Он дважды спасал Богдана Хмельницкого от смертельной опасности и заплатил за это собственной жизнью. Но история несправедливо обошла его своим вниманием. И только теперь мы можем узнать всю правду об этой исторической личности. Казацкий полковник Михайло Кричевский был одним из самых верных соратников гетмана Богдана Хмельницкого. Вся его сознательная жизнь связана с Черкасщиной, ведь в течение многих лет он командовал Чигиринским полком реестрового казачества и защищал Среднее Приднепровье от татарских грабительских набегов.
КУМ ХМЕЛЬНИЦКОГО
Настоящее его имя — Станислав Михаль Кричевский. Он был чигиринским полковником и кумом Богдана Хмельницкого. Еще в те времена, когда будущий гетман служил простым сотником, полковник Кричевский спас ему жизнь и сохранил для Украины этого талантливого и энергичного человека. Человека, который сделал так много для своей Родины и вывел украинский народ из польского рабства.
Как это случилось? В 1647 году Богдан Хмельницкий активно готовил восстание против поляков. Однако кое-кто из его сторонников испугался будущего кровопролития. Полковой есаул Роман Пешта, завидовавший авторитету чигиринского сотника среди казаков и сам претендовавший на должность гетмана Войска Запорожского, не выдержал первым. Он сообщил о подготовке восстания корсуньскому и чигиринскому старосте Александру Конецпольскому. Магнат поручил шляхтичу Адаму Радлинскому арестовать Хмельницкого. Не тратя попусту время, тот направился в Бужин (городок находился в 20 верстах севернее Чигирина), где находился мятежный сотник, схватил его и привез в Крылов. Потом Хмельницкого отправили в чигиринскую тюрьму под надзор полковника Кричевского. Тогда же Пешта изгнал семью Богдана из Чигирина, сказав: «Уж если и теперь Хмельницкий живым останется, то можно поверить, что люди воскресают». Чтобы сразу покончить с бунтом еще в самом зародыше, Александр Конецпольский приказал казнить Хмельницкого. «Отрубить голову своевольнику!» — такой приказ получил Станислав Кричевский.
Известные исследователи жизни и деятельности выдающегося казацкого гетмана Валерий Смолий и Валерий Степанков так описали эту трагическую ситуацию: «По распоряжению Кричевского его перевезли в чигиринскую тюрьму. Кум арестанта, полковник не спешил выполнять приказ Конецпольского, тем более что непосредственно ему не подчинялся. На казнь нужно было согласие коронного гетмана Николая Потоцкого». Тем временем к полковнику Кричевскому пришли соратники Богдана Хмельницкого с просьбой отпустить его на поруки. После этого произошло событие, которое подольский судья Лукаш Мясковский в одном из своих писем охарактеризовал так: «Чигиринский полковник из-за кумовства отпустил на поруки Хмельницкого». Вот так Богдану Хмельницкому была дарована жизнь, а Украине — выдающийся казацкий вождь.
СТРАШНАЯ ОПАСНОСТЬ
Во второй раз полковник Кричевский спас не только Богдана Хмельницкого, уже прославленного гетмана, но и все Войско Запорожское. Случилось это летом 1649 года. Над Украиной шумели ветры революции. Вчерашние рабы, «холопы» и «быдло», взялись за сабли и самопалы. Национальный подъем был просто невероятным — плебеи взялись за оружие и стали вольным Войском Запорожским. А для шляхты и магнатов настали черные дни.
Но польский король Ян Казимир бросил две армии одну за другой против казаков. Железный смерч упал на Волынь. Подразделения коронной армии быстро продвигались вперед, огнем и мечом карая непокорных. Момент истины приближался. Кто кого? Гетман Богдан Хмельницкий собрал все казацкие полки, дождался крымского хана Ислам-Гирея — и ринулся наперерез польскому войску. Под Збаражем союзники замкнули в плотном кольце окружения всю коронную армию. Но существовала страшная опасность удара в спину. Литовский гетман Радзивилл начал наступление на Украину из дремучих лесов Беларуси. Если бы вышколенная и чрезвычайно боеспособная литовская армия ворвалась в тыл казацкого войска, то народная революция захлебнулась бы в собственной крови. Любой ценой нужно было остановить продвижение панцирных хоругвей в глубь Украины.
Получив приказ гетмана Хмельницкого, 20 июня полковник Кричевский во главе нескольких казацких полков отправился на литовский фронт. А ровно через месяц коронную армию гетмана Радзивилла действительно остановили в белорусских лесах вблизи города Лоева. Ценой крови многих тысяч казаков. А сам полковник, смертельно раненый, лежал в старом лесу близ покинутого казацкого лагеря и смотрел в бездонное ночное небо. Он проклинал себя за поражение. Поражение, достойное победы. Но об этом полковник так и не узнал.
ДЕНЬ КАЗАЦКОЙ СЛАВЫ
Полковник Кричевский стремительно гнал казацкую армию вперед. Литовцев нужно было задержать именно в лесах, не дать им вырваться на просторы Киевщины. Вблизи Лоева две армии столкнулись лбами. Момент истины наступил! День 21 июля 1649 года — большой и трагический день в истории украинской революции. День славы и победы казацкой. Полковнику Кричевскому удалось незаметно добраться до литовского лагеря и занять выгодное место для наступления. Атака казацкой конницы стала неожиданностью для литовцев. Но гетман Радзивилл вовремя перегруппировал свои силы и лично повел в бой панцирные хоругви.
Анализируя эту битву, историк Юрий Мыцик отмечал, что левое крыло казацкого войска постепенно начало отрезать литовскую кавалерию от лагеря. Казалось, еще мгновение — и враг не выдержит, ринется бежать. Но Радзивилу повезло. Совершенно случайно на поле боя появились хоругви гусарского полка, возвращавшиеся из разъездов. Они неожиданно атаковали с тыла казацкую конницу — и тем самым спасли литовского гетмана от поражения. Попав под удар с двух сторон, казаки отошли к лесу. В битве наступила передышка. Но этот кровавый день еще не закончился. Михайло Кричевский очень быстро навел порядок в своих полках. И опять пошел в наступление. Радзивилл бросил против него все имеющиеся силы — даже резерва не осталось. Вспыхнул ожесточенный бой, в котором полковник получил страшные раны в голову и правый бок. Казаки подхватили его на руки и вынесли из гущи боя. Начало смеркаться. Противники разошлись, не завершив ратное дело. День 21 июля 1649 года уже не принадлежал календарю. Он навсегда вошел в историю на остриях окровавленных казацких и литовских сабель.
