За последние 30 лет о Пакте Молотова-Риббентропа (он же Московский Пакт, он же Пакт Сталин-Гитлер) написано и сказано столько, что, кажется, уже невозможно что-то добавить. Однако, несмотря на все не только в массовом сознании, но и в интеллектуальной среде продолжают существовать лакуны и мифы, которые искажают адекватное виденье тогдашних событий и их резонанса. Поэтому стоит еще раз, хотя бы пунктирно, вспомнить факты, связанные с этим Пактом.
В первую очередь вспомним, что тесное (и по большей части тайное) военно-политическое сотрудничество СССР и Германии (тогда еще демократической) началось в 1923 году. Это сотрудничество дало возможность Красной армии существенно улучшить свою боеспособность благодаря общей подготовке командиров всех уровней на территории обоих государств, получению новейших технологий для ВПК и образцов боевой техники. В придачу и для Берлина, и для Москвы среди главных врагов была вторая Речь Посполитая, обкорнать или даже уничтожить которую мечтали и те, и другие. В 1932 году показалось, что мечта близка к осуществлению. Резко обострились отношения между Речью Посполитой и Германией. Дошло до того, что 15 июня 1932 года на рейд Данцига, который был в общем владении Польши и Германии, вошел польский эсминец «Вихрь», который имел приказ открыть огонь по городу в случае невыполнения польских требований. В ответ в боевую готовность приводится Рейхсвер, а Красная армия, которая провела частичную мобилизацию, выдвигается к польской границе. Под видом учений в открытое море выходит Балтийский флот. Летом 1932 года всем резидентурам советской разведки ее руководитель Артузов рассылает циркуляр о подготовке к деятельности в условиях войны. Однако разделения Речи Посполитой тогда не произошло — Берлин очень боялся появления миллионной Красной армии на немецких границах, ведь она могла двинуться дальше, при поддержке мощных парамилитарных формирований КПН, и таки «напоить красных коней из Шпрее и Рейна». А самостоятельно Сталин воевать побоялся, помня катастрофическое поражение 1920 года.
Кажется, именно тогда Сталин окончательно разочаровывается в демократической Германии, ему выгоден тоталитарный лидер во главе: лучше всего — Тельман, потому что он кремлевская марионетка, но и Гитлер ничего; оба они расторгнут Версальские соглашения и займутся ремилитаризацией Германии, а там рано или поздно немецкие войска под красными флагами — или с серпом и молотом, или со свастикой — двинулся и на запад, потому что и КПН, и НСДАП в основе своей имели ненависть к демократии, и к востоку, отвоевывать у поляков «старинные немецкие земли». А без союза с СССР в таком непростом деле не обойтись.
И еще одна вещь, которую обязательно следует вспомнить: с конца 1920-х Кремль берет курс на так называемую «революцию извне», которую принесут в Европу, Азию, Африку и Америку штыки Красной армии. Первая попытка начать такую революцию в 1929 году операцией по «советизации» Маньчжурии, а затем всего Китая не удалась — слишком мало было танков, слишком медленно они двигались и слабо были вооружены. В середине 1930-х Красная армия уже имела на вооружении тысячи быстроходных танков и истребителей, сотни тяжелых бомбардировщиков. А в 1938—1939 годах число танков существенно превысило десятитысячный рубеж.
В это время Гитлер приходит к власти в Германии и начинает быстрое ее вооружение, формирует многочисленную регулярную армию — Вермахт — на основе кадров Рейхсвера. 12—13 марта 1938 года Германия осуществила аншлюс Австрии и нацелилась на Чехословакию, в которой проживало свыше трех миллионов немецкоязычных судетцев, объявленных Берлином «соотечественниками». К Германии присоединились Венгрия, которая стремилась отсечь часть Закарпатья и Словакии, и Речь Посполитая, которая хотела забрать Тешинскую область. Вопреки до сих пор существующим мифам Чехословакия не сдалась без боя — она подавила мятеж судето-немецких нацистов и отбила наступление «Судетского немецкого добровольческого корпуса», сформированного из отборных эссэсовцев. Но войну выиграло ведомство Геббельса, которое развернуло безумную пропагандистскую кампанию; снимки «зверств чешской армии» и «рассказы изнасилованных немецких женщин» обошли весь мир. И демократический Запад капитулировал. Союзники Чехословакии Британия и Франция подписали Мюнхенское соглашение, которое отдало Гитлеру все территории, где хоть 30—40% населения составляли судетцы. Это была позорная измена. Но предал Чехословакию и СССР, который был способен самостоятельно военной силой защитить ее. Этот вопрос мало изучен по сугубо объективным причанам. Не случайно, когда независимый российский историк Марк Солонин обратился в МИД России с просьбой допустить его к архивным документам, связанным с этими сюжетами, ему отказали и отправили к... публикациям брежневского периода. Есть что скрывать, не так ли?
В целом, за неделю Сталин мог перебросить в Чехословакию, устроив постоянно действующий воздушный мост, до 10 стрелковых дивизий с пушками и танками плюс целую армаду тяжелых и фронтовых бомбардировщиков под прикрытием нескольких тысяч истребителей. Тыловое же обеспечение этого войска чехи охотно взяли бы на себя. Но. Современные исследователи утверждают, что двое суток в критический момент посол в Москве и правительственные чиновники в Праге не могли связаться ни с кем из руководителей СССР. Связь «вдруг» появилась лишь после подписания Мюнхенского соглашения. А документы об этой «кухне» недоступны.
Поэтому можем сделать вывод, что Сталин стремился, чтобы Гитлер в своих агрессивных действиях зашел как можно дальше и получил максимально большую базу для своей агрессии против Британии, Франции и их союзников (и это произошло: четверть танков Вермахта по состоянию на 1940 год была чешского производства). А вместе с тем с марта 1939 года, еще до присоединения Чехии к Третьему Рейху, Сталин подает Гитлеру недвусмысленные сигналы о сближении и заключении соглашения. С середины апреля начинаются многочисленные встречи советского поверенного в Берлине Астахова с немецкими правительственными чиновниками, которые готовят почву для Пакта.
Дальше договоренности выходят на финишную прямую. «Правда» от 24 августа лаконично извещает: «23 августа в 1 час дня в Москву прибыл министр иностранных дел Германии господин Йоахим фон Риббентроп. В 3 часа 30 минут дня состоялась первая беседа председателя Совнаркома и Наркомзака СССР тов. Молотова с министром иностранных дел Германии господином фон Риббентропом по вопросу о заключении пакта о ненападении. Беседа проходила в присутствии тов. Сталина и немецкого посла господина Шуленбурга и длилась близко 3-х часов. После перерыва в 10 часов вечера беседа была возобновлена и закончилась подписанием договора о ненападении». О тайном протоколе, который составлял неотъемлемую часть того, что вошло в историю как Пакт Молотова-Риббентропа, конечно, сообщений не было. Но еще перед этим на сталинской даче 19 августа 1939 года собралось политбюро ВКП(б). На нем рассматривались вопросы, связанные со следующей войной. И Сталин четко выразил установку: война нам нужна. Мировая. Обязательно. Вот важнейшие фрагменты из этой сталинской речи:
«Вопрос мира или войны вступает в критическую для нас фазу. Если мы заключим соглашение о взаимопомощи с Францией и Великобританией, Германия откажется от Польши и станет искать «модус вивенди» с западными государствами. Война будет отвращена, но в дальнейшем события могут принять опасный характер для СССР. Если мы примем предложения Германии о заключении с ней пакта о ненападении, она, конечно, нападет на Польшу, и вмешательство Франции и Англии в эту войну станет неминуемым. Западная Европа будет охвачена серьезными беспорядками. При этих условиях у нас будет немало шансов остаться в стороне от конфликта, и мы сможем надеяться на наше выгодное вступление в войну.
Опыт двадцати последних лет показывает, что в мирное время невозможно иметь в Европе коммунистическое движение, сильное к такой мере, чтобы большевистская партия смогла захватить власть. Диктатура этой партии становится возможной только в результате большой войны. Мы должны принять немецкое предложение и вежливо отослать назад англо-французкую миссию. Первым преимуществом, которое мы получим, будет уничтожение Польши до самих подступов к Варшаве, включая украинскую Галицию.
Германия предоставляет нам полную свободу действий в Прибалтийских странах и не возражает по поводу возвращения Бессарабии СССР. Она готова уступить нам в качестве зоны влияния Румынию, Болгарию и Венгрию. Придерживаясь позиции нейтралитета и ожидая своего времени, СССР будет помогать нынешней Германии, снабжая ее сырьем и продовольственными товарами. ...Наша помощь не должна превышать определенных размеров, чтобы не подрывать нашу экономику и не ослаблять мощь нашей армии.
В то же время мы должны вести активную коммунистическую пропаганду, особенно в англо-французком блоке и преимущественно во Франции. Мы знаем, что это в роботе требует достаточно больших жертв, но наши французские товарищи не будут сомневаться. Их задачами в первую очередь будут разложение и деморализация армии и полиции. Если Германия победит, она выйдет из войны слишком истощенной, чтобы начать вооруженный конфликт с СССР минимум на протяжении десяти лет. Ее основным беспокойством будет надзор за побежденными Англией и Францией с целью помешать их восстановлению. Позже все народы, которые попали под «защиту» победной Германии, также станут нашими союзниками. У нас будет широкое поле деятельности для развития мировой революции. В интересах СССР — Родины трудящихся, чтобы война началась между Рейхом и капиталистическим англо-французким блоком. Нужно сделать все, чтобы эта война длилась как можно дольше в целях истощения двух сторон». Ну, а дальше можно будет вступить в войну в тот момент, когда это даст возможность решить проблемы советизации Европы, отметил Сталин.
Ряд современных историков считает, что этот текст речи Сталина — фальшивка, тем более что он сохранен на французском языке. Другие настаивают, что текст аутентичен, ведь он подтвержден многими последующими событиями (на хранение в архив он поступил осенью 1939 года), а перевод с оригинала в свое время был сделан для руководителей компартии Франции. Как по мне, действительно речь идет об оригинальном выступлении (или переводе части выступления) Сталина, поскольку целый ряд похожих мыслей содержится в дневнике руководителя Коминтерна Георгия Димитрова, который записал сталинские рассуждения относительно Пакта и последующих событий приблизительно в то же время — 7 сентября 1939 года: «Война продолжается между двумя группами капиталистических стран (бедные и богатые относительно колоний, сырья и тому подобное). За передел мира, за господство над миром! Мы не против, чтобы они подрались сильно и ослабили друг друга. Неплохо, если руками Германии было бы расшатано положение самых богатых капиталистических стран (особенно Англии). Гитлер, сам того не понимая и не желая, расшатывает, подрывает капиталистическую систему. Пакт о ненападении в известной степени помогает Германии. Следующий момент подталкивать другую сторону. Деление капиталистических государств на фашистские и демократические утратило прежний смысл. Война вызвала коренной перелом. Что плохого было бы, если бы в результате разгрома Польши мы распространили социалистическую систему на новые территории и население...»
Заметим, до начала «освободительного похода» Красной армии еще 10 дней, еще танки Вермахта не подошли к Варшаве, а Сталин уже говорит о разгроме и разделении «буржуазной фашистской Польши» как о свершившемся факте!
И не только дневник Димитрова подтверждает подлинность этой сталинской директивной речи, но и добытые осенью того же года румынской разведкой (а Румыния на то время еще не была союзницей Германии) инструкции советским дипломатическим представительствам на Балканах плюс посланные анонимным чешским коммунистом американскому консулу в Праге тоже осенью 1939-го документы, которые содержали директивы Кремля подпольной КПЧ.
Сам же Пакт, даже без тайных протоколов, содержал положения, которые делали СССР союзником нацистской Германии. Вот они:
«В случае, если одна из Договорных Сторон окажется объектом военных действий со стороны третьего государства, вторая Договорная Сторона не будет ни в какой форме поддерживать это государство. Ни одна из Договорных Сторон не будет принимать участие в какой-либо группировке государств, которая прямо или опосредствовано направлена против второй стороны».
То есть Германия могла в случае нападения на вторую Речь Посполитую не бояться военной или даже политической поддержки Польского государства со стороны СССР. Так же исключались общие действия против Германии со стороны Британии, Франции и Советского Союза. А поскольку политическому соглашению предшествовало экономическое, при котором СССР брал на себя обязательство поставлять Германии стратегическое сырье, то Берлин мог не бояться, что сработает стратегия «войны на истощение», которая привела к краху империи Вильгельма ІІ в Первой мировой войне. Ведь британские и французские аналитики рекомендовали своим правительствам в случае нападения Германии на Польшу немедленно начинать войну, но не рваться вперед — так как немецкая граница прикрыта укрепленной «линией Зигфрида». Поэтому пусть польская армия, основные запасы и тылы которой сосредоточены на территории Центральной Польши, Западной Беларуси и Галиции, сопротивляется, сколько может, а затем, с наступлением осенних дождей и заморозков, переходит к полупартизанской войне. Немецкая армия не имеет вдоволь ни горючего, ни боезапасов, ни стратегического сырья. А между тем британцы и французы стальной удавкою экономической блокады на море (флоты западных союзников были готовы к активным действиям, и они это доказали на протяжении зимы 1939—1940 гг.) и на суше стиснут шею Рейха, который весной 1940-го сам попросит мира. Но подписание Пакта разрушило все эти вполне реальные расчеты.
По соглашения СССР обеспечил Рейху не только снабжение хлебом, сахаром, сталью, железом, углем, лесом, марганцем, нефтью, не только транзит каучука, но и позволил использовать морскую базу (так называемую «Базу Норд») на севере и Северный морской путь в военных интересах. И британско-французский план уничтожения нацизма путем экономической блокады стал нереальным. Советские поставки дали возможность нацистам развернуть мощную армию, обеспеченную боезапасами и горючим, способную на равных конкурировать с войсками западных демократий, и при этом промышленность Германии даже не была переведена на режим военного времени, да и тыл не голодал. То есть без советской помощи успешное продолжение Рейхом войны за временные границы весной 1940 года было бы абсолютно невозможным.
И в завершение. Мюнхенское соглашение и Пакт Молотова-Риббентропа — вещи не сопоставимые. Да, Мюнхен — это измена, более того — несусветная глупость, в результате которой те, кто хотел мира ценой позора, получили и войну, и позор. Но замысел британских и французских лидеров заключался в том, чтобы откупиться от Гитлера ценой части Чехословакии (тем более что тот поклялся дальше не идти — Судеты, мол, финальная точка воссоединения немцев в «тысячелетнем Рейхе») и обеспечить мир в Европе «на целые поколения». А Пакт — это был документ, который санкционировал разделение Центрально-Восточной Европы между двумя тоталитарными империями и служил войне — большой войне, которую сознательно готовили «великие вожди» этих империй.
