В этом году научная общественность отмечает 190-летие со Дня рождения выдающегося историка, писателя и общественного деятеля Николая Ивановича Костомарова. Его произведениями, начиная со второй половины ХIХ века и практически до сегодняшнего дня, зачитывается каждое новое поколение не только профессиональных историков, но и ценителей исторических знаний. Ученым и до сих пор трудно понять феномен историка Костомарова, который впервые, потеснив дворянство и самодержца, вывел на арену истории народ и провозгласил его высшей познавательной ценностью. А что уже говорить об общем и различном между русской и украинской народностями, вопросе, едва ли не впервые остро поставленном Н. И. Костомаровым в публикациях «Две русские народности» и «Украинофильство», которое продолжает выясняться до сих пор. Необычным было и его социальное происхождение. Потомок старинного дворянского рода, помещик И. П. Костомаров, вчерашний военный, женился на своей крепостной крестьянке Т. П. Мельниковой. Однако этого брака родственники не признали и лишили, после трагической смерти отца, юного Николая наследства. А собственно бракосочетание Костомарова с девицей Алиной Крагельской, его ученицей, из-за ареста за участие в Кирилло- Мефодиевском братстве, «переместилось во времени» на целых 28 лет. Перечень необычного в биографии историка на этом не заканчивается. Его научная карьера, которая согласно существующей традиции переплеталась с чиновнической, исполнена не меньшей интриги, суть которой состоит в непростых отношениях ученого, власти и общественности.
Заложенная отцом страстная любовь к познанию толкала молодого Костомарова учиться, чего бы это ему не стоило. Теперь мать стала его сообщницей и неизменной помощницей. На оставленное мужем состояние она выкупила сына из крепостной зависимости и содействовала получению и среднего, и высшего образования. Поэтому в 1836 г. Н. И. Костомаров закончил историко-филологический факультет Харьковского университета со званием действительного студента.
Содействовала или, наоборот — не содействовала существующая в России система научных званий и должностей карьерному росту выдающегося историка Н. И. Костомарова? Чтобы ответить на этот вопрос, стоит прибегнуть к нескольким самым общим замечаниям. Наука в Российской империи с самого начала имела государственный принцип организации, прежде всего, из-за того, что финансировалась государством. В отличие от многих западных корпораций и Петербургская академия наук, и университеты получили статус государственных заведений, работали согласно государственному законодательству, с четко выписанными функциями, бюджетом, штатными расписаниями, которые менялись в соответствии с внутренним, а иногда и внешним правительственным курсом. Система ученых степеней была заимствована у западноевропейских университетов и, прежде всего, в немецких, когда в начале ХIХ века Россия начала вводить собственное университетское образование. Обращение именно к этому опыту объясняется теми свойствами и подходами, которые были присущи немецким университетам и привлекли российских деятелей в области образования. Среди них: государственный контроль за образованием и направление высшего образования на подготовку качественного чиновнического аппарата. Только 20 января 1819 г. «Положением о производстве в ученые степени» была подготовлена правовая унифицированная база, согласно которой каждый университет имел право присваивать научные степени. Они давались в установленной последовательности и эта система продержалась в России до введения университетского устава 1863 г.
Как известно, первую ученую степень Н. И. Костомаров получил в 1836 г., когда закончил историко-филологический факультет Харьковского университета. Ему было присвоено звание действительного студента, которое, начиная с 1819 г., предоставлялось всем студентам, которые после окончания университетского курса получали диплом, и отвечало оно ХII классу «Табеля о рангах». А еще год назад, до вступления в силу устава 1835 г., эта степень отвечала низшему рангу — ХIV классу. К владельцу этого чина по русской традиции чинопочитания следовало обращаться «Ваше благородие». В автобиографии Н. И. Костомаров не без присущей ему иронии замечал, что Харьковский университет поставлял целый чиновнический контингент всяческим канцеляриям и департаментам Петербурга, куда, как к обетованной земле, пытались попасть его выпускники.
Следующая степень кандидата наук, уже действительно более подобна научной, Н. И. Костомарову была присвоена в 1837 г. Ее студент мог получить сразу, если бы имел отличные знания, если же нет, то через год сдавался специальный экзамен, который состоял в написании произведения на историческую тематику в присутствии экзаменаторов. Студент Костомаров надеялся на получение кандидата «за отличие», но законоучитель выставил ему «bene» (хорошо) еще за первый курс обучения, и поэтому ему пришлось сдавать через год специальный экзамен.
Степень кандидата также давала право претендовать на чин Х класса (а еще пару лет назад, до вступления в силу устава 1835 г. ХII класса). Если кандидат шел на государственную службу, то он получал бы чин губернского секретаря. А еще до недавнего времени при получении чина IX класса студенту в ознаменование этого события в университете торжественно вручали шпагу. Эта степень, скорее всего, не играла существенной роли, потому что, получив ее, молодой Костомаров пошел служить юнкером в Кинбурнский драгунский полк. Вследствие одобрения результатов советом Харьковского университета Сенат исключил его 14 июня 1838 г. из купеческого звания.
Очередной, действительно научной, была степень магистра, и порядок ее присвоения происходил в два этапа. Сначала надо было сдать магистерские экзамены по общей истории и русской истории профессорам Харьковского университета М. М. Лунину и П. П. Гулаку-Артемовскому. Через несколько дней происходил дополнительный экзамен по политической экономии и статистике, а потом следовало написать два письменных произведения на заданные темы, один из которых был по общей, а другой — по русской истории. Такой порядок сдачи экзаменов внедрялся в соответствии с «Положением» об ученых степенях от 28 апреля 1837 г. Став магистрантом в 1840 г., Н. И. Костомаров получал разрешение на написание текста диссертации, тему для которой он выбирал сам. Не останавливаясь на известном провале защиты диссертации о причинах и характере унии в западной России, он приступил к следующей теме — об историческом значении русской народной поэзии. Эту диссертацию М.И.Костомарову удалось подготовить и защитить только через четыре года. В 1844 г. он становится магистром русской истории — степень, которая приравнивалась к титулярному советнику, чину IХ класса.
Государственная служба сопровождалась специальным документом — формулярным списком, в котором указывалась вся важная для ведомства информация о чиновнике. Первый формулярный список М. И. Костомарова был заключен в Ровенской гимназии и передан в Киевскую первую гимназию в 1845 г. вместе с другими личными документами историка. Там были записаны важные для нас данные о социальном происхождении ученого. Следовательно, магистр Костомаров принадлежал к IХ классу «Табеля о рангах», занимал должность старшего учителя исторических наук; был православного вероисповедания, являлся выходцем из купеческого звания слободы Юрасовка Острожского уезда Воронежской губернии. Владелец 19 крестьян и 500 десятин земли. С 26 августа 1842 г. выполнял обязанности помощника инспектора студентов Харьковского университета. На следующий год, а именно, 2 февраля, его кандидатура была представлена на получение чина коллежского секретаря, который соответствовал званию кандидата.
Если же на ученые степени и их соответствие «Табелю о рангах» посмотреть шире, то сразу заметим, что, согласно действующего тогда законодательства, в 1845 г., лица с правом на классный чин от XIV к IХ классу могли получить личное дворянство. Поэтому вследствие получения магистерской степени Костомаров становился личным дворянином.
Отношение к личному дворянству в тогдашнем обществе было неоднозначным. В широких кругах считалось, что оно является ненастоящим, потому что настоящим считался тот, кто был дворянином по происхождению. Приобретенное дворянство сыграло с историком злую шутку. Оно было использовано матерью Алины Крагельской, невесты Николая Ивановича как один из весомых аргументов, чтобы не дать разрешения на их бракосочетание. Она укоряла дочь, что ее кавалер скрывал от нее, когда начал ухаживать за Алиной и просил ее руки, не только свое настоящее, крепостное, происхождение, но и то, что он дворянин только по своему чину коллежского асессора.
Через два года после защиты магистерской диссертации Костомаров в июне 1846 г. был избран адъюнкт-профессором русской истории университета Св. Владимира в Киеве. Эта должность предусматривала выполнение обязанностей помощника профессора и углубления под его руководством своих профессиональных знаний, а также преподавание отдельных предметов и, в случае болезни профессора, чтения вместо него лекций студентам. Молодому ученому тогда было поручено подготовить и прочитать курс лекций по славянской мифологии, в которых он доказывал единство славян в доисторическую эпоху.
Должность адъюнкт-профессора , согласно «Табелю о рангах», к VIII классу, соответствовала «коллежскому асессору» и имела титул «Ваше высокоблагородие». В случае успехов в научной и педагогической деятельности университетский ученый совет имел право предоставить адъюнкту звание экстраординарного профессора. Однако судьба Костомарова сложилась иначе. Его участие в Кирилло-Мефодиевском братстве, а потом заключение в Петропавловской крепости нанесли ощутимый вред научной карьере. Ее вскоре заменила государственная служба, которую М. И. Костомарову предложил саратовский губернатор. Однако этому чиновнику не хватало информации о времени увольнения коллежского асессора Костомарова с должности адъюнкта Киевского университета, чтобы зачислить его в конце 1853 г. на должность переводчика Саратовского губернского правления. Империя не могла себе позволить нерационально распоряжаться тем образованием, которое получил историк, не использовать ее в интересах государства. Однако поспешный выезд М. И. Костомарова из Киева на допросы в Петербург и нестандартность ситуации привели к тому, что в его формулярный список не были внесены даты и причины отстранения от должности.
После амнистии Костомаров в 1857 г. осуществил поездку с научной целью в Швецию, Германию, Францию, Италию и Австрию, но в апреле 1859 г. его избрали экстраординарным профессором русской истории Петербургского университета. Однако до Александра II дошла информация о том, что перу историка принадлежит «неблагонамеренная» книжка «Бунт Стеньки Разина», изданная сразу после освобождения историка из-под полицейского надзора. Прежде чем одобрить решение Петербургского университета, Александр решил сам прочитать это произведение, невзирая на заверение министра народного образования Е. П. Ковалевского в его благонадежности. Это чтение, которое решало судьбу М. И. Костомарова, затянулось с мая по октябрь, и только тогда, когда император одобрительно отнесся к «Бунту», историк получил право служить в ведомстве Министерства народного образования. Время от зачисления до увольнения в 1862 г. было для М. И. Костомарова «звездным». Блестящие, непревзойденные лекции сделали его кумиром студентов и столичной публики. Лекционные скамьи не вмещали всех студентов, и желающие послушать размещались по двое на одном стуле, и на подоконниках. Исследования стали новым словом в исторической науке, но полемика и диспуты с Н. П. Погодиным принесли Н. И. Костомарову не только славу и популярность — началось шельмование ученого, к организации которого прибегло III отделение собственной его императорского величества канцелярии. Научная и гражданская позиция Н. И.Костомарова подрывала авторитет официальной историографии и идеологии, ведь народ рассматривался в его исследованиях как самостоятельный фактор истории, который не нуждался в значительной опеке государства и самодержавной власти.
Для власти молодежные студенческие выступления, польские манифестации, массовые собрания на лекциях профессора Костомарова оказались вызовом, на который они не способны были адекватно отреагировать. Демонстрации, аресты, избиения, лишение студентов привычных для них студенческих касс, увеличения оплаты за обучение возмущали Петербург. Эти обстоятельства, как и недоразумение со студентами, для которых еще вчера профессор был кумиром, а теперь отказывал им в поддержке, принудили его подать в отставку. На этом официальная карьера Н. И. Костомарова оборвалась. По убеждению известного специалиста Ю.А.Пинчука, отставка носила политический характер, однако ученому ее мотивы не были публично заявлены.
Петербургская Археографическая комиссия, где он готовил к изданию «Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России», другие исторические источники (и только там остался на государственной службе), назначила ему жалование в соответствии с должностью ординарного профессора. Вместо этого научная общественность, невзирая на запрещение занимать университетскую кафедру, приглашала Костомарова в штат профессоров. Только Киевский университет предлагал это дважды — в 1863 и 1869 гг. Но и Киевскому, и Харьковскому университетам М. И. Костомаров отказал, потому что решил полностью посвятить себя «кабинетным занятиям».
Научную степень доктора наук (honoris causa) историку было присвоено ученым советом Киевского университета в 1864 г. за его научные труды и, в частности, за изданное произведение «Кто был первый самозванец?» Если бы он получил степень доктора наук раньше, то мог бы претендовать на наследственное дворянство. Но, согласно именному указу от 9 декабря 1856 г., была существенно поднята чинно-сословная планка. Право на получение наследственного дворянства давал только чин действительного статского советника (IV класс), который приобретался на государственной гражданской службе и из-за присвоения русских орденов первых степеней. Этот чин и орден св. Станислава I степени 53-летнему ученому был присвоен только в 1870 г.
В следующие годы Н. И. Костомарова избирали членом или же почетным членом многих научных обществ, среди которых Виленская археографическая комиссия, Московское археологическое общество, Общество истории и старожитностей русских при Московском университете, Санкт-Петербургская академия наук, Историческое общество Нестора-летописца в Киеве. В 1876 г. его избрали членом- корреспондентом Петербургской академии наук.
Поэтому, какой должен быть ответ на вопрос, заданный в начале статьи — благоприятной ли оказалась система научной аттестации для Костомарова? Бесспорно, она была порождением «Табеля о рангах» и давала возможность привлечь в университеты способную молодежь из непривилегированных сословий, к которым принадлежал выдающийся историк. Для всей первой половины ХIХ века этот вопрос был чрезвычайно актуальным, ведь речь идет о том, чтобы вытеснить из университетов иностранных преподавателей и заменить их «естественными россиянами». В этом случае научные степени позволяли Костомарову получить титул личного дворянина. Вследствие этого он из непривилегированного сословия автоматически получал права, которыми наделялось дворянство: не платить налоги, не отбывать рекрутскую повинность, избегать физических наказаний и т. д. В этом отношении система присвоения научных степеней была весомым стимулом для их получения.
С другой стороны, существующая иерархическая система, хотя и была в свое время позаимствована у европейских университетов, в начале ХIХ ст. считалась устарелой, и там от нее уже отказались. Вместе с тем, хотя и вынужденный ее придерживаться, Н. И. Костомаров не смог в полной мере ею воспользоваться. Отсутствие политической свободы стало тем фактором, который сдерживал, и довольно существенно, научную карьеру Н. И. Костомарова. Есть основания утверждать, что историк отказался от формализованных государством принципов и разорвал в этом плане отношения с властью. Такой была его общественная позиция, и авторитет Николая Ивановича Костомарова в обществе от этого только вырос.
