Рождественский вечер 25 декабря 1991 года. Президент США Джордж Буш-старший произнес эмоциональное обращение к американскому народу относительно распада Советского Союза и победного для Запада завершения «Холодной войны».
В течение семи минут триумфальной речи Буш не скупился на похвалу демократическому укладу, непримиримой позиции США и ценностям свободы, неизвестным в «империи зла». «Восточная Европа свободна. Советский Союз прекращает существование. Это победа демократии и свободы. Это победа моральной силы наших убеждений», — подчеркнул президент.
Аналитики и журналисты спешно ринулись возвеличивать победу сил добра. Однако для некоторых наблюдателей такая интерпретация «конца истории» отдавала цинизмом, ведь американский политический и интеллектуальный истеблишмент не был таким категоричным буквально еще несколько лет тому назад.
USEFUL IDIOTS
Традиция уступок западных интеллектуалов относительно России отнюдь не выдумка современности. Достаточно вспомнить «феномен» Уоллтера Дюранти, так метко описанный Джеймсом Мейсом в «Повести о двух журналистах» (статья впервые вышла в «Дне» в 2003 году, №120, а затем в серии «Подрывная литература», рассказывает о двух журналистах — Гарете Джоне и Уолтере Дюранти. В то время, когда первый осмелился говорить правду о страшном Голодоморе в Украине 1932—1933 годов, второй переступил через моральные принципы и вопреки журналистской этике отрицал факт голода). Их — слепых поборников ленинской модели на Западе — шутливо (а иногда абсолютно серьезно) называли «полезными идиотами» (useful idiots).
И в самом деле — тотальная ложь и иллюзии, массово растиражированные коммунистической пропагандой, заразили не одного западного интеллектуала. Не остались в стороне даже американские исследователи СССР (советологи), тесно связанные с государственными структурами — ЦРУ и Госдепартаментом.
Сформировавшись как направление после завершения Второй мировой, советология (sovietology) стала важными орудиями ведения «Холодной войны». Буквально за несколько десятилетий в американской академической среде появился целый ряд исследовательских учреждений, университетских кафедр, щедро спонсируемых из бюджета. Все с одной целью — узнать больше о враге, распознать его сильные и слабые стороны.
Учитывая обстоятельства появления советологии, ей традиционно приписывают нескрываемую враждебность относительно коммунизма и СССР. Реальность однако была несколько иной. Большинство американских интеллектуалов времен «Холодной войны» в своих оценках советского государства исходили из нескольких основных предположений: 1) Советский Союз имеет мощную «жизненную силу» и нельзя надеяться на изменение его системы извне; 2) только путем взаимных уступок можно достичь «мирного сосуществования» (конвергенции) двух систем — коммунистической и капиталистической. Следовательно, по убеждению советологов, США и СССР является скорее конкурентами в большой игре за мировое господство, чем непримиримыми соперниками. Отсюда появилось утверждение о взаимном признании сфер влияния каждой из супердержав, нарушать которые нельзя при любых условиях. Признание за СССР «особых интересов» в Восточной Европе (так н. «ялтинский синдром») полностью соответствовало этим политическим настроениям.
К середине 1960-х со времен «маккартизма» (когда коммунизм объявили врагом №1 США) не осталось и следа. На смену твердой линии в отношениях с «красной чумой» пришел незамаскированный цинизм. В самом сердце американской науки — Гарвадском центре исследования России — практически до распада СССР висел портрет Маркса, а сотрудники центра с незаурядным энтузиазмом отмечали столетие со дня рождения Ленина. Эти символические моменты отображали общую атмосферу, которая господствовала в среде американского истеблишмента 1960-1980-х годов. Атмосферу страха перед советским государством и стремления договориться по любой цене. В чем же причина такой политической недальновидности и иллюзий советологического мейнстрима, который так и не смог предусмотреть крах СССР — этого колосса на глиняных ногах?
КОРНИ ИЛЛЮЗИЙ
Как это не парадоксально, «родителями-основателями» американской советологии были российские эмигранты. Михаил Карпович — между прочим ученик Василия Ключевского — стоял у истоков кафедры русской истории в Гарварде; Георгий Вернадский — возглавил кафедру в Эле, а экс-глава Временного Правительства Александр Керенский преподавал в Калифорнийском университете. Все они воспитали целую плеяду американских интеллектуалов и, разумеется, повлияли на их восприятие России (не забываем, что советологи преимущественно смотрели на СССР как на «российское» мононациональное государство). Российский «интеллектуальный десант» убеждал американцев, что «ненавистный коммунизм» не следует отождествлять с государством Пушкина и Достоевского. Совсем наоборот — большевистский эпизод это только искривление российской истории, случайность, злосчастное стечение обстоятельств. Иными словами — нет «вечной России», которую, по словам классика, сложно понять умом, и которая безапелляционно противопоставляется Западу. А значит есть перспективы американско-российского диалога.
И такой диалог стал реальностью в конце 1960-х. Советник президента Никсона и очень влиятельный дипломат Генри Киссинджер стал «архитектором» detente — «разрядки» в отношениях с СССР. Впоследствии нобелевский лауреат мира стал олицетворением тенденции к «умиротворению» коммунизма, учитывая попытки советских элит реформировать систему в форме «оттепели» и частичной десталинизации. Киссинджер, как и другой известный геополитик Самюэль Хантингтон, мыслил в категориях «теории конвергенции», которая утверждала, что на пути модернизации разные политические и идеологические системы приобретают сходство. А так как нет структурных противоречий между коммунизмом и капитализмом, то и компромисс является лишь вопросом времени. В конечном итоге целая когорта западных интеллектуалов, политиков и дипломатов, иногда левого пошиба, влюбленных в русскую «душу нараспашку», ни на шаг не отходили от этого тезиса.
Одна из причин слепой веры в необходимость компромисса с советской системой носит психологический и ментальный характер. Советологи исходили из предположения, что все народы более-менее одинаковые, а значит россияне в глубине души такие же, как и американцы. Им только нужно дать шанс, и они обязательно позаимствуют демократические ценности и либеральную модель. Как покажет время, в США несколько наивно верили во врожденную доброту человека и в то, что мир стремится подражать американскому образу жизни.
Новая генерация политиков и научных работников, пришедшая на смену убежденным антикоммунистам первых послевоенных лет, ошибочно считала, что только через союз с Москвой можно избежать угрозы ядерной войны. Американцы в своем большинстве не понимали ни марксизм, ни историю России и СССР, следовательно, рассматривали проблему коммунизма исключительно в категориях зарубежной политики — их интересовало то, как предотвратить обострение в отношениях между двумя лагерями, что могло спровоцировать ядерную катастрофу. По этой причине советологи занимали конформистскую позицию, подчеркивая позитивные события в коммунистическом блоке и минимизируя отличия двух политических систем. Культовый американский историк Ричард Пайпс (nota bene один из оппонентов Киссинджера, а впоследствии советник президента Рональда Рейгана) даже сравнивал ситуацию в Вашингтоне 1970-х гг. с политикой умиротворения гитлеровской Германии Чемберленом и Деладье: «Настроения, господствовавшие в Госдепартаменте относительно Москвы, не очень отличались от тех, которые были в британском Форейн Офисе в 1930-х годах».
Иногда даже сами американские аналитики верили в советскую легенду о том, что «Дядя Джо» хочет завоевать мир. А тех, кто предупреждал об опасности необдуманных уступок коммунистам — так называемых «Cold warriors» («воинов холодной войны») — считали опасными безумцами, которые могут раскрутить маховик Третьей мировой. Их пытались изолировать от принятия важнейших решений, зато поддержку получали так называемые «голуби» внешней политики — активные поборники сотрудничества и «неприкосновенных» сфер влияния.
Личности играют особую роль в истории. Одной из таких персон стал Рональд Рейган — президент, который призывал выбросить СССР на «свалку истории» и путем последовательных непримиримых шагов похоронить «империю зла». Именно Рейгану Америка благодарна за победу в «холодной войне». Именно он, а не Джордж Буш-старший, больше всего причастен к падению советской империи. Однако, по иронии судьбы, именно Бушу (одному из упомянутых «голубей»-конформистов американской политики) представился случай на весь мир провозгласить распад СССР и поприветствовать появление новых независимых государств на его обломках. Государств, самостоятельное существование которых до сих пор ставят под сомнение потомки «полезных идиотов».
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Большие иллюзии относительно мирного характера московского экспансионизма остались и в настоящее время. Все призывы к умиротворению Путина — политика, которая пытается вернуть прежнее советское величие, угрожая всему цивилизованному миру — имеют непосредственные корни в традиционном подходе мэйнстрима западных элит относительно отношений с Россией. Вовсе не случайно именно архитектор «разрядки» Киссинжер сейчас призывает «понять Путина», называя политику российского президента «политикой здравого смысла». Таким образом он возвращает к жизни призраки геополитики «Холодной войны». Во время последнего визита 92-летнего дипломата в Москву (в феврале 2016 г.) неоднократно звучали призывы к новой «разрядке», пусть даже за счет Украины и других государств региона. Невзирая на это, Запад остается верным абсолютному неприятию российской агрессии. Хочется верить, что так будет и в дальнейшем. Ведь в словах «патриарха мировой политики» не больше здравого смысла, чем в поступках его маниакального кагебистского друга.
