По давно устоявшейся традиции в Екатеринославе (ныне Днепропетровск) матерью-основательницей города считали императрицу Екатерину II, положившую в мае 1787 года первый камень в основание Преображенского собора. Следуя этой логике, почему бы не считать отцом-основателем Екатеринослава австрийского императора Иосифа II, 270-летие со дня рождения которого отмечалось в марте 2011 года, ведь именно он положил в основание собора второй камень?..
«Мы с императрицей Екатериной в один день совершили великое дело, — заметил сам Иосиф, — она положила первый камень в основание собора, а я второй и последний». «Эта пророческая фраза императора, оброненная после за-кладки собора, как показало будущее, — заметил Д. Яворницкий, — вполне оправдалась». Того же мнения был и французский посол Сегюр: в этом храме едва ли когда-либо будет совершаться богослужение. Объективности ради напомним, что третий камень в основание собора положил князь Потемкин как хозяин края, четвертый — архиепископ Амвросий, пятый — генерал Иван Синельников.
Иосиф II прибыл в Россию под именем графа Фалькенштейна для переговоров о различных политических делах. На встречу с Екатериной он ехал из Херсона, туда за ним послали гpaфa М. П. Румянцева. Вечером 6 мая «граф Фалькенштейн» прибыл в село Новый Кодак. А на следующий день состоялась встреча двух венценосцев. Екатерина II описала свое свидание с Иосифом II в письме к барону Гримму в Петербург:
«Седьмого этого месяца, находясь на своей галере за Койдаками, я узнала, что гр. Фалькенштейн скачет ко мне навстречу во весь карьер. Я тот-час вышла на берег и тоже поскакала ему навстречу, и оба так поусердствовали, что съехались в чистом поле нос с носом. Первое слово его было, что вот де в какой просак попались все дипломаты: ни один не увидит нашей встречи».
Их величества, поместившись в одном экипаже, одним духом, без остановки, проскакали тридцать верст до Кайдак (в другой транскрипции Кодак. — Ред.). Местное предание говорило, что встреча Екатерины II с Иосифом II произошла в тридцати верстах от Нового Кодака у степного шинка казака Галайды, близ села Романкова (это село ныне в составе Днепродзержинска). На галерах было две сотни певцов и музыкантов под управлением директора екатеринославской музыкально-художественной академии итальянца Джузеппе Сарти. Они услаждали слух монархов. Особенно восхитительна была игра на рожках — она просто пленила великого любителя музыки Иосифа II. Он назвал эту музыку «небесной», хотя, вообще говоря, настроен был иронически.
То было прекрасное время, когда еще не существовало мобильных телефонов и даже императоры писали письма. Благодаря им мы и можем представить себе, каким было пребывание самодержцев на Приднепровье. Свою встречу с императрицей Иосиф II описал по свежим следам в письме к фельдмаршалу Ласси: «Любезный маршал, пользуясь свободным временем, пишу из запорожской деревни (Койдак). Императрица вчера не могла продолжать свое путешествие по Днепру вследствие бурной погоды... Я в это время ехал ей навстречу, и мы съехались на расстоянии всего четверти версты от ее судов».
«Вчера было так холодно, продолжает император, что мы понадевали шубы, а вечером Ее величество приказала затопить камин... Галеры, в которых ехала вся свита, красивы, очень удобны, но немножко велики и грузны. Нa Днепре слишком много отмелей, и потому он неудобен для плавания больших судов. Войско обмундировано заново. Потемкин делает все, что вздумает; его положение при дворе лучше, чем когда-либо и власть его не имеет границ. Новый фаворит (Дмитриев-Мамонов) совсем дитя, лет 26, без образования, недалек умом, довольно красив, сам, кажется, не верит своему счастью. Сама императрица немного похудела, впрочем пользуется превосходным здоровьем».
Это была не первая встреча Иосифа II с Екатериной. Перед этим они встречались в 1780 году в Могилеве. А. Брикнер пишет, что в то время оба венценосца стали серьезнее заниматься восточным вопросом. Екатерина мечтала о присоединении к России Крымского полуострова, Иосиф также желал простора для торговли на Черном море. Он начал тогда сильно помышлять о сближении с Российской империей, поэтому инициатива встречи с Екатериной исходила от него. Кстати, здесь Иосиф II поступал наперекор всем. Ни мать Иосифа Мария-Терезия, ни австрийский посланник в Париже, ни французская королева не были довольны желанием Иосифа вступить в союз с Екатериной.
На пути в Могилев императрица писала из Полоцка сыну Павлу и его супруге: «Вы угадали, полагая, что мне будет очень жарко; я в поту от одной только мысли» (о свидании с Иосифом). В письме к Гримму Екатерина жаловалась на то, что мысль о предстоящей встрече сильно беспокоит ее. «Боже мой, — писала императрица, — не лучше ли было бы, если б эти господа сидели дома, не заставляя других людей потеть так страшно. Вот я опять принуждена разыгрывать жалкую роль Нинеты, очутившейся при дворе, и вся моя неуклюжесть, моя обыкновенная застенчивость должны будут явиться в полном свете...»
По случаю приезда Иосифа II в Россию была отчеканена специальная медаль с его профилем и словами «Граф Фалькен Стейн». Во время своей первой встречи они провели несколько минут без свидетелей. Когда она вошла, Иосиф хотел поцеловать у нее руку, она обняла его. Екатерина была довольна их первой встречей и писала Гримму: «Я нашла, что он очень образован, любит говорить и говорит очень хорошо... Образцовые училища были вчера одним из предметов нашей беседы... И тут тоже я нашла, что дети иной раз не похожи на своих родителей. Мы, кажется, не очень богомольны, что выражается особенно в выборе книг для чтения... Знаете, когда видишь переодетых кесарей, точно будто подымаешься на воздух; нос кверху и обнюхиваешь воздух».
Без труда императрица уговорила тогда Иосифа, не ограничиваясь пребыванием в Могилеве, посетить Москву и Петербург. Мол, в уединении дачной жизни в Царском Селе гораздо удобнее можно будет обмениваться мыслями, то есть говорить о делах.
У Екатерины были основания волноваться перед встречей с Иосифом, ведь он, в отличие от нее, царствовал вполне законно. Кроме того, слыл великим реформатором, покровителем искусств и, подобно его предшественникам на троне Габсбургов, был основательно образованным музыкантом. Он пел басом и был хорошим вокалистом, воспитанным на итальянской школе, играл на альте, виолончели и клавире. В качестве пианиста он выделялся своим аккомпанементом и чтением партитур. Как правило, после обеда у него в Вене в течение часа музицировали. Трижды в неделю устраивался большой концерт, на который вызывались Гассман, а позднее Сальери.
Слушатели не приглашались, но сам император Иосиф II постоянно принимал участие в исполнении. Предпочтение отдавалось, замечает классик немецкого музыкознания Герман Аберт, фрагментам из опер и ораторий. Таким образом император и эрцгерцог Максимилиан знакомились с операми, назначенными к исполнению. Играли в большинстве случаев с листа, и император проявлял особую радость, когда кто-нибудь из участников попадал в затруднительное положение.
О том, как все Габсбурги любили искусство, свидетельствует и такой эпизод. 25 января 1765 года в Шенбруннском замке состоялась свадьба будущего императора Иосифа II и Марии-Жозефы Баварской. Изюминкой представления на свадьбе были танцы в одноактной опере Флориана Леопольда Гассмана «Триумф Любви». Исполнителями танцев были юная Мария-Антуанетта (будущая французская королева, которой тогда еще не было и десяти лет), сестра Иосифа, и два ее маленьких брата...
Иосиф II принимал самое живое участие в развитии придворного и национального австрийского театра. Он считал делом своей чести иметь в Вене лучший немецкий драматический театр и вообще видел в театре важное средство национального воспитания. Именно Иосиф II установил умеренную входную плату и благодаря этому превратил посещение театра из занятия двора и знати в дело всего образованного бюргерства.
Кстати, тем самым изменилось также и социальное положение актеров, поэтов и музыкантов. До этого в общественном отношении они считались неполноценными — теперь же становились желанными гостями в аристократических салонах. Сам император с деятельным, теплым участием следил за достижениями своих артистов. Ослабив притеснения прессы, он вызвал к жизни литературную критику. Она, в свою очередь, самым эффективным образом поддерживала его воспитательные намерения. Так благодаря усилиям Иосифа II возникла публика, которая объединяла образованные слои всех сословий.
Император благоволил Моцарту и поддерживал его в ситуациях, когда тот действительно нуждался в поддержке. Как-то у Иосифа состоялся следующий разговор с австрийским композитором и скрипачом Карлом Диттерсом фон Диттерсдорфом:
— Слышали ли Вы, как играет Моцарт? — спросил император.
— Уже три раза.
— Как он Вам понравился?
— Как он должен понравиться любому знатоку.
— Слышали Вы также и Клементи?
— Я слышал также и его.
— Некоторые предпочитают его Моцарту. Каково Ваше мнение об этом? Откровенно!
— В игре Клементи господствует только искусство, в игре же Моцарта — искусство и вкус.
— То же самое сказал и я, — признался Иосиф II.
После этого император послал Моцарту 50 дукатов, «в каковых я тогда действительно нуждался», замечал сам Моцарт. Кстати, был восхищен игрой Моцарта и сам Клементи. Иосиф II вскоре назначил Моцарта своим «камер-музикусом» с окладом в 800 флоринов.
Много написано о масонстве Моцарта, в частности в связи с его «Волшебной флейтой». В период правления Иосифа II церковь была вынуждена перейти к обороне, ей все больше приходилось отступать под влиянием «свободомыслия», поэтому неудивительно, что именно тогда масонский орден вступил в пору своего расцвета.
Указом от 11 декабря 1785 года император Иосиф легализировал деятельность ордена.
Будучи представителем просвещенного абсолютизма, Иосиф IІ провел в ряде земель личное освобождение крестьян и частичный выкуп крестьянских повинностей. Сословия были уравнены в податном отношении, провозглашены принципы веротерпимости, закрыто много монастырей. К сожалению, тогда же, при Иосифе ІІ, был закрыт и оплот православия в Западной Украине — монастырь Скит Манявский (современная Ивано-Франковская область). Подчинение церкви государству и другие его реформы были названы «иосифинизмом». Не будем также забывать, что подданными этого венценосца в монархии Габсбургов было несколько миллионов украинцев. В присоединенных при нем и Марии-Терезии Галиции (1772) и Буковине (1774) он провел, как и во всем государстве, ряд реформ, уменьшив привилегии магнатов.
Большим поклонником императора-реформатора был известный украинский писатель Иван Франко. В 1898 году он написал статью к 50-летию отмены барщины в Галиции. Франко пишет, что к моменту смерти в 1780-м Марии-Терезии Иосиф II два раза уже объ-ехал все свои земли, стремясь узнать состояние и нужды людей. Вдохновленный прогрессивными мыслями своего времени, император считал хлебопашество главным богатством страны, а крестьянское сословие самым важным, ибо своим трудом оно кормит и обогащает все другие сословия. И он решил сделать всё, подчеркивает Франко, для того, чтобы поднять это сословие. Горячий и отважный, стремящийся всегда прямо идти к цели, Иосиф уже в начале своего самостоятельного правления (письмом к придворной канцелярии от 23 апреля 1781 г.) декларировал свою цель: отменить во всем государстве крепостничество. Прежде всего это должно было произойти в Чехии и Моравии. И хотя помещики не очень-то были этому рады, уже 1 ноября 1781 г. вышел императорский патент, которым упразднена крепостная зависимость.
Смерть Иосифа II в 1790 году была великим несчастьем для Австрии, замечает Иван Франко, а особенно для крестьян. Патент об упразднении барщины, изданный 10 февраля 1789 года, должен был вступить в силу только 1 ноября 1790 года, но Иосиф не дожил до этого дня, поскольку скончался 20 февраля того года. Его брат Леопольд II, наследовавший престол, доселе жил в Италии. Поэтому еще из Флоренции, перед своим приездом в Вену, он велел объявить для успокоения дворян, что отменит решения брата Иосифа и вернется к порядкам, существовавшим при Марии-Терезии. Не в этом ли трагизм каждого реформатора, опережающего свое время? Отмены барщины галицким украинцам пришлось ждать до 1848 года...
Кстати, первая газета на территории Украины вышла при Иосифе II, 235 лет назад, — первого января 1776 года во Львове. Тогда вышел первый номер «Газеты де Леополь«— еженедельника на французском языке, владельцем и издателем которого был один богатый француз.
...Закончим тем, с чего мы начали, — отношениями Екатерины II и Иосифа II. Внешне они были очень теплыми и сердечными. Но в живой практике повседневной жизни хватало всякого. Сын Екатерины II и убиенного Петра III будущий император Павел І вместе с женой отправляется в 1782 году в заграничное путешествие по Европе (подобно путешествовавшему Иосифу также под вымышленным именем — графа и графини Норд, то есть Северных). К неудовольствию Екатерины, эта поездка вызвала интерес и сочувствие в разных европейских столицах. Именно тогда родилось сравнение российского принца с принцем литературным — Гамлетом.
Император Иосиф II награждает 50 дукатами актера придворного театра «за счастливую мысль», что если в присутствии графа Северного будет представлен «Гамлет», то «в зале очутятся два Гамлета...»
Да, театр был большой слабостью Иосифа II. Его брат Леопольд II, вступивший на венский престол 13 марта 1790 года (кстати, в день рождения Иосифа), не слыл особым любителем и знатоком музыкального искусства. Сознательно или неосознанно, пишет Г. Аберт, Леопольд II и в области искусства был крайне реакционен: снова входили в моду былые любимцы княжеских дворов — балет и опера-сериа. По Вене поползли слухи о том, что собираются построить новый оперный театр с ложами, предназначенными одновременно для... карточной игры! Леопольд обнаруживал полное безразличие к опере, не посещал театра и не устраивал у себя концертов. На оперных спектаклях видели лишь его супругу — императрицу Луизу. А бывший в большом фаворе при Иосифе Антонио Сальери почувствовал, что к нему Леопольд II относится особенно немилостиво. Не ожидая дальнейшего развития событий, Сальери добровольно отказался от руководства Оперой.
Кстати... Я начал свой рассказ об императоре Иосифе II с 1787 года, когда он участвовал в церемонии закладки Преображенского собора в Екатеринославе. Так вот, нашему собору, хоть и строился он долго и трудно, еще повезло: он уцелел. Другая судьба была уготована собору в Могилеве. Как известно, 24 мая 1780 года Екатерина II приехала в Могилев встретиться впервые с императором Иосифом II для заключения политического договора между Австрией и Россией. Ее сопровождал Александр Андреевич Безбородко, один из крупнейших государственных деятелей и дипломатов екатерининской эпохи. Ему было поручено ведение «дневной записи». А в ноябре 1784 года благодарный Иосиф II возвел Александра Андреевича вместе с братом Ильей в графское достоинство Римской империи. Так сыновья украинского генерального писаря были отмечены австрийским императором.
В память встречи с Иосифом II царица заложила в Могилеве «храм Святого Иосифа». Проектировать его поручили известному русскому архитектору Николаю Александровичу ЛЬВОВУ, с именем которого связано открытие первых УГОЛЬНЫХ «копей» под Павлоградом в 1798 году.
Тот же Н. А. Львов был в свите императрицы, когда в 1787 г. она посетила Екатеринослав. За утвержденный проект храма св. Иосифа император австрийский Иосиф II подарил Львову золотую, алмазами осыпанную табакерку.
Иосифовский собор в Могилеве в стиле классицизма строился в 1780—1798 годах. Друг Львова художник В.Л. Боровиковский расписал в 1793—1794 годах иконостас собора. Но, в отличие от Преображенского собора в Екатеринославе, Иосифовского собора в Могилеве уже нет. Скорее всего, его разрушили «борцы» с религией. Ныне на его месте — гостиница «Днепровская». Сказалась зловещая ирония истории: Иосиф II считал, что он кладет в основание Преображенского собора «второй и последний» камень. И храм, хоть и сорок-пятьдесят лет спустя, но все же был выстроен. А сооруженный в его персональную честь храм до нашего времени не дожил. Впрочем, прогнозы, говорят, бывают трех родов: верные, неверные и научные...
Йозефплац в Вене украшает памятник Иосифу II на коне. Автор памятника — Франц Антон Заунер (1746—1822), работавший над ним в 1795—1806 годах. Бронзовый Иосиф одет как древний римлянин. Ведь он был императором Священной Римской империи! И хотя Иосиф II не был великим полководцем — в 1788 году австрийские войска потерпели ряд поражений от турецкой армии, а сам Иосиф II едва избежал плена, — однако как реформатор он заслуживает благодарной памяти. Эту память напрасно пытался выветрить его преемник Леопольд II, который при помощи тайной полиции и строгой цензуры преследовал не только тех своих подданных, которые тайно или явно сочувствовали Великой французской революции, но и тех австрийцев, которые одобрительно отзывались о реформах Иосифа II.
Может, стоит и нам увековечить память о пребывании в городе на Днепре Иосифа II если не памятником (с камнем в руке, как одному из основателей города), то хотя бы скромной мемориальной доской?.. Впрочем, просвещенный монарх, заставлявший переживать и конфузиться Екатерину, мог бы и к этой затее отнестись с легкой иронией. Николай ЧАБАН,
