Власть и наука... Эта пара понятий, как и социальные явления, соответствующие им, всегда пребывали и пребывают в сложных взаимоотношениях. Гармонии искали представители не одного поколения мыслителей и философов. Один из них, историк русского общества позапрошлого века, А. М. Пипин (1833—1904) в свое время заметил, что настоящей цели государство достигнет только с развитием общественной силы… Ограничение общества вредно отобразится на самом государстве, которое утратит собственный моральный авторитет. В украинской истории существует множество примеров, как складывались отношения представителей науки с государством и насколько они были сложными. Вниманию читателя предлагается один из них.
Уже на протяжении нескольких лет генерал-губернатор Д. Г. Бибиков управлял Правобережной Украиной в составе Киевской, Подольской и Волынской губерний, однако заметными успехами в наведении русских порядков в этом крае похвастаться не мог. Он постоянно чувствовал «живую» традицию польской государственности, а поэтому считал, что край больше находится под польским, чем под российским влиянием. А этот день он решил выяснить, к каким мероприятиям прибегали его предшественники. Один из помощников правителя канцелярии М.Е. Писарева положил перед ним несколько архивных дел, одно из которых особенно заинтересовало генерал-губернатора. В докладной записке киевского военного губернатора генерал-лейтенанта П. Ф. Желтухина Николаю I речь шла о том, что тревожило и его. «...Императрица Екатерина II, силой оружия присоединив край сей к России, хотела присоединить оный и нравственно. Она повелела ввести российские законы, русский язык и российское образование, но предположения государыни изменились». Вот-вот, именно эта фраза о «нравственности» больше всего и захватила Дмитрия Гаврииловича. Однако чем дальше он вчитывался в текст докладной, тем меньше ему нравилось предложение военного губернатора. Учреждать в Киеве кадетский корпус для обучения польских детей военному делу — не слишком ли смелое предложение? В его голове вызревала другая идея, и он механически отодвинул правой рукой (левой лишился на Бородинском поле в 1812 г.) архивные дела в сторону. Опять попросил срочно принести ему тексты устава и записку Н. А. Максимовича, с которой обратился к нему университетский ученый еще два года назад, об учреждении в Киеве исторического общества наподобие Московского или Одесского.
Так или приблизительно так состоялось сочетание идеи исторического общества в Киеве, которая принадлежала в первую очередь Максимовичу, которого поддержали все известные киевские историки, с государственным заказом наивысшего должностного лица края Д. Г. Бибикова, который воплотил их в жизнь. Его представление от 31 мая 1843 г. об учреждении Временной комиссии для рассмотрения давних актов (второе название — Киевская археографическая комиссия) Николай I одобрил сразу.
Ее образованию способствовали несколько факторов, среди которых важнейшим была жажда российской власти, опираясь на исторические источники, доказать российское («русское») происхождение земель Правобережной Украины, которые ранее входили в Речь Посполитую, и легитимизировать их включение в состав Российской империи. Цель и задача комиссии заключались в собрании актового материала и других письменных исторических памятников для более широкого научного использования. Не в последнюю очередь власть, располагая актовыми книгами, надеялась прекратить распространенную подделку актовых записей, чтобы контролировать кооптацию шляхты в российское дворянство, которая осуществлялась на их основе.
Создавая отдельный государственный институт, региональная власть могла надеяться только на те интеллектуальные силы и культурный потенциал, которые сосредоточились в Университете св. Владимира в Киеве. Его профессорско-преподавательский состав, в свою очередь, также стремился к созданию исторического общества, которое занималось бы исследованием местной истории. Прагматическая имперская цель российского правительства совпала со стремлением местных историков и почитателей древностей, которые увлекались историей украинского народа, его фольклором и песенной культурой. Большинство из них разделяли распространенные взгляды эпохи романтизма, которые впервые акцентировали внимание на разнородности и непохожести между собой многих народов. Вследствие этих обстоятельств образовался мощный научный государственный институт, который оставил после себя значительные научные наработки.
Временная комиссия для рассмотрения древних актов имела негромоздкую структуру, была динамичной и авторитетной, ведь находилась в составе наивысшего регионального учреждения — канцелярии генерал-губернатора. При ее формировании за образец брались имперская Археографическая комиссия в Петербурге и подобная, основанная с той же целью в Вильно в 1842 г. Киевская комиссия состояла из действительных членов, среди которых генерал-губернатор назначал главу, его заместителя и трех редакторов. Комиссия получила право избирать почетных членов, корреспондентов, сотрудников, служащих для проработки документов. Первым председателем был назначен Н.Е. Писарев, бывший чиновник по особым поручениям при генерал-губернаторе, а на время учреждения комиссии правитель его канцелярии. Вице- председателем стал известный коллекционер, член многих научных обществ, барон С. И. де Шодуар. Из наиболее одиозных фигур во главе этого учреждения был Н. В. Юзефович (в 1857— 1889 гг.). Действительными членами комиссии, главной ее научной силой, были университетские профессора: Н. А. Максимович, Н. Д. Иванишев, Н. И. Костомаров, В. Ф. Домбровский, А. И. Ставровский, А. И. Селин, П. В. Павлов, С. С. Гогоцкий, В. С. Иконников, В. Б. Антонович, преподаватели Киевской духовной академии: С. Т. Голубев, И. И. Малишевский и другие. Работать в комиссии выразили желание и те, кто имел определенный опыт работы с историческими документами: П. О. Кулиш, М. А. Ригельман, И. М. Каманин, В. И. Щербина.
Почетными членами комиссии стали представители высших слоев общества, церковные иерархи, высшие чиновники, помещики.
Первое, с чего начала деятельность комиссия, была организация археографических экспедиций, эвристический поиск архивов в присутственных местах, монастырях, церквях, у частных лиц, для чего генерал- губернатор мобилизировал как местную власть, так и чиновников собственной канцелярии. Они разыскивали исторические документы, фиксировали их место пребывания, осуществляли простейшую инвентаризацию документов и информировали генерал-губернатора об их содержании и количестве. Отправленным представителям в местные суды было приказано считать и пронумеровывать листы в актовых книгах. Комиссия организовывала поиск документов и за пределами Правобережной Украины — в Левобережной Украине, Москве, Петербурге, Варшаве и за пределами Российской империи.
Следующим стала подготовка обнаруженных документов к публикации. Наличие трех редакторов — Н. А. Максимовича, Н. Д. Иванишева, В.Ф. Домбровского — стала предпосылкой одновременной подготовки трех томов «Памятников, изданных Временной комиссиею для разбора древних актов» (К., 1845, 1846, 1848), в которые включались документы из истории церкви, образования, земельных отношений, а также отдельные юридические памятники, среди которых «Устав на волоки», «Устав в людях похожих», жалованные грамоты польских королей магнатам. Отдельный раздел первого тома составляли «Материалы по истории Малороссии (1648— 1649)». Тогда же увидели свет издания летописей Самуила Величко в четырех томах (1848, 1851, 1855, 1864 гг.), Григория Грабянки (1853), Самовидца (1878 г.), а также «Жизнь князя Андрея Михайловича Курбского в Литве и на Волыни» в двух томах (1849 г.).
Свезенный в канцелярию генерал-губернатора документальный материал требовал упорядоченного хранения, поэтому сам собой встал вопрос о создании Киевского центрального архива древних актов (1852), который как административная и правовая единица вошел в состав служебных подразделений университета. Потребность его финансирования привела к ограниченному выделению средств на саму комиссию, что негативно повлияло на ее издательскую деятельность. Подготовка следующих томов «Памятников» задерживалась и из-за перевода в Петербург Д.Г. Бибикова на должность министра внутренних дел, следовательно он уже не мог, как раньше, много внимания уделять комиссии. Этот круг проблем, как и выяснение первоочередных задач, которые стояли перед этим учреждением и изменение его руководства побуждали историков углубить деятельность комиссии. М. Д. Иванишев предложил новую программу ее исследований, которая сводилась к монументальному серийному систематизированному изданию «Архива Юго-Западной России» (АЮЗР). Новый археографический сборник в противовес «Памятникам» выделялся разнообразием документального массива и новизной проблематики, а также научными подходами к передаче текстов источников. Отказ от перевода документов на русский язык, как и переход с транслитерации на транскрипцию обусловил падение тиража издания (с 800 до 400 экземпляров).
Новый этап, который наступил в подготовке к изданию АЮЗР, продемонстрировал скрытые до времени противоречия между политическими задачами комиссии и результатами осмысления той источниковой базы, на основании которой выстраивалась научная концепция исторического прошлого местных этносов. Это обстоятельство, как и обострение противостояния между российской властью и польской господствующей верхушкой, которая в своем большинстве поддержала Январское восстание 1863 г., повлекло к тому, что правительство практически прекратило финансирование комиссии и поставило ее финансовое состояние в зависимость от политических задач российской власти. Роль В. Б. Антоновича как главного редактора издания, формирование его исторической школы, которое осуществлялось на основе исследования документальных источников, свидетельствовало, что на научную арену выходило молодое поколение ученых, которое поставило под сомнение как польскую, так и российскую концепцию исторического прошлого края.
Еще до своего закрытия Временная комиссия для рассмотрения древних актов подготовила 35 томов АЮЗР (отдельные из них имели по два выпуска или части) исторических документов и литературных памятников Правобережной и Западной Украины XIV—XVIII ст. Первая его часть включала документы по истории православной церкви, вторая — постановления провинциальных сеймиков, третья — документы о национально-освободительной войне украинского народа 1648—1657 гг., четвертая — документы о происхождении шляхетских родов, пятая — документы по истории городов Правобережья, шестая — положение крестьян, седьмая — описания замков и восьмая — документы по истории местного управления. Комиссия прекратила свою деятельность в 1921 г., и на ее материальной и интеллектуальной базе была образована Археографическая комиссия ВУАН.
Еще одной примечательной чертой комиссии было участие в ее деятельности Т. Г. Шевченко, который был сотрудником комиссии в 1845—1847 гг. После окончания Академии искусств в Петербурге со званием «неклассного художника» Шевченко получил 23 марта 1845 г. билет с записью цели путешествия в Украину — «для художественных занятий». Тараса Григорьевича пригласил на работу в комиссию М. Е. Писарев на основании рекомендации М. О. Максимовича или П. О. Кулиша. Именно тогда, в мае 1845 г., был ликвидирован Временный комитет для розыска древностей в Киеве, который существовал при местном учебном округе с 1835 г., и на комиссию была возложена задача выявлять и исследовать также археологические памятники не только в Киеве, но и в Правобережной и Левобережной Украине. Однако в ее штатном расписании не было профессионального художника. Шевченко принял приглашение, ведь на его глазах воплощалась мечта его жизни. Он еще в 1843 г. во время первого пребывания в Украине задумал подготовить издание «Живописна Україна», с рисунками исторических памятников, народного быта и обычаев, а также природы, которые символизировали бы его родину и ее неповторимую красоту. «Нарисую види, которые єсть на Україні, чи то історією, чи то красотою прикметні, вдруге — как теперішній народ живе, втретє — як він колись жив і що виробляв», — писал он к О. М. Бодянскому 29 июня 1844 г. Рисунки, как надеялся Кобзарь, напоминали бы современникам об историческом прошлом Украины, ее величии и былой славе. Для написания текстов он должен был пригласить О. Бодянского, П. Кулиша, А. Стороженко и др. На средства, полученные от этого издания, Шевченко мечтал выкупить свою семью из крепостничества.
В ноябре 1844 г. в Петербурге вышел первый и единственный выпуск широко распространяемого и в украинских губерниях альбома офортов «Живописна Україна», в котором было 6 графических офортов: «В Киеве», «Выдубицкий монастырь в Киеве», «Старосты», «Дары в Чигирине в 1649 году», «Судебный совет» и «Сказка» с программой следующих выпусков. Альбом привлек к себе внимание как специалистов, так и широкой общественности. Там Шевченко широко использовал живописные приемы малоизвестной эстампной графики. Изображенные им исторические храмы, могилы, крепости заинтересовали членов комиссии, потому что художественно выполненные с натуры эскизы памятников совпадали с одним из направлений их деятельности и тем заказом власти, для которого была создана комиссия. Ее члены считали, что нужно учитывать как архитектурные памятники, так и первобытные — валы, городища, могилы, чтобы заключить программу для проведения археологических поисков. Профессор Н. Иванишев подготовил детальную инструкцию, как проводить описание древних храмов и могил. Однако губернаторы, которые первыми получили указание генерал-губернатора, не могли послать рисунки, потому что замеряли курганы землемеры, которые не владели техникой зарисовок. Не смогли удовлетворить генерал-губернатора и чиновники его канцелярии, которые также получили распоряжение описывать памятники. Именно в это время в Киеве и появился Шевченко, которому сначала неофициально было поручено описывать исторические памятники в Полтавской губернии. Поданные им в конце ноября 1845 г. рисунки были должным образом оценены, вследствие чего Шевченко был зачислен постановлением комиссии с 10 декабря 1845 г. ее членом-сотрудником. Он работал в комиссии почти полтора года, до марта 1847 г., и получал оплату по 12 руб. 50 коп. ежемесячно (150 руб. в год). Сбереглись археологические заметки, сделанные им во время путешествия по Украине, в которых названы и описаны древние храмы, церковные древности, а также могилы, укрепления и тому подобное.
С ординарным профессором кафедры законов государственного благоустройства Н. Д. Иванишевым по заданию комиссии Шевченко летом 1846 г. участвовал в археологических раскопках древних скифских могил Перепет (Перепьят) и Перепетихи возле Фастова в Васильковском уезде. Результаты раскопок, опубликованные в изданных комиссией «Древностях, изданных комиссиею для разбора древних актов» (К., 1846), имели высокую научную ценность. Там были и зарисовки; какие из них принадлежали Шевченко, а какие — учителю рисования Киевского института благородных девиц О. Ф. Сенчило-Стефановскому, который также был принят на работу в комиссию, установить трудно. Сотрудничество с М. Иванишевым изменило критическое отношение поэта к археологии и сформировало стойкое убеждение о важности этой науки, которую он назвал «таинственной матерью истории». Чтобы засвидетельствовать большое уважение к ученому, он подарил Н. Иванишеву экземпляр «Кобзаря» в 1860 г. Во время работы в комиссии Шевченко, кроме Н. Иванишева, подружился также с А. И. Селиным; в письме к В. В. Тарновскому (младшему) от 28 сентября 1859 г. Тарас Григорьевич просил того передать этим двум старым друзьям самые теплые приветствия.
Непосредственное общение с университетскими учеными, исследователями местной региональной истории, постоянные научные экскурсии, осмысление собранных вещевых, письменных памятников древности, исторических песен, легенд способствовало духовному росту поэта, глубокому осознанию исторических корней украинского народа.
Шевченко продолжал объезжать Полтавщину, Черниговщину, Киевщину, Волынь и Подолье, делая «снимки с археологических памятников». О поездке по Черниговщине рассказал О. С. Афанасьев-Чужбинский в своих воспоминаниях, обращая внимание на посещение Нежина и Чернигова, где было больше всего исторических памятников. В марте 1846 г. комиссия приняла программу собственной археологической деятельности, согласно которой предусматривалось осуществление научного описания монументальных памятников юга Украины, в частности храмов, крепостей, замков, а также подготовка издания с видами Киева. Эта идея захватила Шевченко, и он пригласил к сотрудничеству своего товарища по Академии искусств Н. Н. Сажина, с которым была выполнена не одна зарисовка видов Киева. «Шевченко задумал описать все выдающиеся виды Киева, внутренний вид храмов и интересные околицы. Сажин взял на себя часть работы, и оба художника пропадали с утра, если только не мешала погода», — вспоминал А. С. Афанасьев-Чужбинский. Именно тогда Шевченко зарисовал развалины только что открытых Золотых ворот, Аскольдовой могилы, недавно построенного Александровского костела.
21 сентября 1846 г. поэт получил официальное поручение от Д. Г. Бибикова о командировке в различные места Правобережной Украины для записывания народных легенд, песен и рассказов. Речь шла и о могилах, с которых следовало снять эскизы и записать связанные с ними исторические сведения. В этом перечне названа и Почаевская лавра. Скорее всего, Шевченко справился с поставленными задачами, о чем свидетельствуют его рисунки Печерской лавры, церкви в с. Вербках, где был похоронен кн. Курбский, а также церкви в с. Секуны. О завершении командировки речь шла и в его финансовых отчетах.
Официально Шевченко был уволен из членов комиссии 1 марта 1847 г. за самовольный отъезд из Киева и длительное пребывание в Чернигове. Скорее всего, это было только предлогом к увольнению, а причиной послужило его участие в Кирило-Мефодиевском братстве, о чем 3 марта донес попечителю учебного округа студент университета О. М. Петров. Как правило, письменному доносу, который становился официальным предлогом завести дело, предшествовала устная информация.
Деятельность Шевченко во Временной комиссии для рассмотрения древних актов подчеркнула то большое противоречие, которое существовало между стремлениями правительства России и результатами ее исследований. Вместо обоснования имперской цели ее научные достижения содействовали углубленному познанию исторического прошлого Украины. Не парадоксально ли, что рисунки Шевченко, как из «Живописной України» так и выполненные во время деятельности комиссии, до сих пор не собраны в едином издании. И публикуются они нечасто. Более чем десятилетней давности факсимильное издание «Живописной України» давно стало раритетом, а помещенные рисунки в последних изданиях его произведений из-за высоких цен этих изданий мало влияют на распространение знаний о Шевченко как художнике. А жаль… потому что рисунки Шевченко излучают неразделенную любовь к Родине.
