии Заньковецкий, Оксане Петрусенко, Александру Довженко, Елене Муравьевой, Максиму Рыльскому, Борису Гмыре, многим другим украинским людям искусства певец посвятил воспоминания. Он никогда не терял связь с украинской культурой и Украиной в целом. Об этом хорошо сказала дочь Козловского Анна: «С Украиной, своей родиной, отец был связан нерушимыми душевными узами всю жизнь, до самого конца. Он любил Украину преданно и нежно — сыновней любовью. Любил ее обычаи, природу, язык, собрал и обработал украинские колядки и был уникальным исполнителем украинских народных песен». Для родной Марьяновки знаменитый тенор сделал редкостный для тех времен подарок — построил на отчисления от своих концертов музыкальную школу (в настоящее время она носит его имя). С ее учениками, а также с учениками общеобразовательной марьяновской школы, которая тоже была построена по его инициативе, маэстро нередко выступал вместе. «Как не радоваться, — говорил Иван Семенович в одном интервью, — что сельские дети выступали на сценах Большого театра, Большого зала консерватории, Кремлевского дворца съездов, в Каневе на могиле Шевченко, в Каменке на Черкасчине, где бывали Чайковский, Пушкин, Давыдовы». Многие марьяновские партнеры Козловского по сцене сейчас работают в родном селе и могут поделиться интересными воспоминаниями о выдающемся земляке.
Голос свой Иван Семенович берег фанатично, в холодную погоду старался не разговаривать на улице, после стакана горячего чая долгое время на улицу не выходил, на бис почти никогда не пел... В составленной им самим молитве просил «Пошли, Боже, хорошо петь, прославлять род свой, долго жить на свете».
Господь услышал молитвы Ивана Семеновича: пение маэстро до его глубокой старости было безукоризненным и прославило его род, Марьяновку, Украину.
Искренне благодарю за помощь в подготовке этой статьи директора Мемориального музея-усадьбы И.С. Козловского Нину Алексеевну Горобчук.
